"Молодежь Эстонии" | 24.05.07 | Обратно

15 лет с кроной

Илья НИКИФОРОВ

Бу Краг: Создание эстонской кроны было абсолютно необходимо для восстановления эстонской государственности. Фото «МЭ»

Введение кроны было политическим решением, отказ от нее в пользу евро тоже вопрос политики.

В Концертном зале «Эстония» состоялась конференция, организованная Банком Эстонии и посвященная 15-летию нынешней эстонской кроны. Давненько Эстония не видела такого количества высокопоставленных гостей сразу. Два еврокомиссара — Хоакин Альмуния и Сийм Каллас, член правления Европейского центробанка Гертруда Тумпел-Гугерель, ведущий экономист ЕБРР Ерик Берглоф, глава шведского Государственного банка Стефан Ингвес, вице-президент Народного банка Китая Су Нинг, вице-президент центробанка Германии Франц Кристоф Цейтлер и многие, многие другие.

Открывая конференцию, президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес заявил, что «стабильная финансовая система и ответственная консервативная бюджетная политика должны оставаться таковыми и в дальнейшем». Затем президент заговорил об образовании как условии для инноваций и развитии человеческого капитала, а закончил свое выступление глава государства явным обращением к еврокомиссару Хоакину Альмуния, заявив, что «вместе с нашими партнерами нам придется найти ответы на вопросы об энергетике будущего и энергетической безопасности».

Вспоминая о введении эстонской кроны в далеком июне 1992 года, Тоомас Хендрик Ильвес метафорически призвал быстрее перейти на евро. «Исходя из долгосрочных интересов Эстонии, я порадовался бы, если бы уже в ближайшем будущем мы смогли говорить об эстонской кроне на исторической конференции, а не на экономических форумах. По своим ценностям и с точки зрения политики мы уже сегодня находимся в Евросоюзе. Пришло время прийти туда и в монетарном смысле», — сказал он.

Сидевший в зале член Рийгикогу Валерий Корб рассказал корреспонденту «МЭ», что 15 лет назад он в своем родном Кохтла-Ярве отвечал за организацию обмена рублей на кроны. Теперь со смехом он вспоминает, как одна из участковых обменных комиссий, в конце дня закрыв в установленный срок двери обменного пункта, вместо того, чтобы тут же сдать принятые рубли и нерозданные кроны в банк, заперла их в сейф и принялась отмечать радостное событие. Пришлось Валерию Корбу самому ехать на обменный пункт и «выручать валюту» из сейфа празднующей комиссии.

Рождение кроны и ее судьбу прокомментировал «Молодежке» шведский финансист, стоявший у истоков эстонской валютной и банковской системы, ныне вице-президент Svenska Handelsbanken Бу Краг.

«Создание эстонской кроны было абсолютно необходимо для восстановления эстонской государственности. Первые десять месяцев со дня восстановления государственности здесь, в Эстонии, действовал российский рубль. Ситуация была абсурдной, экономика была на спаде, точно так же, как это было в России и в Советском Союзе, — говорит Бу Краг. — Введение собственной валюты было абсолютно необходимо. Про обменный курс эстонской кроны можно иметь разные мнения, но, во всяком случае, уже при создании эстонская крона была сверхдевальвирована.

— Девальвирована уже при создании?

«В 1997 году была волна спекуляций против эстонской кроны в связи с биржевым спадом, и в 1998-м в связи с российским экономическим кризисом. Оба раза возникали волны против эстонской кроны, не столь сильные внутри страны, сколь заметные за рубежом. Об этом не писали в эстонской прессе. Но тогда не существовало рынка форвардов, т.е. он был закрыт во время этих кризисов. Эстонская крона была защищена, и свою роль сыграл ряд факторов в т.ч. и то, что эстонская крона была сверхдевальвирована», — пояснил ситуацию шведский банкир.

«Если вернуться к ситуации 1992 года, то в связи с распадом СССР тогдашний рубль находился в ситуации свободного падения. Откуда взялся курс 8 к 1 по отношению к немецкой марке? Он не был выдуман, — вспоминал Бу Краг. — Он отражал обменный курс рубля на «черном рынке». В середине июня 1992 года этот курс был 80 к 1. Было принято разумное решение разделить цифры на десять, и сверхдевальвированность рубля по наследству перешла к эстонской кроне».

Бу Краг привел и другой пример, как в сентябре 1990 года он пригласил друзей в лучший таллиннский ресторан и заплатил за обед из расчета 60 рублей на каждого гостя. «Сколько это было на самом деле?» — задает вопрос Бу Краг. По официальному курсу Внешторгбанка тогда выходило по 600 шведских крон на человека. «Дорого!» — считает шведский финансист. Но в Тартуском коммерческом банке можно было купить 1 рубль за 1 шведскую крону. «Получается 60 шведских крон. Совсем не дорого, — рассказывает Бу Краг. — Цена всего семи газет». Уже через полгода тот же самый ужин обошелся шведскому финансисту в полтора раза дороже — 90 рублей на одного человека. А вот в Тартуском коммерческом банке 1 шведская крона стоила уже 4 рубля. «Получается, что отличный ужин, оплаченный по курсу коммерческого банка, а не по официальному, обошелся в цену всего трех шведских газет, — поясняет темпы девальвации рубля Бу Краг. — Рубль падал быстрее, чем росла инфляция. Это довольно редкое явление в человеческой истории. Проявляется оно тогда, когда речь идет о политических кризисах».

— Введение эстонской кроны было продиктовано восстановлением независимости и необходимостью оградить эстонскую экономику от тогдашних разрушительных процессов в бывшем СССР. А сейчас, когда речь идет о присоединении к зоне евро? — был задан вопрос шведскому экономисту.

«Во-первых, эстонская крона с 1999 года имеет фиксированный курс по отношению к евро. Дания, кстати, имеет то же самое, но об этом не говорят. Косвенно Эстония во многом является участником монетарного союза. Покинет ли Эстония окончательно свою валюту? — задумался Бу Краг. — В Швеции четыре года тому назад на референдуме было решено сохранить свою валюту. И я выступал за сохранение шведской кроны, которая имеет полностью плавающий обменный курс. По отношению к шведской кроне я могу сказать, что сейчас наши процентные ставки ниже, чем ставки в евро».

«Есть и политические аргументы, — продолжил Бу Краг. — Можно сказать, что, раз Эстония страна маленькая, ей нужно как можно быстрее присоединиться к Западу, имея на Востоке такого большого соседа. Неважно, какие будут последствия. Такие точки зрения нужно уважать, но они больше связаны со стратегической внешней политикой Эстонии, чем с чисто финансовыми соображениями. Я понимаю такую позицию. Ведь история есть история. Но с чисто финансовой точки зрения я не согласен, что евро будет особо способствовать экономическому развитию». И вообще, Бу Краг не считает, что наличие в ряде стран ЕС своих национальных валют является препятствием экономической интеграции и не способствует дальнейшему сближению стран Европы: «Шведский опыт свидетельствует, что одно государство, находясь внутри Евросоюза, может очень хорошо развиваться, имея собственную валюту. Но в данном случае нужно смотреть на ситуацию в историческом контексте».