|
"МЭ" Суббота" | 06.10.07 | Обратно
Ефим Шифрин на земле и в воздухе
Элла АГРАНОВСКАЯ
Фото Николая ШАРУБИНА |
Ровно десять лет назад, впервые придя к Ефиму Шифрину за интервью для нашей газеты, я услышала: «Мне интересно
быть на сцене. Мне интересно заниматься тем, что имеет отношение к искусству. Кстати, когда вашего эстонского
музыканта Рейна Раннапа спросили, почему он играет все - и классику, и джаз, - он ответил: «Потому что я профессионал.
Все для пальцев равноценно, все это - музыка». Если расшифровать - все это имеет отношение к искусству. Надо делать
то, что находит отклик и дарит людям какую-то радость».
Интересно, помнит ли он эти слова? Я - запомнила. Концертные программы, театральные спектакли, книги, кино, теперь
цирк. Все, что делает Ефим Шифрин, имеет отношение к искусству, находит отклик и дарит людям радость.
Надо было подняться над землей
- Предположив, что не все наши читатели и ваши зрители знают кровное родство
Ефима Шифрина с цирком, расскажем им о том, как вас туда потянуло.
- У нас с цирком родство-то не кровное, я даже не племянник цирка. Просто
учился в Эстрадно-цирковом училище, но на эстрадном отделении и у театрального
педагога. Так получилось, что эстрада, театр и цирк еще тогда сошлись в
моей жизни. Смотрите, какое сложное сочетание: эстрадно-цирковое училище,
эстрадная специализация, цирковое здание и театральный режиссер. Ну, как
такая отрава могла не сработать? Гремучая смесь! Вот спустя годы она и
взорвалась.
- Классно было участвовать в этом, как теперь говорят, проекте?
- Вообще я очень доволен: что-то такое надо было предпринять. Во всяком
случае, над землей надо было подняться. И такую возможность мне дали сразу.
Это была воздушная гимнастика - первое состязание, которое предложили зрителям
в эфире.
- А если бы десять лет назад вам сказали, что когда-нибудь будете парить
под куполом?
- Если бы полгода назад мне сказали, что я буду на 20-метровой высоте выделывать
всякие кренделя, не заглядывая ни в паспорт, ни в свидетельство о рождении,
я бы сильно удивился. А когда посмотрел на себя в эфире...
- Понравилось?
- Нет, чуть не упал без чувств, потому что не думал, что это так высоко.
Смотреть-то на это страшно, а делать вроде не так страшно, просто времени-то
на страхи не было: тут руку протянул, здесь ноги поднял. Главное - не забыть
тянуть носки. И еще важнее - не уронить партнершу, она ведь выступала без
страховки. А увидел на экране - и ужаснулся.
- А после того, как ужаснулся? Страшно было пойти туда опять?
- Нет. Задним числом-то смелый. И когда меня об этом спрашивают, всегда
повторяю: страхи я оставил на служебном входе. Мне эта фраза очень нравится.
Но ведь так на самом деле и есть: если бы со страхами вошел, тогда бы и
к обезьянам в клетку не полез, и не следовало бы садиться на моноцикл,
на котором только детей впору учить с их чувством баланса. Ну, я уже не
говорю про заднее сальто с места...
Это не плюшевые мишки в «Детском мире», это звери
- А какие номера в вашем исполнении мы увидим в шоу «Цирк со звездами»?
- Вообще-то слово «звезды» в этом контексте ненавижу. Утешаюсь тем, что
им нас окрестили, чтобы отличить от нормальных и хороших профессионалов.
Так вот, каждого «звездуна» обязали исполнить по три номера. Я выбрал для
себя те, которые меньше всего имеют отношение к профессии: воздух, это
на цирковом жаргоне воздушная гимнастика, акробатику и иллюзию. Два из
них будут выполнены на высоте, а один - на земле. Ну, буду подпрыгивать...
- Однако на всех снимках, которые нам прислали из цирка, вы изображены
исключительно с обезьяной.
- А это потому, что аттракцион с обезьяной стал самым громким событием
в самом начале проекта. Ведь все шло очень гладко, и все интернетовские
шутки продолжали бы множиться, и этим острякам была бы совершенная вольница,
если бы во время спектакля одна из цирковых обезьян меня не укусила. Вот
тут разом прекратились все шутки, все сравнения: Дарвин, эволюция, дескать,
Шифрин не участник эволюционного процесса. Все это разом прекратилось,
потому что событие-то было из ряда вон выходящее. Обезьяна у зоологов проходит
по разряду хищников, а тут не маленький обезьянчик в меня вцепился, а здоровенная
дылда.
- Шимпанзе?
- Да, шимпанзе. Там целая история случилась, совершенно неожиданно и, в
общем, закономерно. Внезапно на арену выскочил малыш, который по наущению
мамы должен был вручить мне цветы. А мамы забывают, что дети этого не должны
делать, детей с букетами нельзя отправлять к артисту во время любого звериного
аттракциона, потому что это не плюшевые мишки в «Детском мире», это звери.
А тут обезьяна встрепенулась, вроде устремилась к малышу... Мальчонку-то
успели в охапку сгрести, но ее сознание уже помутилось. И во время исполнения
одного ее трюка, когда обезьяна начала пробовать на вкус лепесточки, которые
осыпались с ребячьего букета, я дал ей команду делать то, на чем она остановилась.
И эта метнувшаяся в воздухе моя рука была воспринята как угроза: она -
бац! - и хрястнула ее между челюстей. Но хвалили меня как раз не за это.
Во-первых, аттракцион у меня был сумасшедший, он мне достался на проект
как эстафетная палочка от Азиза Аскаряна, знаменитого обезьяньего папы.
А помимо того, я весь аттракцион довел до конца и расквасился, когда зал
поднялся. Они поднялись, а я чего-то растрогался, и что-то капнуло там
из глаз. Я ведь не привык к тому, что зал встает. Я знаю, что зал встает,
когда выносят, или когда очень хорошо. Но выносят - вроде был не тот случай.
А очень хорошо - я согласен.
Родство, о которое побито столько копий
- Так что же выяснилось при ближайшем рассмотрении - мы произошли от обезьяны?
- Вы знаете, можно было бы шутливо что-то сбацать в ответ, но я на самом
деле во время проекта ужасно увлекся антропологией. Меня на самом деле
заинтересовало это родство, о которое уже побито столько копий. И если не шутить по инерции, то, конечно, мы представители
одного вида гоминидов, и когда-то в этой самой длинной цепи эволюции пути
наши разошлись. Мы, конечно, не сильные родственники, но ближе, чем они,
у нас никого в природе не существует.
- Значит, все-таки произошли…
- Ну, я не очень люблю выражение «от обезьян», потому что обезьяны и человек
- это приматы, представители вида гоминидов, то есть те, кто немножко возвышается
над остальным животным миром. Самое смешное, что у нас разница в генах
- какие-то несчастные проценты, а все остальное - да, общее. Так что человек
может себе не льстить своей отдельностью. Мы - да, родственники.
- А почему ни одна обезьяна никогда потом не стала человеком? Почему этот
процесс остановился?
- Он не остановился...
- Вы хотите сказать, он пошел в обратную сторону?
- Не хочу. Сколько обезьян уже исчезло, и сколько исчезло промежуточных
звеньев из этой цепи, всякие там неандертальцы, астралы, питеки, все, кто
им предшествовал. А те, кто развивался параллельно, до сих пор соседствуют
на планете. Нет, процесс не остановился, и глупо было бы воображать, будто
бы сначала был лемурчик, потом шимпанзе, потом орангутанг, а потом человек.
Нет, это такие родственники, которые теперь уже будут жить параллельно
всегда. Но, несомненно, у них был один общий предок. Как был общий предок
у всего на планете - маленькая клетка, которой впервые пришло в голову
поделиться надвое.
«Мы просто полили потом и слезами манеж»
- Жалко, что вы приезжаете к нам без обезьян.
- Да, жалко. Но это очень дорогой аттракцион для того, чтобы с ним кочевать.
- А это шоу, «Цирк со звездами», уже куда-то возили?
- Нет, мы с ним пока не ездили. Просто проект был очень долгий, поэтому
я с ним сроднился. Это как, знаете, когда долго ходишь на лыжах - снимешь
их, а ощущение, что ты еще скользишь по земле. Так и у меня ощущение, что
с цирком я еще не завязал. Тем более, готовясь к гастролям в странах Балтии,
мы продолжаем ходить на репетиции.
- Хорошая у вас была компания? Интересная?
- Я ведь работаю уже лет тридцать, и каждый раз на время проекта складывается
маленький социум, маленький подряд, похожий на семейный, со своими почти
семейными заморочками, с любовью, с ревностью, с каким-то общим трудом,
с какими-то общими обязанностями, с разным успехом. Вот в этом цирковом
доме семья сложилась почти идеальная, я не помню ни одной разборки. Может,
оттого, что труд циркового артиста - это один из самых честных трудов на
свете, которые я знаю. Наврешь - и ухнешься на землю. Соврешь - и партнерша
упадет. Тут бы Станиславский со своим «не верю!» не прошел. Не верю - бабах!
- и ты летишь из-под купола на землю. Так вот, оттого, что труд честный,
и все были заняты именно трудом, на все остальное не хватало ни сил, ни
времени, ни желания. Напротив, все друг друга поддерживали. Помню, едва
сформировался коллектив, из разных, шерстистых, амбициозных и не похожих
друг на друга личностей, как у меня случилась история с обезьяной. И, несмотря
на скандировавший зал и почти вселенский успех, один из членов жюри поставил
мне «девятку», а не «десятку». Это его право, и дай Бог ему здоровья. И
вдруг - выхожу с манежа, и моя новая семья, все десять участников проекта,
с которыми я еще не успел как следует сойтись, мы еще только на манеже
репетировали, дружно орет в камеру: «Со-рок! Со-рок!» Это они меня таким
образом поддержали, не зная моего совершенного равнодушия ко всяким оценкам,
что к школьным, что к институтским, что к этим, цирковым. Приятно было,
конечно.
- А ревность где была?
- Ревность?
- Ну да, вы же сказали: семья со своей ревностью.
- Ну, может, там, у девочек... Я так понимаю, что девчачьи привычки - куда
без них? Там, на женской половине дома, не все бывало так складно, но тоже
не доходило до разборок или выяснений. А на нашей, мужской, было совершенно
мушкетерское братство. И все мы ужасно сдружились, и грустно было расставаться,
хотя у нас не было совместных номеров, мы просто полили потом и слезами
манеж. А самое трогательное: при раздаче всех слонов и наград мы все, победители,
получили очень необычный подарок от Максима Никулина - спрятанный в багетик
кружочек ковра, на котором репетировали.
- Когда Максим Никулин приезжал в Таллинн, он с восхищением рассказывал
об этом проекте, хотя «пиарить» его не было никакой нужды, он здесь был
по другому поводу.
- А я понимаю, почему это действительно самый необычный проект. Вот есть
лед, да? Там ты приобретаешь навык катания, осваиваешь какие-то элементы
- и дальше, из раза в раз, все равно демонстрируешь катание. Ну, надели
на тебя сарафан, потом цыганский костюм, потом еще что-то, но при этом
ты все равно катаешься на коньках, из субботы в субботу. А здесь ничего
не повторяется, поэтому совершенно необычно. Ничего не повторишь в воздухе
из того, что освоил на земле. Ничего ты не повторишь с обезьянами из того,
что освоил в клоунаде. Ничего не повторишь в жонглировании из того, что
освоил на моноцикле. Абсолютно разные приложения сил! И я думаю, наш проект
привлек огромное количество телезрителей и обычных зрителей, которые ходили
в цирк, только этим фантастическим и совершенно неправдоподобным превращением
людей, которых все привыкли видеть поющими, шутящими... Когда Артем Михалков
попер по канату, а потом еще перед финалом повторил свой номер на канате,
натянутом под углом 30 или 40 градусов, - у нас у всех взмокли руки. Ведь
это же почти нереально. Или Ксюша Собчак, когда она работала воздух без
страховки! Она же поразила даже тех, кто ее в упор не замечал до этого
или кого она раздражала пуще красной тряпки...
Кто-то же должен играть стерв
- Теперь все делают акцент на том, что в этом проекте она поразила еще
и нормальным поведением...
- Вообще все люди нормальные. Они становятся ненормальными в зависимости
от того, какими они себе больше нравятся. На этом проекте ненормальных
не было, потому что нам друг перед другом нечего было демонстрировать.
Вообще она непростой и очень своеобычный человек. У нас с ней были чудесные
отношения...
- А почему - были?
- Ну, мы же сейчас не встречаемся.
- Вот, встретитесь в Таллинне.
- Встретимся. И с ней я, кстати, встречусь с радостью. Эта девочка - совершенный
полиглот, с безупречным вкусом стиля, прекрасный знаток живописи. Ну, захотелось
ей быть такой, какой ее не любят, - ну, такой вот выбор. Но мне кажется,
что тот образ, в котором она предстает на разных дециметровых каналах,
это еще какая-то десятая ее роль, помимо цирковых ролей. Кому-то это нравится,
кому-то не нравится, но кто-то же должен играть стерв. Вот Марья Владимировна
Миронова всю жизнь такую играла. И Ксюше понравилось быть в таком амплуа.
Но если вы поговорите с ней один на один, вы будете поражены, насколько
она не соответствует своему экранному образу.
- А опасности заиграться нет?
- Конечно, есть опасность срастания. Когда мне лет 20 подряд приходилось
изображать «Люсиного мужа», которого я ненавидел всеми фибрами души, природа
мне за эту ненависть отомстила: я стал говорить, как он. Меня идентифицировали
с ним, и пока я от него не открестился, дело с места не сдвигалось.
- Вы хорошо от него открестились: я про «Люсиного мужа» совершенно забыла,
хотя, между прочим, хороший был «муж». Сейчас вы напомнили - так даже не
сразу въехала, какой именно Люси муж, стала всех Люсь в уме перебирать.
- А раны-то болят…
Течет река Лета
- Слышу, что с юмором все в порядке. Надеюсь, на эстраде тоже? Или уже
все - с головой в цирке?
- Я что, с ума сошел? Я люблю, когда в жизни все и сразу.
- И с театром не покончено?
- Играю! Очень много играю. Из всех спектаклей Романа Виктюка, в которых
я был занят, два продолжают идти - «Путаны» Нино Манфреди, с которыми мы
были в Таллинне, и «Коза» Олби. С удовольствием играю у Владимира Мирзоева
в «Драконе». К сожалению, этот спектакль мы привезти не можем, слишком
сложная декорация. А сейчас в российском прокате победно прошел фильм Андрея
Кончаловского «Глянец», там у меня, говорят, хорошая роль.
- Себя играете или персонажа?
- Я же еще не потерял рассудок. Нет, там персонаж, совсем на меня не похож.
Во-первых, грим суровый - я же им в жизни не пользуюсь, только ногти стригу,
и все, больше себя никак не меняю. А там - противный такой дядька... Вообще
себя-то бы с радостью сыграл. Но кто же мне такую роль напишет?
- А сам?
- А я же про себя мало чего знаю. Знаете, как та бабка говорила: откуда
я знаю, что я думаю, если я еще не сказала.
- Но вы же книги писали, хорошие были книги.
- И сейчас еще пишу. А одну вообще решил не издавать. Она висит в Интернeте
на моем сайте и нравится мне больше других. Называется - «Мир тесен».
- Давайте сайт.
- Даю: Shifrin.ru
- Думаю, многим будет интересно прочитать.
- У нас там счетчик на сайте, и оказалось, это у меня самая посещаемая
страничка. И я подумал: ну, какой бы тираж был у книжки, если бы она не
висела в Интернете? А тут - столько откликов!
- Зато книжку можно взять в руки: по старинке, по привычке…
- А сейчас уже по старинке и по привычке берут в руки ноутбук, который
даже имеет форму книжки. Кшиштоф Занусси как-то сказал: эпоха Гуттенберга
(в смысле - книгопечатания) закончилась. А знаете, как называется книга,
которую сейчас пишу? «Течет река Лета».
- Сильно.
- Характерное название для склеротика. Я начал все забывать, поэтому решил
все записывать. А Лета - река забвения. Благодаря книжке хоть что-то вспоминается,
а то уже думал - все, стерлось.
|
