"Молодежь Эстонии" | 22.10.07 | Обратно

Цель и средство

Илья НИКИФОРОВ

Фото Элины ПЯЗОК

Политика интеграции эстонского общества на фоне аналогичного опыта соседних стран выглядит как газообразная субстанция, которая, как известно, имеет форму того сосуда, куда эту не имеющую внятных очертаний субстанцию поместят. Прошедшая на днях международная конференция «Концептуальные основы и лучшие практические примеры интеграции» наглядно показала, что обсуждаемый вопрос – не средство, не метод, не орудие и даже не решение проблемы, а сама многоликая проблема.

Интеграция – процесс политический уже потому, что главным, а порой и единственным «вдохновителем и организатором» этого дела у нас выступает государство. Открывая конференцию вслед за министром по делам народонаселения Урве Пало, руководитель Целевого учреждения по интеграции неэстонцев Танель Мятлик сделал обзор «государственной интеграционной политики». Начал он с утвержденных Рийгикогу в 1998 году основ интеграционной политики и завершил обзором готовящейся программы интеграции на период 2008-2013 гг.

Интеграция в докладе Танеля Мятлика предстала в виде множества программ и проектов и в области образования, и в сфере языковой политики, и в том, что касается национальных меньшинств, и в культивировании толерантности, и в пропаганде принятия эстонского гражданства путем натурализации. Одно связывало эти разнородные политические задачи – они решались по инициативе государства, под его контролем и за государственные деньги. Государство ключевой, а подчас и единственный игрок в интеграцию. Недаром на конференции неоднократно всплывал вопрос: а что есть государство?

По мнению Матти Симиля, директора Центра исследования этнических отношений и национализма при Хельсинкском университете, современное мультикультурное национальное государство не гарантировано от внутренних конфликтов. Преподающий в Каунасе французский политолог Ив Плессеро специально отметил, что из двух концепций национального государства (французской, согласно которой именно государство создает нацию, и немецкой, когда нации и народы существуют до возникновения их государств) Эстония придерживается немецкой концепции. Отсюда, по мнению француза, несмотря на интеграционные усилия, проистекают риски, например, превращения Ида-Вирумаа в «русскую резервацию». Да и вообще мультикультурализм, по мнению британских гостей конференции, обанкротился, ибо поддержка национальной самобытности не упасла Великобританию от воспитанных, обученных и интегрированных доморощенных «исламских» террористов. Эстония же остается на уровне войны холодной. Именно так на пятой ежегодной сессии международного общественного форума «Диалог цивилизаций» заявил член Всемирного координационного совета российских соотечественников Андрей Заренков: «Эстония является горячей точкой контакта в диалоге между Западным и Русским мирами. Между эстонцами и русскими, на мой взгляд, идет холодная война».

Можно предположить, что у нас в Эстонии за спорами о политике интеграции скрываются глубинные противоречия политической элиты в отношении основ современного эстонского национального государства. Первоначально полностью доминировали представления о том, что именно эстонская нация выстрадала и создала свое государство. Инородцам же предстоит интегрироваться в эстонское общество и, по возможности, раствориться в нем. Сейчас же достаточно популярным становится убеждение, что состоявшаяся эстонская государственность сама порождает свою политическую нацию. С другой стороны, в одежды политики интеграции сознательно или бессознательно маскируются совершенно самостоятельные политические задачи и процессы: национальная политика, языковая, образовательная, иммиграционная и т.д. и т.п. Не удивительно, что если все свалено в одну кучу, то в целом такая политика всегда будет оцениваться отрицательно.

Большинство жителей Эстонии считают, что интеграция в стране провалилась, а более половины эстонцев боятся повторения апрельских событий. По мнению социологов, интеграцию считают неудавшейся 52 процента опрошенных эстонцев и 69 процентов проживающих в стране русских. Успешным процесс сближения общин считают 28 процентов эстонцев и 20 процентов русских.

Бывший латвийский министр Нил Мужниекс специально подчеркнул, что политика, если речь заходит об интеграции, нуждается в четких определениях и оценочных критериях. С точки зрения наших южных соседей, интеграция – это процесс, который в долгосрочной перспективе должен оказывать влияние на благосостояние всего общества, укреплять демократические основы гражданского общества, повышать ответственность за принятие решений, культивировать религиозную толерантность, способствовать изучению языков и т.д. В конце концов, нужно обращать внимание и на то, с «кем во дворе играют дети».

Много лет назад философ Карл Поппер написал книгу «Открытое общество и его враги». По мысли философа, самое страшное в авторитарных и тоталитарных обществах – социальная инженерия, когда живые люди, личности становятся сырьем для строительства «новых обществ» и орудием для достижения политических целей.