"Молодежь Эстонии" | 25.10.07 | Обратно

Реквием будапештской революции

Йосеф КАЦ

Выступает Д. Далош и против однозначной «лакировки» всего, что происходило в дни октябрьского восстания.

Научно-популярным трудом венгерского историка Дьердя Далоша издательство Olion начинает серию публикаций об антикоммунистических восстаниях в странах Восточной Европы. Презентация книги «1956. Венгерское восстание» состоялась в Таллинне, в Венгерском институте.

…В третьей декаде октября 1956 года в Венгрии было по-летнему жарко. Небывалый осенний паводок на Дунае привлекал внимание зевак и вызывал опасения у муниципалитетов прибрежных городов и поселков. В будапештских театрах давали «Евгения Онегина» Чайковского и «Трубадура» Верди. 23 октября программа передач государственного радио включала сводки новостей, легкую, народную и маршевую музыку, «Детские полчаса» и «Час для женщин». Дослушать адресованную жителям села передачу до конца не удалось: диктор объявил о введении в стране чрезвычайного положения…

Былое и будни

2 х фото Элины ПЯЗОК

Книга венгерского исследователя Д. Далоша, диссидента и эмигранта, начинается с будничной зарисовки. Повседневная жизнь будапештцев в дни октябрьского восстания, последние полтора десятилетия называемого в Венгрии революцией, не просто создает фон для политической драмы, молниеносно перерастающей в национальную трагедию, оплаченную ценой жизни нескольких сот жертв и десятков тысяч беженцев. Помимо этого она помогает понять, каковы были социальные, культурные, национальные корни выступления, ставшего одним из символов борьбы против тоталитарного коммунистического режима, установившегося в странах Восточной Европы вскоре после их освобождения от немецкой оккупации и разгрома германского национал-социализма.

Как отмечает сам автор книги «1956. Венгерское восстание», неоднократно, кстати, бывавший в нашей стране еще в советские времена и знакомый с такими, например, классиками эстонской культуры, как Яан Кросс, Мати Унт, Микк Микивер, было бы глубоко ошибочным ограничивать рассказ о венгерском восстании и само его восприятие рамками исключительно уличных боев в столице. С точки зрения Д. Далоша, народное движение, развернувшееся в Венгрии второй половины пятидесятых годов, во многом было схожим с процессами, известными в историографии Эстонии как эпоха «поющей революции». «Вначале о необходимости реформ заговорили несколько писателей-интеллектуалов, их поддержало студенчество, затем – самые широкие слои населения, включая армию и либерально настроенную часть руководства страны», – поясняет он свою точку зрения.

Выступает Д. Далош и против однозначной «лакировки» всего, что происходило в дни октябрьского восстания: он признает, что скрывать участие в нем людей, связанных с довоенными националистическими организациями и членами венгерской пронацистской партии времен Второй мировой войны, бессмысленно. Как бессмысленно скрывать и сопутствующий восстанию всплеск антисемитских настроений. «Не зря, пожалуй, восстание 1956 года принято называть революцией, – констатирует он. – Ведь революция практически всегда и везде – дело не самое «чистоплотное»: в ней совмещаются и самый высокий духовный порыв, и самая низкая месть».

Плоды поражения

Книга «1956. Венгерское восстание», как и другие посвященные «венгерскому вопросу» публикации Д. Далоша, основаны на многолетних исследованиях, проведенных как в советских, так и в западных архивах. «То, что бросалось мне в глаза при работе с ними больше всего, – это примитивность одной и наивность другой стороны, – признается историк. – К подавлению Будапештского восстания приложили, например, руку, те же самые люди, которые занимались в сороковых годах депортацией народов Северного Кавказа: такое чувство, что они не понимали специфику ни Чечни, ни Венгрии. Запад же, в свою очередь, наивно полагал, будто бы вмешательство в венгерский конфликт нежелательно – это внутреннее дело исключительно двух стран социалистической ориентации».

Восстание в Венгрии и его крах, по мнению Д. Далоша, послужили, пускай и горьким, но все же необходимым уроком для всех, кто в той или иной степени имел к нему отношение. Советский Союз, в частности, понял, что «строить светлое будущее» по единому шаблону от Шанхая до Дрездена» и подавлять любое несогласие с подобным курсом большой кровью – бесперспективно. Венграм, да и другим народам Восточной Европы пришлось расстаться с красивой, но тщетной надеждой на то, что в критический момент западный мир поможет им. Западу пришлось впервые со времен окончания войны вновь столкнуться с волной беженцев и их влиянием на внутреннюю политику тех стран, где они нашли прибежище. «Пражская весна» потому и отличалась от «Будапештской осени», что извлекла из нее урок – считает историк.

Ставит ли «1956. Венгерское восстание» все «точки над i» и дает ли однозначный ответ на вопрос, кто выиграл и кто проиграл в венгерском восстании? Скорее «нет», чем «да»: автор ее не спешит делать скоропалительные выводы. «Было бы наивным считать, что десятимиллионный народ смог бы диктовать свои условия и требования стране, располагающей самым большим на тот момент танковым арсеналом в мире, – констатирует Д. Далош. – С другой стороны, все то, о чем мечтали венгры в октябре 1956 года, достигнуто – и даже более того. Наша страна свободна и демократична, она состоит в Европейском союзе и Североатлантическом альянсе. Но свобода и демократия сами по себе не кажутся уже столь идеальными, как виделись в конце восьмидесятых. Именно поэтому в наши дни я поддерживаю, скорее, оппозицию».

* * *

«Восставшие в 1956 году были, прежде всего, идеалистами, боровшимися не столько за материальные блага открытого демократического общества, а за возможность свободно мыслить, – подчеркивает Д. Далош. – И, быть может, самое прекрасное в революции – это свободный полет фантазии».