|
"МЭ" Суббота" | 27.10.07 | Обратно
Язык для жизни
Николай ХРУСТАЛЕВ
Фото Николая ШАРУБИНА |
В середине октября группа учителей из нашей республики, преподающих в русских школах и гимназиях Таллинна, Пярну,
Маарду, Тарту и Причудья, участвовали в семинаре, проходившем в Санкт-Петербургской Академии постдипломного
педагогического образования. Семинар был посвящен новым тенденциям
в изучении русского языка и литературы и стал поводом задать несколько вопросов председателю Объединения учителей
русских школ Эстонии Людмиле ПОЛЯКОВОЙ.
- Людмила Николаевна, содружество учителей, о котором пойдет сейчас речь,
существует уже 12 лет и является одним из 18, входящих в состав Союза учителей
Эстонии. Хорошо известно, что просто так не возникает ничего.
- На самом деле, нет смысла повторять, как многое изменили последние годы.
Время изменилось, социум, люди. В то же время образование само по себе
достаточно консервативно: время не перестает удивлять новыми проявлениями,
но глубины, сути образования и его проблем оно изменить не может. Самая
консервативная вещь в обществе это, как ни странно, образование, что, по-моему,
прекрасно. Когда подходы меняются в корне, а происходит это у нас, к сожалению,
достаточно часто, то, мне кажется, образование начинает испытывать нелегкие
времена. Конечно, проблема проблеме рознь. Некоторые постоянны, фундаментальны,
но бывают и такие, что рождены моментом, его потребностью, если даже не
конъюнктурой.
- Можно ли говорить, что объединение учителей, о котором мы сейчас ведем
речь, является в некотором смысле и профсоюзом, то есть одним из средств
социальной защиты педагогов?
- Профсоюз учителей у нас существует как отдельная структура, а здесь стоит
говорить все же о союзе, куда помимо нас входят еще немало разных учительских
сообществ. Скажем, учителей русского языка в эстонских школах, преподавателей
математики, физики, словом, предметников. Конечно, иногда есть вопросы,
которые решаются на уровне Союза учителей, но смысл деятельности объединения
все же не в том, чтобы подменять собою профсоюз. Хотя надо отдать должное
председателю нашего учительского союза Лехте Эймаа, она понимает, что от
вопросов, которые задает жизнь, никуда не уйти, что они требуют ответов,
и старается их находить. А тут не обойтись без сотрудничества и с отраслевым
профсоюзом, и с министерством образования, и с исполнительной властью.
Проблемы современного образования настолько переплетены с жизнью, порой
столь болезненны, что самостоятельно нам или учителям-предметникам в своих
объединениях их не решить.
- Существует ли своя специфика в работе Объединения учителей русских школ
Эстонии?
- Конечно, если в целом иметь в виду жизнь русской школы в Эстонии. Хотя,
с другой стороны, когда слышу «русская школа», «эстонская школа», то думаю,
что, несмотря на все специфические отличия и разделения, мы все равно говорим
об одной школе, государственной, а государственную школу в равной степени
волнуют проблемы, где национальные признаки чаще всего значения не имеют.
В русской школе особый акцент делается на изучении государственного, титульного
языка, всего того, что вообще связано со страной, где живем. В эстонской,
понятно, это не является приоритетом, там может занимать нечто иное, но
то, что школа стареет, что учебные программы никак не могут стабилизироваться
и не всегда удачны, что есть проблемы с качественными учебниками, потому
что удачных не хватает, все это общая головная боль. Добавьте сюда требования
по госэкзаменам, аттестации учителей. Так что все одинаково, разницы никакой,
говорим ли мы о русской школе, или эстонской.
- Что может дать Объединение конкретному учителю, зачем оно ему?
- Хороший вопрос. Когда мы создавались 12 лет назад, юридически регистрировались,
это был 95-й год, сложное время, и никуда от этого было не деться. И собравшись,
мы пришли к тому, что нашу организацию мы будем создавать в первую очередь
затем, чтобы поддержать учителя, чтобы оказать ему профессиональную поддержку.
Это первое. Второй задачей было помочь школьнику интегрироваться в эстонскую
среду. Сейчас эту задачу мы рассматриваем уже шире, интегрироваться необходимо
не только в национальную, но уже и в европейскую среду, коль скоро Эстония
стала полноправным членом европейского сообщества. И тем не менее важнейшей
задачей для нас всегда оставалась профессиональная поддержка учителя. Это
образовательные семинары для педагогов, образовательные маршруты для учеников,
конференции, курсы, знакомство с новыми веяниями и методиками.
- В придачу ко всем потрясениям последних лет, связанным с образованием,
когда министерское кресло после очередных парламентских выборов занимали
чиновники, исповедующие подходы своих партий к столь деликатному предмету,
русской школе надо было еще готовиться и к официально объявленному несколько
лет назад частичному переходу на изучение некоторых предметов на эстонском
языке. Какое место занял этот вопрос в работе Объединения учителей русских
школ Эстонии?
- На самом деле, в подобном подходе нет ничего странного. Все нормальные
родители, чьи дети учатся в русской школе, хотят, чтобы их ребята хорошо
знали и эстонский. Детям здесь получать образование, жить, строить карьеру,
а без знания государственного языка это, как минимум, проблематично. Так
что эстонский нужен не формально, не теоретически, а для жизни. Попробуйте
в России обойтись без русского.
Второе: в каком объеме язык нужен? Понятно, что в нормальном. Хотя этот
условный объем никто никогда не определял, но согласитесь, что любой язык,
включая родной, надо знать хорошо. В разное время эстонский язык в русских
школах изучали и с третьего класса, и со второго, потом родители стали
настаивать на обучении с первого, потом в игровой форме он появился уже
в детских садах. В результате уже на выходе из школы молодые люди могли
худо-бедно продемонстрировать нормальное знание государственного языка.
Кто же против? Потому русские учителя всегда говорили: да, мы за эстонский
язык, всегда были за него, более того, давно просили ввести в программу
отдельным предметом изучение эстонской литературы на эстонском языке. Логично
же, когда национальная литература преподается на эстонском, так же, как
английская на английском.
Наверное, в дальнейшем будет уместным давать в русской школе на эстонском
языке и уроки природоведения, музыки, рисования, физкультуры, там нет особых
сложностей с терминологией. Что же касается точных наук, математики, физики,
химии, истории, русской литературы, то их изучение должно вестись, по нашему
мнению, только на родном языке, нельзя ребенка в русской школе полностью
погружать в другой язык, преподавая на нем все предметы. В подобной ситуации
он не будет достаточно владеть ни одним языком.
Когда родители отдают ребенка в эстонскую школу, они сознательно идут на
то, что погружают его в другую языковую среду, понимая, каков будет результат,
готовы его принять. Если речь о русской школе, то я тоже знаю, на что иду,
но знаю и другое - здесь ребенок будет погружен в национальную культуру,
в стихию родной речи, изучая в нужном объеме и государственный язык. При
том условии, разумеется, что блок предметов на эстонском языке будет преподаваться
качественно. А здесь есть проблема, и простой ее не назовешь. Любой русской
школе надо приложить немало усилий, чтобы найти хорошего преподавателя
эстонского, чтобы удержать его. Немалое значение имеют и вопросы чисто
психологического свойства, связанные с тем, чтобы эстонский учитель пришел
в русскую школу, задержался в ней, не чувствовал себя в ней чужаком. Когда
все совпадает, когда в русской гимназии работает не один, а несколько эстонских
учителей, тогда ситуация начинает выглядеть достаточно оптимистичной.
- Людмила Николаевна, все вроде бы понятно, остается только выяснить, насколько
внимательно, когда речь шла о грядущей реформе, слушали людей из объединения,
слушали те, кого в данном случае можно было назвать их партнерами - представители
министерства образования, департамента образования, других заинтересованных
структур.
- Вопрос очень непростой. Возможно, поначалу слушали не так внимательно,
как хотелось бы, но тем не менее прислушивались. Славу Богу, у нас не было
латышского варианта, когда в 2004 году у соседей с 1 сентября сразу, одним
махом, перешли на преподавание ряда предметов на государственном языке.
У нас пошли по пути поэтапного перехода. Сейчас на эстонском - эстонская
литература, через год к ней добавится еще один предмет, потом - еще один,
это разумно. Но это знают только директора и учителя, какую работу проделала
каждая школа, обучая своих ребят эстонскому языку. Зато теперь из крепких
школ выпускники поступают в Тартуский университет на любой факультет, на
любую специальность. Обучение там, естественно, идет на государственном
языке, на русском в старейшем университете Европы сейчас можно учиться
только на русской филологии.
- Раз вспомнили о Европе, то насколько, кстати, учитель в Эстонии может
сегодня считать себя европейцем вне зависимости от того, в какой школе
преподает - русской или эстонской?
- В определенной степени он действительно может считать себя таковым хотя
бы потому, что в сравнении с 90-ми годами наши учебные программы претерпели
очень большие изменения, и довольно много взято из европейского опыта.
Конечно, можно поспорить о том, что для нашего учителя хорошо или плохо,
но при том, что у русской школы осталось все же свое лицо, она теперь открыта
и для всего, что имеется в европейском опыте. В этом смысле русская школа
в Эстонии вообще уникальна, такого больше нигде нет, когда, с одной стороны,
она открыта для своей страны, раз мы здесь живем, с другой - для российского
опыта, потому что речь идет о русской школе, и, в-третьих, есть еще влияние
европейского опыта, потому что по-другому нельзя.
- Недавно в петербургской Академии постдипломного педагогического образования,
где наши учителя традиционно бывают на семинарах, зашла речь о том, что
вот к нам приезжают из Эстонии повышать квалификацию, а мы же хорошо знаем,
что они там тоже не лыком шиты, есть свой заслуживающий внимания опыт,
свои прекрасные учителя, так что было бы неплохо и нам о них знать.
- На самом деле мы своих учителей не скрываем, по возможности представляем,
и делаем это с большим удовольствием. Уже 5 лет на пушкинской земле, в
Пушкинских Горах на Псковщине проходят своего рода конкурсы «Учитель года».
Мы были среди «авторов идеи», среди тех, кто начинал эту затею. В первом
конкурсе участвовали наши и псковские учителя, потом присоединились русские
педагоги из всех прибалтийских стран и Белоруссии. Потом приехали коллеги
из Украины, а затем и московские. Так и возникло то, что позже превратилось
в «Конкурс педагогических достижений».
Надо сказать, что русские учителя из Эстонии на этих конкурсах всегда на
первых ролях, о чем говорю с большой гордостью за них. Обычно мы идем в
номинации «Русская школа вне России» и привыкли, не скрою, к высоким местам.
Так происходит не потому, что мы такие всеми любимые, почему и пользуемся
особым расположением судей. Ничего подобного, соревнуемся по полной программе,
с полной отдачей, потому все заслуженно.
Бывали мы и в Финляндии, где встречались с коллегами в русской школе, были
в рижской Классической гимназии, которая, кстати, имеет большой опыт работы
в условиях двуязычия, он был нам очень интересен. То есть обмен, который
так и хочется назвать творческим, идет постоянно, и его надо постоянно
расширять, от чего дело только в выигрыше будет.
- Слушая вас, думаю: приятно, наверное, говорить о том, что иногда вопреки
всякой логике случается, делается?
- Приятно. Приятно потому, что речь же не о тех, кто отбывает номер за
учительским столом, а о профессионалах высокого класса. Хочется, чтобы
их по-настоящему ценили. Они этого заслуживают.
|
