|
"МЭ" Суббота" | 27.10.07 | Обратно
Дежа вю на Темзе
Элла АГРАНОВСКАЯ
У разведенного Tower Bridge. 6 х фото Николая ШАРУБИНА |
Look right, look left - всякий раз, переходя улицу, послушно читаю дружеское напутствие, большими белыми буквами
напечатанное на асфальте. До чего же забавные эти англичане! Впрочем, если иметь в виду только левостороннее
движение, то они здесь не одиноки, и к Британии по этой части следует присовокупить Индию, Пакистан, Японию,
Австралию, Новую Зеландию, ЮАР, Таиланд, Кипр, Мальту, устанешь перечислять...
Как вам это понравится?
Почти напротив праздничного «Глобуса» - суровый Тауэр. |
Но ведь и в соседней Швеции чуть ли не до середины 60-х годов прошлого
века - сегодня в это верится с большим трудом - ездили «не по-людски».
Впрочем, если отбросить навязанные стереотипы и хорошенько вдуматься, то
по-людски - это как раз-таки в Лондоне. Ну, посудите сами, здесь у водителя
нет совершенно никакой нужды обходить автомобиль и загружаться в него со
стороны проезжей части: подошел, открыл дверцу - и ты уже за рулем. Если
привыкнуть, то на самом деле очень удобно. Но я в Лондоне не водитель,
я в Лондоне - пешеход.
Look right, look left - повторяю вслух, как детскую считалочку, и старательно
следую совету старожилов - при переходе улицы внимательно посмотреть в
глаза водителю надвигающегося автомобиля, дескать, они в Лондоне очень
вежливые и непременно притормозят, чтобы пропустить пешехода. Правда, поначалу
слегка недоуменным взглядом тебе отвечает пассажир - водитель-то справа.
Но со временем усваиваешь и это, и уже перестанешь удивляться безумным
англичанам, которые сажают за руль неразумное дитя - на самом деле все
путем, за рулем мама, которая везет свое чадо, угнездившееся на том месте,
где у нас обычно сидит водитель.
Перед началом спектакля. |
Но Лондон удивлять не устает. И всякий раз настойчиво возвращает в студенческую
юность, в которой любимый научный руководитель, замечательный ученый-литературовед
Наум Яковлевич Берковский, заботливо оберегая юную дипломницу от завиральных
идей, категорически отказывался поддерживать дискуссии на тему авторства
Шекспировского канона.
В самом деле, какое нормальному обывателю дело до того, что все исследователи
классика разделись на два враждебных лагеря и воюют между собой почище
Монтекки с Капулетти. «Стратфордианцы» свято убеждены в том, что он и только
он является автором всего дошедшего до нас под именем Шекспир. И не приведи
Господь подвергнуть сомнению эту аксиому! «Антистратфордианцы» же упорно
ищут - и находят! - аргументированные подтверждения тому, что под этим
именем скрывался другой, настоящий гений, не в пример скопидому, который
скрупулезно, до последней ложки, распределил между родственниками накопленное
добро и ни словом не обмолвился в завещании о своих рукописях. Но какое,
в сущности, имеет значение, кто конкретно написал эти тексты, если не одно
столетие ими зачитывается весь мир, а разноязыкий народ валом валит в театр
«Глобус», чтобы вплотную приблизиться к «Вильяму нашему Шекспиру».
В фойе нового «Глобуса». |
Лично мне это удалось не с первого раза: то театр был на реконструкции,
то приезд не совпал с сезоном. На сей раз развели Tower Bridge. И снова
- привет из прошлого. «Извините, профессор, так не хотелось опаздывать,
но - не поверите! - мосты развели, корабли из Невы пропускали». - «Вы уверены,
что не в Неву?» - «Вот в этом, профессор, не уверена, но мосты развели
точно».
Но в Питере - это, в общем, привычно. А чтобы в Лондоне неожиданно, средь
бела дня, поплыли вверх две половинки, наверное, самого узнаваемого в мире
моста? Безусловно, в какие-то часы Тауэрский мост положено разводить -
должны же как-то проходить по Темзе крупные суда. Но когда ты этого совсем
не ждешь - дежа вю, да и только.
Весь мир - театр!
И это тоже - театр. |
Меж тем удача мне, наконец, улыбнулась: терпеливо дождавшись, когда Tower
Bridge примет исходное положение, успеваю к началу спектакля в «Глобусе».
Немного жаль, что это не «Гамлет» и не «Ромео и Джульетта». Однако «Love’s
Labour’s Lost», в конце концов, тоже совсем неплохо: известная комедия
Шекспира в знаменитом шекспировском театре. И сразу порадовал перевод,
которым программка заботливо снабдила русских зрителей: «Напрасный труд
любви», просто и без затей. (Как тут не оценить дарование переводчика Ю.
Корнеевой, подарившей читателям изысканное название - «Бесплодные усилия
любви».) Неужели играть будут так же топорно? Ничуть не бывало: играли
великолепно!
А ведь фабулы в этой комедии - ну, просто никакой. Довольно примитивное
пасторальное представление, с дивертисментными номерами, ряжеными и, естественно,
любовными поединками. Во времена Шекспира у придворной публики такие зрелища
пользовалось огромным успехом. Тут, как говорится, дело вкуса, однако,
сколько ни тщись, а попенять Шекспиру на предмет заимствования чужих сюжетов,
которые еще неизвестно, где брал, потому что в его родном Стратфорде-на-Эйвоне
никаких книг, кроме Библии, в те времена не водилось, не получится: заимствовать
было явно нечего. С другой стороны, какие-то источники, безусловно, были,
ибо место действия - Наварра, где Шекспир отродясь не бывал, как, впрочем,
и в любой другой загранице. К слову, и король Фердинанд в игрушечной Наварре
никогда не правил - был Генрих Наваррский, который вошел в историю как
Генрих IV, и всем известно его знаменитое - «Париж стоит мессы». Или «обедни»
- это кому как нравится.
Как и в шекспировские времена, стоячие места здесь - между сценой и партером. |
Источники свидетельствуют: свое название - Globe - театр получил от земного
шара, который поддерживала стоявшая у входа статуя Атланта. А опоясывала
глобус лента со знаменитой надписью: «Totus mundus agit histrionem» - «Весь
мир лицедействует». В более известном переводе - «Весь мир - театр» - эта
растиражированная реплика звучит в комедии «Как вам это понравится». Правда,
наш Русский театр предпочел оригинальное название - «As you like it». Увы,
демонстративное презрение к переводу не уберегло этот спектакль от абсолютного
равнодушия публики. Чего не скажешь о «Бесплодных усилиях любви» в «Глобусе»,
на которые зрители очень живо реагировали на протяжении всего действия.
Как и в шекспировские времена, просцениум, на котором разыгрывается основное
действие, выступает глубоко в зал и с трех сторон окружен публикой. Поначалу
это смотрится довольно странно, ведь мы привыкли, что стоячие места находятся
где-то позади, а тут зрители - непосредственно перед носом у артистов.
Но вскоре понимаешь: чтобы поддерживать неослабевающий интерес публики
к тому, что происходит на площадке, режиссер просто вынужден выстраивать
динамичное зрелище, постоянно меняя точки зрительского внимания. Ведь вокруг
сцены теснится едва ли не большая часть публики, купившей билет всего за
5 фунтов. Место же в центральной галерее обеспечивает билет стоимостью
32 фунта, что недешево. Но и тут все демократично: чем выше или подальше
от центра - вправо или влево - галерея, тем дешевле билеты, а скамьи повсюду
деревянные. И так как спектакль длинный, даже очень длинный, лучше за пару
фунтов «арендовать» поролоновую подушку, точнее, подстилку.
В «Глобусе» вам категорически запретят снимать фотоаппаратом во время спектакля,
а видеокамерой - даже перед его началом и в антракте. И служители будут
строго следить за соблюдением этого правила на протяжении всего действия,
расположившись таким образом, чтобы видеть весь зал, некоторые с этой целью
даже сидят спиной к сцене. Но зато в свободное от представления время вам
охотно расскажут и об истории театра, корнями уходящей в 1599 год, и о
пожаре, который случился 14 лет спустя, и о том, что восстановленный «Глобус»,
как и другие театры, вскоре был закрыт указом лорда-протектора Кромвеля,
испытывавшего глубокое отвращение к увеселительным мероприятиям, публичная
казнь законного короля Карла I, разумеется, не в счет...
И хотя история знаменитого «Глобуса» прервалась более чем на три века,
и о том, что новое его здание, меж тем, построено из древесины «зеленого»
дуба, обработанного в полном соответствии с традициями XVI века. И в этом
году ему исполнилось ровно 10 лет!
И точно так же, как в шекспировские времена, в зале нет крыши, поэтому
спектакли играются только с мая по октябрь. Но зато при естественном освещении!
Переменчивое лондонское небо словно вступает в сговор с отточенной режиссурой,
и даже в самую жаркую погоду под дуновениями ветерка с Темзы развеваются
перья на шляпах шекспировских героев…
Здесь актеры довольно часто обращаются к публике, а зрители обмениваются
впечатлениями чуть громче, чем в обычном театре. Словом, нетрудно представить,
как это было при Шекспире. Но если меня спросят, на что же похож этот новый
«Глобус», отвечу: на Таганку времен ее расцвета.
Весь мир - театр. Особенно отчетливо это ощущаешь в Лондоне.
|
