"Молодежь Эстонии" | 25.09.07 | Обратно

Рассмотреть и исследовать

Геннадий ГРАМБЕРГ
ЭТВ, «Актуальная камера»
ТАЛЛИНН — РИГА

Юрий Клюкин. фото предоставлено ЭТВ

В Латвии нынешний учебный год — третий «реформированный»: 60% предметов в гимназии дается на государственном языке. А у нас в Эстонии реформа только набирает силу...

В Латвии к учебе по-новому начали готовиться с 1998 года. Первоначально предполагалось, что процентное соотношение преподавания на государственном языке в школах с русским языком обучения будет вестись в пропорции 90% к 10%. После размышлений латвийский парламент принял более мягкий, «эстонский» вариант. В отличие от Эстонии, его ввели одномоментно, исключая переходный период.

Найти школу, где были бы согласны рассказать не только о достижениях, но и о проблемах, оказалось не так просто. После долгих поисков удалось договориться об интервью с директором одной из крупнейших школ Риги, Пурвциемской средней школы, которая славится углубленным изучением не только латышского языка, но и английского, французского, испанского, Юрием Григорьевичем КЛЮКИНЫМ.

Цель на мононациональное государство — неверна

— Уточняю, реформа началась значительно раньше, у нас ведь был и подготовительный период, во время которого ряд предметов уже начали преподавать на государственном языке. Практически реформа школ идет уже на протяжении 10 лет. Сначала преподавание было билингвальным, а затем в старшей школе ввели пресловутые 60% на 40%. А вот у этой «медали» две стороны: проживая в странах Балтии, мы сталкиваемся с тем, что малые нации хотят сделать так, чтобы было некое мононациональное государство. Но историю очень сложно повернуть вспять, тем более, что будучи в Европейском союзе, это не совсем правильный путь — стремиться к мононациональному государству. Другое дело, знание языка той страны, в которой ты живешь.

Но... сегодня русскоязычные гимназисты сдают государственный экзамен по латышскому языку в том виде, в каком он проходит в школах с латышским языком обучения. Знаю, что в будущем также планируется перейти к единому госэкзамену. И вот этот шаг будет неверным: при сдаче одинаковых экзаменов латышские дети будут иметь определенное преимущество. Хотя практика показывает, что сегодня при поступлении в вузы русскоязычные дети латышский язык знают не так уж плохо, особенно грамматику. Может быть, им и не хватает запаса слов, знаний традиций и определенных языковых оборотов, но тем не менее!

К примеру, чтобы поняли, о чем я говорю, приведу такой пример. В прошлом учебном году из нашего выпуска более 60% ребят поступили в госбюджетные группы без проблем. Это хороший показатель. Кстати, процентное соотношение выпускников, поступивших на бюджетные места, для которых латышский является родным, меньше.

В Латвии цель реформы – добиться знания языка, достигнута. Но ведь реформа не проводится только ради этого, она должна предполагать изменение содержания образования.

Результаты государственных экзаменов сегодня показали (впервые весь экзаменационный материал был на государственном языке!), что у нас произошло небольшое падение, может, не знаний, но оценок по таким предметам, как физика, биология и чуть-чуть по математике. Дети объяснили это тем, что некоторые задания они не смогли достаточно точно понять.

Реформа ради реформы?

— Что мы имеем сегодня в нашем образовании? Реформу для языка или реформу для того, чтобы наши выпускники были конкурентоспособными, как нам пытаются объяснить политики?.. Я считаю, что для нас самое важное на сегодняшний день — не подставить наших детей, чтобы они, выходя из школы, были действительно конкурентоспособны.

Увы, мы утратили форму разговорного жанра. Дети стали намного косноязычнее. Почему? Официально преподавание в школе идет не в соотношении 60 на 40, а так: одна треть на родном языке, треть – на иностранном, треть – на латышском. Реально остался только русский язык и литература, которые преподаются на родном языке, а остальные предметы, такие как химия, физика, биология, с одной стороны, даются на родном, но зная, что детям сдавать выпускной экзамен, а затем поступать в вузы, мы даем их частично и на латышском.

— Часть на русском языке, часть на латышском? В этом смысл билингвальности?

— Билингвальность – сложный процесс. Можно прийти в класс и сказать «Доброе утро» по-латышски, а затем вести весь урок на русском языке – это уже билингвально. Или придет учитель и начнет весь урок вести на латышском языке, а в конце скажет «До свидания!»... Какого-то процентного соотношения нет, и оно не определено. Мы сталкиваемся с тем, что если такой предмет, как, например, история, ведется билингвально или на латышском языке, то дети начинают очень узко мыслить. Они не могут высказать то, что думают, они не могут дискутировать так, как бы хотелось и как они могли бы это делать на родном языке. Это сужает рамки их восприятия предмета. Серьезная проблема.

Что касается сохранения национального компонента, то мы проводим много внеклассной работы. У нас много хоров, танцевальных коллективов, а по народным танцам так и вовсе одни из лучших в Латвии и даже в Европе, работает театральная студия. Практически нашим детям есть где проявить себя.

Да, мы уже почувствовали, что частично теряем корни, недополучаем чего-то. Но тут возникает еще и иной вопрос: какую цель перед собой ставить — или идти за знаниями, или делать основной упор на знание языка...

— Как в вашей школе решена кадровая проблема?

— В течение прошлого учебного года у меня из школы ушло более десятка учителей: кто-то на пенсию, а кто-то ушел по объективным причинам: поменяли профессию, занялись бизнесом. Сейчас повышается зарплата учителям, но прибавка не догоняет инфляцию. Для того, чтобы учитель мог более-менее выжить, ему нужно брать уже не ставку, а больше часов. А это отражается на качестве знаний.

В нашей школе кадровой проблемы нет. Но при этом учителей – чистых билингвалов, можно пересчитать по пальцам. Поэтому даже на тех предметах, которые официально идут на латышском языке, где учителя говорят на государственном языке (мы все имеем высшую категорию владения языком), качество преподавания и отдача совершенно иная, чем если бы учитель вел предмет на родном.

Притока новых кадров в Латвии почти нет, средний возраст учителей перешел или подходит к рубежу 50 лет. Что будет в школе через 10-15 лет, трудно сказать. Притока молодежи нет и не предвидится. Престиж профессии, как бы мы ни старались, невелик. Да и учительская зарплата непритягательна для молодежи. Старшеклассники, летом работавшие на стройках и на автомойках, зарабатывали за месяц больше, чем зарабатываю я за этот же период.

Каковы возможные перспективы?

— Национальный вопрос все равно будет возникать. Наши дети учатся, устраиваются на работу, но работают они в основном в частном секторе, потому что попасть в госструктуру, даже зная язык, у них шансов мало. Можно взять список работников любого госучреждения, вы в нем обнаружите очень мало фамилий нетитульной нации.

Что меня тревожит в билингвальном обучении на латышском языке – мы забываем о тех детях, которые не в состоянии нормально овладеть программой на родном языке. Мы им еще добавляем второй, третий язык... Да мы их топим!

Я бы разделил учеников на три категории: треть – те, кому все равно, на каком языке учиться, треть – те, кто может учиться и там, и тут, но с трудом. И еще треть — те, которым трудно учиться на родном языке, а если мы им даем билингвальное обучение, они начинают очень сильно сдавать. По сути дела, мы, выполняя закон об обязательном девятиклассном образовании, выталкиваем треть детей после 9-го класса на улицу. Но мы разрушили систему профтехобразования. Сейчас что-то пытаются делать, но техникумов, училищ практически нет. Эти дети стараются где-то работать, они видят, что люди живут красиво, и они тоже хотят жить красиво... А это, скорее, путь к росту преступности, наркомании. Об этом государство не подумало.

И еще хочу сказать: отсутствуют научные исследования по поводу нервных срывов школьников. Сегодня в старшей школе очень много больных детей, что связано с огромной нагрузкой. Школьники, чтобы получить хорошую оценку, тратят времени на подготовку уроков в 1,5-2 раза больше, чем они тратили, когда учились на родном языке.

P.S. Артурс СКРАСТИНЬШ, директор Департамента общего образования: «Результаты показывают, что тот путь, который Латвия выбрала, был правильным. Результаты хорошие. Русскоязычные школы уже на уровне латышских школ, а по отдельным предметам даже лучше. Когда мы начали процесс, быстро учились и, думаю, больших ошибок не допустили. Теперь мы говорим не о самой реформе, а о качестве образования. Что касается того, что школьники порой путают латышские и русские слова, то это не такая уж серьезная проблема, скорее, это вопрос времени. На первом уроке будет путаница слов, а через 10 уроков будет иначе. Если бы это была проблема, как бы мы изучали иностранные языки?

В этом году впервые все задания на экзаменах были на латышском языке, но нужно еще три года, чтобы получить более достоверные результаты и сделать по ним соответствующие выводы. Сейчас есть что-то вроде одной фотографии, которую надо рассмотреть и исследовать, а потом уже решить, как развиваться дальше.

Что касается педагогических кадров, то на начало учебного года в школах Латвии недоставало 450 учителей, на день сегодняшний эта цифра уменьшилась. В русских школах комплектация даже лучше, нежели в латышских».