"Молодежь Эстонии" | 28.04.08 | Обратно

Государство должно заботиться о русской элите

Хейнц ВАЛК,
художник

Что сегодня, год спустя, можно сказать о «бронзовой ночи»? За год на уровне индивидов мы поумнели, чего в целом об обществе не скажешь.

Еще слишком много эстонцев не желают признать исторический факт победы русских во Второй мировой войне, слишком много еще русских, не признающих, что освобождение Эстонии от нацистов обернулось ее очередной оккупацией. По этим и многим другим вопросам обе национальные общины не пришли к согласию, иного лекарства, кроме постоянной разъяснительной работы, от этого нет.

Нам стало бы легче, доверяй мы больше местной русской интеллигенции. Многое было бы иначе, признай русские интеллигенты оккупацию. Сегодня русских интеллигентов видно мало, если судить по численности национального меньшинства. У русской общины не видно ответственных лидеров, отличающихся от таких радикалов, как Владимир Лебедев и Димитрий Кленский.

Ключ к решению проблемы в руках эстонцев. Русские политики присутствуют в партиях, это всячески похвально, но их не видно, их не выдвигают. При том что русскоязычные люди составляют треть населения, их представительство в общественной жизни маргинально. Представительство не обязательно должно быть пропорциональным общей численности общины, но должно быть достаточным, чтобы возникло ощущение того, что с общиной считаются. Выдвигать русских лидеров должны все партии, общественного признания достойно большее число специалистов русского происхождения. Их видно в Таллинне, на других уровнях местной власти, но на уровне власти государственной они едва заметны. Почему мы не видим русских канцлеров в министерствах? Это важно делать, но работа эта не делается.

Нет людей второго сорта

Необходимо развеять миф о второсортности местных русских, показать, что и они участвуют в принятии решений, чтобы опровергнуть представление, будто все в государстве решают эстонцы, а исполняют русские. Если русские лидеры появятся в СМИ, будет показано их участие в принятии решений, это улучшит их самочувствие здесь. Мы должны, наконец, понять, что русские здесь и здесь они останутся. Даже если с течением времени их доля благодаря слиянию сократится, меньше четверти она никогда не станет, а четверть — все равно значительная часть населения.

Считается, будто «бронзовая ночь» продемонстрировала провал интеграционной политики. Я полагаю, что не может провалиться то, чего не было, вернее, то, что присуствовало в основном на бумаге и в отчетах министра по делам народонаселения. Если русский человек работает в эстонской фирме, это еще не интеграция. Она происходит на уровне личностей, например, в квартирных товариществах, но за таким слиянием нет никакой осмысленной работы государства. Сегодня, спустя год после «бронзовой ночи», я не заметил никаких перемен на этом уровне. Зато видим, как правящая коалиция тешит себя высокими процентами рейтингов поддержки, пребывая в уверенности, что проблемы рассосутся сами собой. Заметной остается, пожалуй, лишь деятельность Языковой инспекции, выписывающей штрафы русским учителям. Не поверю, что учителя от этого чувствуют благодарность государству.

Большие обещания

Русскоязычное ЭТВ было обещано громогласно, но о его практике ничего не слышно. Потребность в таком канале велика. Его содержание должно быть составлено с учетом особенностей русской души. Люди, которые с этим справятся, в Эстонии есть. Переводов слово в слово с эстонского канала недостаточно. Это далжна быть программа, привлекательная для русского населения, а не просто пропагандистский канал. Он должен находиться больше под влиянием людей культуры, улавливающих контекст, а не политиков или чиновников. Только если программа будет привлекательной, через нее можно будет транслировать на аудиторию политические ценности и принципы.

Нынешние интеграционные усилия направлены в основном на обучение эстонскому языку, обучение само по себе никого не сделает лояльным. Достаточно вспомнить самих себя в советское время, тогда большинство эстонцев владели русским языком. Но были ли лояльными? В юности я жил в Копли рядом с русскими, знавшими эстонский плохо. Несмотря на это, они в довоенное время были преданными гражданами Эстонской Республики. Новых мигрантов они не приняли, называя их советскими, смотрели на них с недоверием. Вспоминается латинское выражение Ubi bene, ibi patria – где хорошо, там и родина. Благополучие, взаимопонимание, работа, участие в гражданских объединениях – все это со временем формирует положительные установки.

Сегодня, спустя год, можно сказать, что перенос Бронзового солдата был неизбежен. Если раньше он был просто надгробным памятником, то со временем обрел иное символическое значение. Не перенеси его, возня радикалов вокруг не прекратилась бы. Памятник остался бы очагом ссор между националистами типа Мадиссона и проимперскими русскими. Танец длился бы из года в год. Операция была необходима. Но, оглядываясь назад, надо думать и о том, что впереди.

Государство истекшим годом никак не воспользовалось. Чтобы интеграция была реальной, власти требуются партнеры. Ими могли бы быть представители местной русской элиты. Эту элиту эстонское государство могло бы создать, сформировать и выдвинуть. Eesti Päevaleht