"Молодежь Эстонии" | 05.08.08 | Обратно

Шанс на примирение

Йосеф КАЦ

Международная конференция ветеранов Второй мировой войны завершилась мемориальной церемонией в таллиннском парке Юрьевой ночи, участие в которой принял министр обороны Яак Аавиксоо. Фото Алексея СМУЛЬСКОГО

События Второй мировой войны и те, кто оказался в них вовлеченным, не должны становиться объектом для политических спекуляций: смешение понятий «народ» и «режим» недопустимо. К такому выводу пришли участники прошедшей в Таллинне в понедельник международной конференции, организованной Эстонским объединением фронтовиков и Европейской конфедерацией ветеранов войны.

Расставить все точки над i, став, таким образом, точкой в тлеющих в современной Эстонии спорах о событиях сороковых годов ХХ века, состоявшаяся в Таллинне конференция, пожалуй, не пыталась. Ее участники ставили перед собой куда более скромную задачу: продемонстрировать собственным примером готовность к диалогу среди тех, кому более шестидесяти лет назад довелось глядеть друг на друга в буквальном смысле через мушку прицела.

Форма и содержание

«В нашей конференции приняли участие представители четырнадцати стран, – рассказывает председатель Эстонского объединения фронтовиков Ильмар Хаависте. – Во Второй мировой войне многие из нас сражались по разные стороны фронта. Сказать, что мы теперь стали друзьями, пожалуй, будет преувеличением. Но мы больше и не враги друг другу».

Самому Хаависте в той войне выпало носить мундир германской армии. Однако сам по себе этот факт, с его точки зрения, не должен служить основанием для каких-либо «далекоидущих выводов».

«Сначала эстонцев, как известно, мобилизовывали в Красную армию, – рассуждает он о событиях военных лет. – Мобилизованы были тридцать четыре тысячи человек. Мало кто при этом вспоминает сейчас о том, что их направили не прямиком на фронт, а в трудовые лагеря вглубь России, где примерно треть из них умерла от голода и болезней. Потом пришли немцы – и вновь объявили мобилизацию. Русская военная форма не делала из надевших ее эстонцев автоматически коммунистов или «кагэбэшников». То же самое можно сказать и о немецкой форме – те, кто надел ее по той или иной причине, автоматически не превратились в фашистов или национал-социалистов!»

«В принятой нами на сегодняшней конференции резолюции говорится о режимах, а не о народах, – продолжает Хаависте. – Мы не хотим, чтобы понятия «народ» и «режим» смешивались: всех русских считали коммунистами или же эстонцев – наоборот. Оба режима – и сталинский, и гитлеровский - для нас в Эстонии одинаково антидемократичны. Мы и наша организация – вне идеологии. Мы сражались на войне, но война прошла – нет больше никаких «оккупантов» или «фашистов». Главное – не делать обобщений. Если один русский занимался неблаговидными делами – это же не значит, что все русские подонки. Или если ими занимался эстонец – не стоит же говорить, что все эстонцы такие. О подобных глупостях давно пора забыть».

Сложность понятия

Произошедшее с Эстонией в 1939-1944 годах было для эстонского народа, прежде всего, национальной трагедией огромного масштаба – и потому искать, кто был более правым, а кто – более виноватым, видится участникам конференции бесперспективным. Не видят они особой перспективы и в активно поддерживаемой частью нынешнего политического истеблишмента позиции, согласно которой борцами за свободу Эстонии можно считать лишь тех, кто в 1944 году противостоял под Нарвой, на Эмайыги и Синимяэ наступающим частям Красной армии. «Само понятие свободы – вещь очень сложная, – признает Хаависте. – Никто не дал приказа сражаться в то время, когда существовала армия независимой Эстонской Республики. А потом свободы выбора просто не было».

«Существует точка зрения, согласно которой война может считаться завершенной только после того, как этот мир покинет последний участвовавший в ней солдат, – развивает тему возможности примирения между бывшими противниками председатель Эстонского объединения фронтовиков. – Я думаю, все не так просто. До той поры, пока одни будут отмечать День Победы, а другие – День мира, достичь полного единодушия и единомыслия вряд ли возможно. Но, по крайней мере, участники нашей конференции не пытались что-либо доказывать друг другу. Политики могут говорить все, что им заблагорассудится. Мы – вне политики: мы были фронтовиками».

Полезность проведения встреч, аналогичных таллиннской, признают и те, кто сражался во Второй мировой войне в составе войск антигитлеровской коалиции. «До той поры, пока живы люди, которые принимали в войне участие, будут существовать различные точки зрения: каждый ведь думает по-своему, – считает боец Эстонского стрелкового корпуса Красной армии полковник Лембит Сирге. – То, что мы не враждуем между собой, уже является обнадеживающим».