"Молодежь Эстонии" | 21.08.08 | Обратно

Мюнхенская конференция 1938 года, 70 лет спустя

Алексей ДУЛЬЯН,
заместитель директора Историко-документального департамента МИД России, кандидат исторических наук

Риббентроп показывает премьер-министру Франции Даладье место, где он должен поставить подпись под Мюнхенским соглашением.

С приближением 70-й годовщины начала Второй мировой войны участились обвинения в адрес России по поводу ее «ответственности» за эту трагедию, чуть ли не наравне с гитлеровской Германией. Вновь звучат утверждения о пакте Молотова — Риббентропа как «предательстве» Европы, ставшем чуть ли не «сигналом» к началу войны. Обсуждаются и моральные аспекты «сделки» с фюрером.

Такого рода рассуждения явно продиктованы стремлением переписать историю в угоду конъюнктурным интересам. Их цель — дать искаженную трактовку историческим событиям в предвоенный период и во время войны, умалить роль России и ее решающий вклад в освобождение Европы и мира от «коричневой чумы».

Обратимся к фактам.

С момента прихода к власти в 1933 году правительство Гитлера взяло курс на установление господства Германии на европейском континенте и в мире. В качестве первого этапа предполагался полный пересмотр Версальского мирного урегулирования. Затем планировалось завоевание «жизненного пространства» на востоке Европы. На осуществление этих планов были направлены ремилитаризация Рейнской области в марте 1936 года, участие Германии в интервенции в Испании во время гражданской войны 1936-1939 годов, оформление в октябре 1936 года «оси Берлин — Рим», а в ноябре 1936 года — «Антикоминтерновского пакта» между Германией и Японией, и особенно «аншлюс» Австрии 12-13 марта 1938 года.

Вслед за этим все реальнее становилась угроза германского вторжения в Чехословацкую Республику (ЧСР). Эта страна привлекала гитлеровцев выгодным стратегическим положением в центре Европы, наличием богатых природных ресурсов и высокоразвитой промышленностью. Обладая серьезным военным потенциалом, Чехословакия могла стать ощутимым препятствием на пути осуществления захватнических планов Гитлера, особенно с учетом ее договоров о взаимопомощи с СССР и Францией.

Предлогом для политического давления и последовавшей военной агрессии против ЧСР Гитлер избрал защиту прав немецкого населения этой страны: из десятимиллионного населения Чехословакии 3,5 миллиона составляли судетские немцы, проживавшие в наиболее промышленно развитых районах.

Претензии на чехословацкие территории вслед за Гитлером выдвинули Венгрия и Польша.

Существенное воздействие на развитие ситуации оказывала созданная в 1933 году среди немецкого населения ЧСР так называемая судетско-немецкая партия во главе с К. Генлейном, которая начиная с 1935 года получала субсидии из Берлина, а в апреле 1937 года потребовала полной автономии Судетской области.

Опираясь на Генлейна, нацистская Германия с конца марта 1938 года вела активную подрывную работу, направленную на дестабилизацию внутреннего положения и развал Чехословакии. В Судетах проводилась кампания митингов и манифестаций, на которых генлейновцы появлялись в нацистской форме и под знаменами со свастикой, а стены домов и заборы оклеивались фашистскими символами. Назначенные на 22 мая муниципальные выборы судетско-немецкая партия объявила плебисцитом по вопросу о присоединении Судетской области к Германии.

Нажим на правительство Чехословакии с требованием уступок судетским немцам «во имя сохранения мира» оказывали Англия и Франция.

В условиях надвигающегося кризиса правительство Англии в марте 1938 года выдвинуло идею «нейтрализации» Чехословакии, что означало отказ от всех чехословацких внешнеполитических обязательств и в первую очередь от франко-чехословацко-советской системы договоров со всеми вытекающими отсюда последствиями для независимости страны.

В конце апреля 1938 года французский премьер Э. Даладье сообщил президенту Чехословакии Э. Бенешу, что в случае войны Франция не сможет оказать помощь Чехословакии.

28-29 апреля 1938 года на совещании премьер-министров и министров иностранных дел Англии и Франции в Лондоне стороны пришли к выводу о необходимости совместно побудить Прагу удовлетворить притязания судетских немцев. Кроме того, британская дипломатия от имени двух держав должна была взять на себя посреднические функции в отношениях между Берлином и Прагой для решения «чехословацкого вопроса».

В свою очередь, СССР, будучи последовательным сторонником создания системы коллективной безопасности в Европе и решительного отпора агрессии, с самого начала судетского кризиса и на всем его протяжении заявлял о своей верности принятым на себя обязательствам, подтверждая, в частности, обязательство по советско-чехословацкому договору 1935 года прийти на помощь Чехословакии, если аналогичным образом поступит Франция и если сама Чехословакия обратится к СССР с такой просьбой. При этом допускалась возможность оказания помощи Праге «не дожидаясь Франции», как об этом заявил Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин 26 апреля 1938 года.

Четко и развернуто позиция СССР в связи с нарастанием военной угрозы в Европе была изложена народным комиссаром иностранных дел М.М. Литвиновым в заявлении представителям печати 17 марта 1938 года: «В первую очередь возникает угроза Чехословакии, а затем опасность, в силу заразительности агрессии, грозит разрастись в новые международные конфликты и уже сказывается в создавшемся тревожном положении на польско-литовской границе.

Нынешнее международное положение ставит перед всеми миролюбивыми государствами и в особенности великими державами вопрос об их ответственности за дальнейшие судьбы народов Европы, и не только Европы. В сознании Советским правительством его доли этой ответственности, в сознании им также обязательств, вытекающих для него из Устава Лиги [наций], из Пакта Бриана — Келлога и из договоров о взаимной помощи, заключенных им с Францией и Чехословакией, я могу от его имени заявить, что оно со своей стороны по-прежнему готово участвовать в коллективных действиях, которые были бы решены совместно с ним и которые имели бы целью приостановить дальнейшее развитие агрессии и устранение усилившейся опасности новой мировой бойни. Оно согласно приступить немедленно к обсуждению с другими державами в Лиге наций или вне ее практических мер, диктуемых обстоятельствами. Завтра может быть уже поздно, но сегодня время для этого еще не прошло, если все государства, в особенности великие державы, займут твердую недвусмысленную позицию в отношении проблемы коллективного спасения мира».

Учитывая обострение обстановки, правительство Советского Союза предложило начать переговоры генеральных штабов вооруженных сил СССР, Франции и Чехословакии.

На Западе, однако, возобладали настроения в пользу «умиротворения» Гитлера, а по существу — пособничества его территориальным притязаниям.

7 мая английский и французский посланники в Праге посетили министра иностранных дел ЧСР и потребовали, чтобы Чехословакия пошла «как можно дальше» в удовлетворении требований судетских немцев, предупредив, что, если из-за ее «неуступчивости» возникнет вооруженный конфликт, западные державы не окажут помощи Чехословакии.

Между тем в генеральном штабе германских войск была завершена работа над детальным планом военного захвата Чехословакии — проектом директивы «Грюн», который Гитлер утвердил 30 мая.

17 июля по поручению Гитлера в Лондон прибыл с секретной миссией его адъютант капитан Ф. Видеман. Он встретился с руководителями МИД Англии Э. Галифаксом и А. Кадоганом. Обсуждалась возможность приезда в Лондон Г. Геринга. Через Видемана Гитлер также сообщал, что он готов к соглашению с Англией, но оно возможно только после «разрешения» проблем Центральной Европы.

26 июля в Лондоне было объявлено о направлении «независимой» «посреднической» миссии лорда В. Ренсимена в Прагу по согласованию с Берлином и Парижем. Ренсимен получил указание предложить в Праге либо созыв конференции «заинтересованных» государств, либо проведение плебисцита в Судетской области. Миссия Ренсимена, находившегося в Чехословакии с 3 августа по 13 сентября 1938 года, содействовала ускорению переговоров, подталкивая правительственную сторону к уступкам.

Тем временем на границах Чехословакии нарастала реальная угроза немецкого вторжения. Английская дипломатия активизировала свои усилия. 23 августа в Лондоне советник Чемберлена Х. Вильсон заявил германскому поверенному в делах Т. Кордту, что Англия согласна на любое «решение» судетской проблемы при одном условии: Германия не должна использовать это как повод для начала войны.

Со своей стороны французская дипломатия настаивала в Праге на принятии генлейновских требований и поддерживала миссию Ренсимена. Французское министерство иностранных дел сообщило в Лондон, что, если Чехословакия отклонит соглашение с генлейновцами, Франция денонсирует свой пакт с Чехословакией.

Советская же позиция относительно Чехословакии оставалась твердой и последовательной. Она неоднократно подтверждалась публично и по дипканалам. В телеграмме М.М. Литвинова полпреду СССР в ЧСР 25 июля сообщалось, в частности, для передачи президенту Бенешу: «Наши контакты с Францией и Чехословакией, помимо оказания помощи в случае войны, имеют также целью предотвращение или уменьшение самой опасности войны в определенных частях Европы. Перед лицом угрозы, нависшей теперь над Чехословакией, всему миру должно быть ясно, что советско-чехословацкий пакт эту свою функцию выполняет, что он является наиболее, если не единственно крупным фактором, разряжающим атмосферу вокруг Чехословакии».

Лишь 1 сентября 1938 года Франция впервые официально обратилась к СССР с запросом, сможет ли он оказать помощь Чехословакии и какую именно. В ответе советской стороны 2 сентября была подтверждена готовность выполнить свои договорные обязательства и предложено принять необходимые меры для воздействия на Польшу и Румынию на предмет согласия на проход советских войск через их территории посредством соответствующего решения Лиги наций. Одновременно выдвигалась инициатива созвать совещание представителей советской, французской и чехословацкой армий, а также совещание всех государств, заинтересованных в сохранении мира.

События же принимали все более угрожающий оборот. В ночь на 13 сентября Генлейн предпринял попытку поднять путч. Хотя он был быстро подавлен чехословацкой полицией, это был своего рода сигнал для запуска Англией заранее подготовленного «плана Z» относительно «сдачи» Чехословакии Гитлеру.

15 сентября в Берхтесгадене состоялась встреча Чемберлена с Гитлером, который фактически объявил ему о своем решении присоединить Судетскую область к Германии. Чемберлен согласился с этим, а также с передачей Германии и других чехословацких территорий с преобладающим немецким населением. В Париже одобрили итоги этой встречи.

19 сентября 1938 года правительства Англии и Франции направили Чехословакии ноту с ультимативным требованием передать Германии не только Судетскую область, но и другие районы с преобладающим немецким населением. Одновременно Венгрия и Польша также выдвинули свои территориальные требования к Чехословакии. «В качестве вклада в дело умиротворения Европы» британское правительство было готово «присоединиться к международной гарантии новых границ чехословацкого государства против неспровоцированной агрессии». От Праги потребовали быстрый ответ, так как 21 сентября Чемберлен должен был вновь выехать к Гитлеру с окончательными предложениями.

19 сентября, вскоре после получения англо-французских требований, Бенеш через советского полпреда в Праге лично обратился к правительству СССР с запросом относительно его позиции в случае военного конфликта и 20 сентября получил недвусмысленный ответ. Более того, правительство СССР провело ряд подготовительных военных мероприятий: 21 сентября Киевскому особому военному округу была дана директива начать выдвижение к границе крупных войсковых группировок. Неслучайно Прага сначала отклонила англо-французские требования, но 21 сентября под давлением Англии, Франции и США изменила свое решение и объявила об их принятии.

22-23 сентября 1938 года на встрече в Бад-Годесберге Чемберлен сообщил Гитлеру о результатах своих усилий в вопросе об отделении от Чехословакии областей с преобладающим немецким населением. Однако Гитлер потребовал уже и районы, где немецкое население составляло меньшинство, а также удовлетворения Чехословакией территориальных претензий Польши и Венгрии. На просьбу Чемберлена повременить, пока ситуация не будет обсуждена в Лондоне, Париже и с Прагой, Гитлер согласился отсрочить занятие чехословацких территорий своими войсками до 1 октября 1938 года и вручил Чемберлену соответствующий меморандум.

23 сентября Венгрия нотой потребовала от Праги предоставления венгерскому меньшинству тех же прав, что и судетским немцам, а также передачи Венгрии той части Чехословакии, где венгры составляли большинство. Венгры также рассчитывали вернуть себе всю Закарпатскую Украину, ранее входившую в состав Австро-Венгрии и вошедшую по Сен-Жерменскому мирному договору 1919 года в состав Чехословакии под названием «Подкарпатская Русь», а Польша — получить район Тешина и незначительные пограничные изменения в Северной Словакии, в Татрах.

27 сентября Чемберлен направил Бенешу личное послание с предложением о дальнейших уступках Гитлеру, указав, что иначе, мол, ничто не сможет остановить германские войска, готовые к вторжению. По английскому радио Чемберлен заявил, что необходимо сделать все, чтобы спасти мир, и выразил готовность в третий раз направиться к Гитлеру.

26 сентября 1938 года президент США Ф.Д. Рузвельт обратился с личным посланием к Гитлеру, Бенешу, а также Чемберлену и Даладье, в котором предложил созвать международную конференцию для разрешения «чехословацкого кризиса». Он также обратился к Б. Муссолини с просьбой убедить Гитлера принять участие в такой конференции. В связи с последовавшим ходатайством Муссолини Гитлер согласился отсрочить мобилизацию на 24 часа. Одновременно Чемберлен вновь обратился к Муссолини и Гитлеру с предложением о созыве конференции с участием Англии, Франции, Германии, Италии и Чехословакии.

СССР был единственной страной, выступившей против захвата Чехословакии. Решение этой задачи Москва видела не в уступках агрессорам, а в противодействии им единым фронтом всех государств, заинтересованных в сохранении мира.

В первых числах сентября 1938 года советское правительство предложило правительствам Англии и Франции конкретную программу мер, которая предусматривала:

1. Немедленный созыв совещания СССР, Англии и Франции и опубликование от имени трех держав декларации, которая содержала бы предупреждение, что в случае германской агрессии против Чехословакии последней будет оказана помощь.

2. Срочное обращение к Лиге наций на основании статьи 11 Устава для констатации факта угрозы германской агрессии в отношении Чехословакии.

3. Созыв совещания представителей генеральных штабов СССР, Франции и Чехословакии для разрешения практических вопросов взаимодействия вооруженных сил трех государств в целях борьбы против агрессии.

М.М. Литвинов, выступая на Ассамблее Лиги наций 21 сентября, подтвердил готовность СССР «выполнить свои обязательства по пакту [с ЧСР] и вместе с Францией оказывать помощь Чехословакии доступными нам путями». Однако западные партнеры, как и ранее, не реагировали на советские инициативы.

Тем не менее советской стороной проводились подготовительные военные мероприятия для оказания, в случае необходимости, быстрой и эффективной помощи ЧСР. По данным, приводимым в фундаментальном издании «История Второй мировой войны 1939—1945 гг.» (М., 1974 г., т. 2, с. 106), всего в боевую готовность были приведены как в приграничных областях, так и в глубинных районах — вплоть до Волги и Урала — танковый корпус, 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, 7 танковых, мотострелковая и 12 авиационных бригад, 7 укрепрайонов, а в системе противовоздушной обороны — 2 корпуса, дивизия, 2 бригады, 16 полков, 4 зенитно-артиллерийские бригады и 15 зенитно-артиллерийских полков, а также части боевого и тылового обеспечения.

Однако политико-дипломатические усилия западных держав строились на совсем иной логике: не предотвращение агрессии против ЧСР, а перенаправление ее вектора в сторону востока. Кульминацией стала четырехсторонняя конференция в Мюнхене 29 сентября 1938 года.

Представители Англии, Франции, Германии и Италии собрались без какой-либо консультации с Чехословакией и без ее участия. В истории дипломатии вряд ли найдется еще один такой прецедент попрания международного права. Дискуссия практически отсутствовала, конференция явилась, по сути, формальным утверждением заранее согласованной сделки четырех держав. За основу был принят предложенный Муссолини проект, который ему был сообщен из Берлина.

Подписанное в итоге конференции Мюнхенское соглашение состояло из главной части, дополнения и трех дополнительных деклараций. В главной части говорилось об отторжении Судетской области и других чехословацких территорий с преобладающим немецким населением и передаче их Германии до 10 октября. Занятие этих районов германскими войсками должно было начаться 1 октября. Чехословакии предписывалось передать названные территории со всеми имевшимися там сооружениями. Процедура передачи устанавливалась «международной комиссией» из представителей Англии, Франции, Германии, Италии и Чехословакии. В дополнении говорилось о готовности Англии и Франции участвовать в «международных гарантиях» Чехословакии в ее новых границах против неспровоцированной агрессии. Германия и Италия должны были также предоставить Чехословакии свою гарантию после урегулирования в течение трех месяцев вопроса «о польском и венгерском меньшинствах в Чехословакии».

На практике Мюнхенское соглашение означало расчленение Чехословакии. Германия получила 1/5 ее территории и около 1/4 ее населения. К Германии переходили чехословацкие военные сооружения, половина горных и металлургических предприятий страны, важные железнодорожные магистрали.

После окончания работы конференции чехословацких делегатов ввели в зал, где оставались только Чемберлен и Даладье со своими советниками. Им было объявлено о принятых решениях и заявлено, что никаких изменений не будет. Через несколько часов правительство Чехословакии объявило, что принимает Мюнхенское соглашение.

30 сентября там же, в Мюнхене, Гитлером и Чемберленом была подписана англо-германская декларация, в которой говорилось о намерении рассматривать все проблемы, касающиеся обеих стран, путем консультаций и продолжать усилия по устранению возможных источников разногласий. По существу, этот документ был равносилен пакту о ненападении. Одновременно был предрешен и вопрос о подписании аналогичной декларации между Германией и Францией. Это была своеобразная плата Берлина за «добрые услуги» Лондона и Парижа в отношении Чехословакии.

После Мюнхена к середине октября 1938 года гитлеровцами был выработан план захвата всей Чехословакии.

11-12 марта 1939 года усилиями Германии была провозглашена «независимость» Словакии, правительство которой обратилось к Берлину за помощью. Президент Чехословакии Э. Гаха и министр иностранных дел Ф. Хвалковский были тут же вызваны в Берлин, где «попросили» Гитлера взять Чехословакию под свое «покровительство». 15 марта 1939 года в нарушение Мюнхенского соглашения Германия оккупировала Чехию и Моравию, которые были объявлены «протекторатом» Германии.

В ноте правительства СССР правительству Германии от 18 марта 1939 года говорилось, что оккупация Чехословакии и последующие действия Германии не могут не быть признаны произвольными, насильственными, агрессивными. По настоянию СССР вопрос о Чехословакии был включен в повестку дня сессии Ассамблеи Лиги наций, но его обсуждение не состоялось.

Таков был бесславный итог Мюнхенской конференции. По существу, она явилась апогеем западной политики «умиротворения» Гитлера, своего рода прелюдией к началу Второй мировой войны, окончательно развязав руки агрессору.

Конечно, Мюнхенская конференция давно канула в Лету. Однако некоторые уроки Мюнхена, как представляется, весьма поучительны и сегодня.

Прежде всего напрашивается вопрос: вправе ли представители государств, чьи лидеры в свое время были участниками мюнхенского сговора, выступать в роли морализаторов, обвинять СССР в «предательстве», возлагать на него ответственность за развязывание Второй мировой войны, когда эти государства сами подталкивали Гитлера к агрессии? Думается, изложенные выше факты дают на это недвусмысленный ответ.

Что касается советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года, известного на Западе как пакт Молотова — Риббентропа, то это был вынужденный шаг со стороны СССР в условиях, когда все его инициативы по организации коллективного отпора агрессии наталкивались на глухую стену неприятия западных политиков того времени, и в вопросах обеспечения собственной безопасности стране оставалось рассчитывать только на себя…

Печальный опыт Мюнхена красноречиво подтверждает: эффективно обеспечить безопасность в региональном и мировом масштабах можно только коллективными усилиями. Нельзя достичь надежной безопасности одних за счет других. В 1938-1939 годах Англия и Франция познали это на собственном примере.

Материал предоставлен Посольством Российской Федерации в Эстонии.