"МЭ" Суббота" | 04.01.08 | Обратно

Дачные люди

Гость рубрики — краевед из Нарва-Йыэсуу Виктор СТРЕЛКОВ

Николай ХРУСТАЛЕВ

Фото Элины ПЯЗОК

— Жители больших городов обычно несколько свысока относятся к тем, кто живет в городах поменьше, им кажется, что больших, с размахом, шумных рождественских и новогодних празднеств там не может быть по определению. Но вам ли, Виктор Васильевич, не знать, что такое празднование Нового года в небольшом курортном городке, не городке даже, а поселке. Есть ли здесь какие-то традиции?

— Думаю, слово «традиция» здесь не очень подходит, поскольку Нарва-Йыэсуу место само по себе специфическое, дачное, и когда дачники разъезжались, а происходило это где-нибудь в конце сентября, то жизнь курортного местечка замирала, и только в отдельных домах ставили елки и зажигали свечи, встречая Новый год. Но сейчас мне проще вспомнить, как встречали у нас Новый год в 50-х, потому что тогда наша семья появилась в этих краях. Конечно, было не очень богато и пышно, но все равно встречали Новый год весело.

Главным местом Нарва-Йыэсуу становился курзал, все основные события празднества были связаны с ним, Домом культуры номер 3, как он тогда назывался. Там происходили новогодние балы, маскарады. Когда мне было 17 лет, я участвовал в художественной самодеятельности, и наши девчонки придумали одеть меня в необычный маскарадный костюм, не просто необычный, а в костюм Ночи. Меня облачили в какое-то черное платье, усыпанное блестками, намазали-разукрасили, а так как ноги у меня были не кривые, то получилась ничего себе Ночь. В таком виде я и появился среди этого «шумного бала». А поскольку на наши праздники нередко приезжали гости из Нарвы, в основном молодежь, девчонки, парни, причем девушек было побольше, Нарва была все же текстильным городом, то все они сразу обратили внимание, что откуда ни возьмись появилась соперница, но какая-то уж больно вихлястая, голенастая. А поскольку я был все же парнем, то не очень обращал внимания, как сажусь, как ноги ставлю. Все это привело к тому, что по залу пополз неодобрительный шумок: посмотрите, мол, какая молодая, а такая нескромная, гулящая почти что.

Но это все еще полбеды. Ситуация стала совсем критической, когда ближе к концу вечера ко мне стал проявлять повышенный интерес один дяденька, все хотел сделать наши отношения поинтимнее, и тем же девчонкам, которым принадлежала затея с моим маскарадом и переодеванием пришлось меня и спасать. Самое же интересное заключалось в том, что я-то этого дяденьку знал, а он меня не признал, и когда в конце концов все объяснилось, то он, звали его дядей Ваней, был ужасно сконфужен. А вознагражден за все пережитое я был все же по-царски – в качестве новогоднего подарка мне был вручен алюминиевый бидон.

— Это вы о делах давно минувших дней. А если вспомнить о дне сегодняшнем?

— Обычно к Новому году в поселок привозили большую новогоднюю елку. Ее где-то находили, доставляли, и мне ее всегда было немного жалко, потому что когда праздник заканчивался, она становилась не нужной, сохла, теряла свою красу, грустно, одним словом. Но вот уже пятый год наши власть имущие наряжают перед курзалом настоящую живую елку, которая тут живет, растет и здравствует. И многие к ней приходят к новогодней полуночи, приходят уже в особом, праздничном, немного «подогретом», как же без этого, настроении, и там веселье, танцы до упаду, встречи, поздравления, тосты, словом, так, как это было всегда.

— Вы вспомнили сейчас о костюмированных балах, о маскарадах, доставлявших столько радостей и становившихся даже причиной разного рода положенных при этом недоразумений. Теперь время таких развлечений уже навсегда осталось в прошлом?

— То, что подобное надо возродить, в этом нет ни малейшего сомнения, потому что в Нарве и Нарва-Йыэсуу традиции маскарадов и костюмированных развлечений были когда-то очень сильны. Еще во времена Крымской войны, а это был 1855 год, когда военные ожидали появления союзнической эскадры в устье реки Нарвы, нарвитяне в отличном расположении духа устраивали маскарады, не сильно заботясь о том, что происходило вокруг. В 30-х годах, во времена первой Эстонской Республики, нередко проводились конкурсы, связанные с маскарадом, с лучшим костюмом, с какой-то оригинальной деталью. О 50-х годах мы только что вспоминали. К сожалению, мы не имеем теперь в поселке какого-то постоянного места, где такие праздники можно было бы проводить. Не сомневаюсь, что будь оно, и наш культурный центр с удовольствием возродил бы давнюю и любимую традицию на радость всем.

— Для кого, по-вашему, больше Рождество и Новый год — для детей или для взрослых, которым иной раз так хочется почувствовать себя детьми?

— Господи, а чем мы живем чаще всего? Конечно же, детскими воспоминаниями. Конечно, нам хочется быть сильными, хочется надежности и основательности, потому что жизнь заставляет, но хочется быть немного и лиричными, и романтичными, и слабыми. А когда себе это еще можно и позволить, если не на Рождество и Новый год.

— Только что вы представили в Таллинне второе издание своей книги «Золотое кольцо Гунгенбурга». Она о курорте Нарва-Йыэсуу, и ее рукопись была объемистой, 700 страниц. Что требовалось вместить в 700 страниц?

— Курорт Нарва-Йыэсуу, он же Гунгенбург, он же Усть-Нарова, он же Усть-Нарва — это очень богатая история. Сейчас я занят новой книгой, которая будет называться «Энциклопедия дачной жизни», и там пойдет речь о людях, с которыми связано прошлое нашего курорта, о людях, которые здесь бывали, жили на дачах, оставили свой след в истории. Кто здесь только не бывал! Легче, наверное, назвать тех, кого Гунгенбург не принимал.

— На самом деле, у каждого из нас свое ощущение дачной жизни, коль скоро разговор о ней. Что стоит за этим понятием для вас, раз вы посвящаете ей отдельную книгу?

— Дачная жизнь – это смысл существования городка, в котором мы живем. Природные красоты, море, воздух – это то наследство, что досталось нам от прежних поколений, и не случайно я начинаю эту книгу с предисловия, оно посвящено соснам, рассказываю о том, что сам пережил. Это были ранние сумерки, я шел по парку, любовался огромными нашими соснами, нашей гордостью, и думал о том, как много они могли бы рассказать, если бы могли говорить, поведать о житейском и романтическом, смешном, трагическом, трогательном. Вот так и возник эмоциональный, если хотите, фон этой книги.

— Что вам хотелось открыть читателю в первую очередь?

— Прежде всего мне хотелось, чтобы нынешний читатель – житель Нарва-Йыэсуу или его гость — еще раз понял, проникся тем, куда забросила его судьба, счастливая, уверен, судьба. И как важно поэтому сохранять традиции, завещанные нам предками.

— Еще лет 10 назад времена были достаточно смутными, какое уж там сохранение традиций. Насколько Нарва-Йыэсуу возвращается сейчас к тому давнему курорту, каким мы знали его всегда?

— Не очень быстро, но все же возвращается. На старых пепелищах возникают новые строения, ведь не секрет, что уже в новые времена в Нарва-Йыэсуу пострадало более полусотни великолепных строений, о них напоминают только пустыри. Удручающе выглядит пока Курхаус, замечательное творение архитектора Лялевича, которое ждет своего часа, времени, когда будет восстановлено и откроется для посетителей. Но тем не менее появляются новые дома и дачи, они уже не из дерева, как бывало раньше, а каменные, и те, кто их строит, люди состоятельные, думают уже не только о надежности жилища, но и о его дизайне, архитектурном решении, так что сейчас можно встретить очень интересных «новоселов».

— Виктор Васильевич, мы знаем, какой дачная жизнь была в прошлом. А чем она, по-вашему, будет отмечена в будущем?

— Это на засыпку вопрос. Во-первых, она будет продолжаться, а если и меняться, то вместе с нами. А еще убежден, что с течением времени былая слава Гунгенбурга, Усть-Наровы, Усть-Нарвы, Нарва-Йыэсуу будет возрождаться. Вот в это верю безоговорочно.

— Чем, по вашему мнению, надо обзавестись в первую очередь, встречая наступающий Новый год?

— На самом деле в год Желтой Крысы в закромах должно быть побольше всяких круп, чтобы крыскам и мышкам было чем себя побаловать. Тогда и для вас год обязательно окажется счастливым.