"МЭ" Среда" | 16.01.08 | Обратно

Айвар Мяэ как зеркало русской культуры

Ирина ОСИНОВСКАЯ,
директор Русского театра

Ирина ОСИНОВСКАЯ: «Совет театра совершенно не был заинтересован в серьезном анализе создавшейся ситуации». Фото Николая ШАРУБИНА

За последние полгода было вылито немало грязи на Русский театр и на меня лично, в том числе и в прессе. 16 января я заканчиваю свою работу в должности директора театра, а посему хотелось бы выразить и свою личную точку зрения на то, что произошло.

Если не я, то кто же?

Прежде, чем пояснить, почему я приняла это непростое решение - возглавить Русский театр, напомню о ситуации, в которой оно тщательно обдумывалось. С одной стороны, у нас есть большая, хорошо образованная, состоятельная русскоговорящая община, которая устраивает аншлаги на все гастрольные спектакли российских театров, с другой - местный Русский театр, на спектакли которого большинство из нас не ходит годами.

Обсуждавшаяся в течение долгого времени идея поднять уровень Русского театра окончательно сформировалась к лету 2007 года. Задача эта вполне выполнима, а Русский театр Эстонии, играющий на языке, на котором говорят 300 миллионов человек, несомненно, достоин лучшей участи.

Приняв предложение представителей творческой интеллигенции, я нашла полное понимание и поддержку у бизнес-элиты, которой далеко не безразлична судьба нашего Русского театра и его коллектива. Сегодня великое русское театральное искусство востребовано во всем мире, и в мечтах рисовались гастроли Русского театра Эстонии не только в России, но и в других странах, где живут большие русскоязычные общины. А еще хотелось, чтобы, уезжая из Таллинна, иностранные гости увозили яркие воспоминания не только о Старом городе, но и о замечательном Русском театре. Как мне кажется, цель эта была достижима.

В июле 2007 года я выиграла конкурс на место директора Русского театра.

Наш план

К сожалению, в эстонском обществе считается естественным, что театр и кино сами зарабатывать деньги не могут, а посему должны жить только за счет налогоплательщиков. Однако выделяемые Русскому театру бюджетные средства относительно небольшие, во всяком случае, на эти деньги ничего серьезного сделать нельзя. При этом актеры Русского театра, работая шесть дней в неделю, не зарабатывают и 10 тысяч крон в месяц. Сколько же можно играть на преданности людей искусству?!

Согласно выработанному плану, предполагалось создать попечительский совет, в который вошли бы известные и уважаемые люди нашей страны, под авторитет которых эстонские предприниматели подтвердили готовность создать фонд поддержки Русского театра. Предварительно планировалась сумма в 12 миллионов крон в год, и большая ее часть уже была подтверждена. Начать проект планировалось осенью 2007 года, после того, как я войду в курс дела и дам свою гарантию, что средства фонда будут использованы эффективно.

Ничего нового в этой идее нет, она работает в сотнях театров по всему миру.

К сожалению, план не удался, так как, предприняв первые же шаги по наведению порядка в хозяйственной сфере, я столкнулась с резким сопротивлением совета театра.

Реформ не надо!

Хозяйственная жизнь Русского театра пребывала в ужасающем состоянии. Недостача имущества, убыточный ресторан, странные договоры аренды, фиктивные работники и огромный дефицит бюджета - вот далеко не полный перечень проблем, с которыми я столкнулась. Безусловно, не решив этих проблем, брать деньги у предпринимателей было бы безнравственно.

Странно, но совет театра совершенно не был заинтересован в серьезном анализе создавшейся ситуации и устранении этого беспорядка. Ведь, несмотря на их ответственность за свои прежние решения, члены совета, как мне кажется, должны думать и о государственном имуществе.

Только спустя несколько месяцев, видимо, поняв, что совету трудно признать собственные ошибки, Министерство культуры назначило нового председателя совета - господина Айвара Мяэ, «большого знатока» русской культуры, который, по его собственному признанию, «чувствует себя в русскоязычном коллективе, как рыба в воде».

Называя себя «санатором и реаниматором» театров (хотя наш театр пока еще точно был жив), он предложил в качестве образца для подражания тартуский Vanemuine. Не хочу обидеть тартусцев, у театра Vanemuine свое достойное место в эстонской культуре. Но у столичного Русского театра другая роль, другое значение и возможности.

Ссылаясь на свои «особые отношения» с министром культуры, г-н Мяэ постоянно подчеркивал, что мнение остальных членов совета его не интересует, а директор и художественный руководитель ему нужны только как статисты. Что же касается коллектива, то свой авторитет поднимал, раздавая направо и налево обещания резко поднять всем зарплату, при этом хорошо зная, что больше согласованных с министерством 13% в следующем году никто не получит.

Вызывает, мягко говоря, удивление и его отношение к государственной собственности. Когда на совете я доложила о необходимости передать в соответствующие органы для расследования информацию о большой недостаче имущества театра, ответ Мяэ был таков: «Ничего делать не будем, просто спишем».

Так же легко была решена и проблема санации, то есть выхода из предбанкротной ситуации: государство просто выделило дополнительные миллионы. То есть опять за все заплатили налогоплательщики. Никаких мер, направленных на действительное решение хозяйственных проблем, «реаниматор» Мяэ за три месяца управления театром не принял. Впрочем, он и не особенно скрывал цель своего прихода в Русский театр: ему нужно было поставить на должность директора преданного человека. И оказалось: когда председателю совета даны неограниченные полномочия, в конкурсе нет никакой нужды, а посему вполне можно обойтись без него.

Что дальше?

К сожалению, ничего хорошего в развитии этой ситуации я не вижу. В лучшем случае все будет по-прежнему: театр останется провинциальным, талантливые актеры будут уезжать, русская община будет финансировать гастроли российских театров, а своему театру только сочувствовать.

Впрочем, остается надежда, что когда-нибудь Русский театр возглавит человек, которому верят и под чью гарантию предприниматели дадут деньги. Но это уже буду не я, два раза в одну реку не входят.