"Молодежь Эстонии" | 29.01.08 | Обратно

«Зашел в торговый он квартал»

Лев ЛИВШИЦ

Место, где находился городской арсенал в ХIV —XVI вв. (улица Рюйтли). Фото Элины ПЯЗОК

Ремесленников много тут,
Торопится рабочий люд…
Кретьен де Труа

Жизнь средневекового города складывалась из двух главных слагаемых: ремесла и торговли. Именно купцы и ремесленники преобразовали всю структуру средневекового общества. Города уже не молчаливы и угрюмы, как в раннее средневековье. На узких кривых улочках возле мастерских и лавок, под вывесками и эмблемами, у лотков и телег с тюками и бочками всегда многолюдно, повсюду кипит работа и торг, на площадях шумят рынки, выступают жонглеры и менестрели, спорят ваганты и кричат уличные разносчики товаров. Сегодня мы с вами мысленно перенесемся в Ревель ХV - XVI веков и продолжим нашу прогулку по улице Рюйтли.

С моим ремеслом я по свету бродил…

На дорогах Западной Европы изредка можно встретить человека в островерхой широкополой шляпе с пером, туго подпоясанной куртке с пузырящимися выше локтей рукавами и низких сапогах гармошкой с широкими раструбами. В расшитом узорами заплечном мешке такого “человека из прошлого” топор, пила и рубанок. Это бродячий плотник, такие и ныне еще существуют в Гамбурге. Они современные продолжатели традиций средневековья, заложенных в далеком ХIII веке.

Везли по городам Европы свои товары купцы, странствовали, приобретая и передавая опыт, ремесленники, мастера и подмастерья. Крепли связи между городами, возникали объединения, в том числе и Балтийская Ганза. Одним из ее важнейших центров был в ту пору Ревель (ныне Таллинн), а его мастера и их изделия были известны за пределами Эстонии. Уже с ХIII века работали в городе ремесленные цеха портных, сапожников, мясников. Потом объединились золотых дел мастера, кузнецы, плотники, ткачи, представители других профессий.

По всей Европе, и в том числе в Ревеле, существовал единый порядок приобретения мастерства. Долог был путь от ученика до мастера, три-четыре года (для золотых дел мастеров - до семи лет). Если ученик успешно завершал обучение, то становился подмастерьем, но до звания мастера было еще так далеко. Прежде всего, новоиспеченные подмастерья на несколько лет отправлялись по разным городам Европы, славящимся лучшими изделиями по их профессии, чтобы поработать у тамошних мастеров, узнать по возможности их секреты и приемы, показать свое умение. Мастера были обязаны их принимать, давать им кров и работу.

С моим ремеслом я по свету бродил.
Шел к франкам, баварам на Рейн заходил.
Пять лет беспрерывно я странствовал там
По этим и многим другим городам.

Так средневековый поэт и мастер цеха сапожников одного из немецких городов Ганс Сакс писал о странствующих ремесленниках ХVI века. После возврата домой подмастерье еще год был обязан отработать у мастера, который был его первым наставником, передать накопленные во время путешествия профессиональные знания, ничего при этом не утаивая. Только после этого он получал право добиваться звания мастера. Но это общее правило. Число мастеров в каждом городском цехе ограничено уставом и фактической потребностью в их изделиях, и порой приходилось годами ждать, пока кто-нибудь из мастеров уедет в другой город или уйдет в мир иной. Наконец, представлялась возможность получить звание мастера по тем или иным причинам.

Прежде всего нужно было выполнить образцовую работу по своей специальности, как говорили - “шедевр”. Если работа принималась, кандидат получал звание мастера и обязан был устроить пир для всех членов цеха. “Выставить две добрые бочки пива и достаточно доброго вина…” - гласил устав одного из ревельских ремесленных цехов. Впрочем, был более легкий и короткий путь в мастера - жениться на дочери мастера или его вдове.

Неподалеку от церкви Нигулисте на улице Рюйтли находится комплекс нескольких зданий, в них и за ними в ХIV-XVI веках работал арсенал: ковали мечи, шлемы, латы. Письменные источники говорят, что на месте старого арсенала в конце ХIV века отливали пушки и аркебузы, и по праву можно считать, что здесь работала старейшая в Ливонии литейная мастерская.

“Ревущий лев”, “Толстая девица”, “Птичий свист”

Кончался ХIV век. Еще по дорогам и полям Европы звенели мечи и раздавались глухие удары копий о железные доспехи рыцарей, пели стрелы, выпущенные из луков и арбалетов, гремели метательные орудия, но люди уже привыкали к кисловатому запаху пороха, грохоту мортир и фальконетов, тяжкому гудению ядер, взрывам гранат.

Важный торговый город и член Ганзейского союза Ревель нуждался в оружии, и не только для своих укреплений, но и для защиты торговых кораблей, для борьбы с пиратами в Балтийском и Северном морях. Оружие требовалось и магистрам Ливонского ордена, а позднее для шведских войск.

Ревельских мастеров огнестрельного оружия называли “буссенмейстеры”, “буссенгетеры” - отливатели пушек - и “буссенмахеры” - просто оружейники. Они не только отливали пушки, но и изготавливали порох и боеприпасы, отливали колокола и котлы.

Первым ревельским орудийным мастером был некий Мартин, принятый на службу ревельским магистратом в 1396 году с годичным жалованьем в 8 марок. При этом он был освобожден от налогов и караульной службы. Среди мастеров были разные люди. Это и ратманы, и строители, и купцы. Ясно одно, они были обладателями серьезных инженерных знаний. А вот с цеховой принадлежностью дело сложнее, они входили в цех часовых мастеров, изготовителей шпор и винтов. Мастера же холодного оружия с самого начала входили в цех кузнецов.

История сохранила несколько имен лучших орудийных мастеров. Это прежде всего отец и сын Хартманны. Образцы их работ сохранились до наших дней. Отец, Корт Харман, отлил десятки орудий, и каждое нарекалось именем, то грозным, то забавным, то лиричным: “Ревущий лев”, “Толстая девица”, “Птичий свист”... Одно орудие мастер назвал своим именем. В 1561 году Корт Хартман отлил из металлолома, пожертвованного приходами церквей Нигулисте и Олевисте, две пушки, получившие имена святых покровителей этих храмов: “Николаус” и “Олайя”.

Некоторые из отлитых Хартманом-старшим орудий сохранились и находятся в Петербургском Военно-историческом музее артиллерии. Макет одного из них, пушки ”Горькая смерть”, можно увидеть в экспозиции таллиннской башни Кик-ин-де-Кек. Это подлинное произведение искусства. И с технической, и с художественной стороны оно на общеевропейском уровне своего времени. Влияние эпохи Возрождения дошло до ревельских мастеров к ХVI веку, не обошло оно и изготовителей оружия. Мастера богато декорировали и орудия, и мушкеты. Бронзовую пушку “Горькая смерть” украшают головы животных и растительный орнамент, а на казенной части - надпись на немецком языке. В переводе: “Меня назвали Горькой смертью, поэтому я разъезжаю по разным странам, не щажу ни бедного, ни богатого, в какого попадаю, все равно, 1560”.

Сын старого мастера Хинрик Хартман, как и отец, отливал пушки по заказам магистрата. Судьба этих орудий неизвестна, зато на башне ревельской (ныне таллиннской) Ратуши сохранился колокол, отлитый Хартманом-младшим в 1586 году, и каждый час он отбивает время.

“Книга артиллерии”

Отливали орудия для Ревеля и иностранные мастера. Неизвестно, отлил ли Карстен Миддельдорн бронзовую пушку “Лев” на улице Рюйтли, или она была доставлена в город готовой. Пожалуй, это было одно из крупнейших орудий Ревеля. Длина пушки почти пять метров, вес более двух тонн. На казенной части отлито изображение льва, оба герба города Ревеля, которые держат грифоны, и традиционная надпись: “Львом меня назвал ревельский магистрат, чтобы его врагов разгромил бы и тех, кто не желает жить в мире с ним”. Макет этой пушки также находится в башне Кик-ин-де-Кек.

Необходимо сразу же подчеркнуть, что в Эстонии до сегодняшнего дня не удалось обнаружить ни одного отлитого в Ревеле орудия, так как немногие сохранившиеся экземпляры в ХIХ веке попали в тогдашнюю столицу России. Так, например, остались в Петербурге 37 бронзовых орудий с гербами города Ревеля, отправленных туда в 1800 году в связи с переводом ревельского арсенала во владения российского государства. Самое старое ревельское оружие, относящееся к концу ХIV или началу ХV веков было передано Петербургскому музею артиллерии в 1877 году.

На городских стенах и башнях Ревеля было множество пушек, но в городской “Книге артиллерии”, напечатанной в 1559 году, сказано: “От войны нет никакой пользы, миром же получить можно все”. Средневековый Ревель стремился решать свои дела мирным путем. Ныне здания на ул. Рюйтли пережили символическое рождение - бывший арсенал стал Археологическим центром Института истории Академии наук Эстонии.