"Молодежь Эстонии" | 27.03.08 | Обратно

Семья Понаровских

Российская интеллигенция всегда любила Нарва-Йыэсуу

Галина НООРКЫЙВ,
педагог-методист

Нина Николаевна Понаровская, мать певицы.

Каждое лето вот уже более 45 лет в эстонский городок Нарва-Йыэсуу приезжает отдыхать Нина Николаевна Понаровская. Большую часть жизни она прожила в Ленинграде, теперь уже много лет является москвичкой, но Нарва-Йыэсуу не изменяла никогда. Однако не только поэтому мне хочется рассказать о ней.

С Ниной Николаевной мы оказались соседями по улице, и вот уже несколько лет я не перестаю удивляться, как человек, прожив долгую, совсем не простую жизнь, сумел сохранить энергичность походки, молодость души и доброту сердца.

Я ее называю солнечной женщиной. Потому что как только Нина Николаевна выходит за калитку своего дома, кажется, ее улыбкой озаряется вся улица.

Мы привыкли восхищаться молодостью. Но быть красивым, энергичным, открытым, мыслящим позитивно в молодости — это так естественно. И не так часто можно все это встретить в человеке, которому уже за восемьдесят. При этом Нина Николаевна остается очаровательной женщиной, легкой, умной и простой.

Как сохранить молодость души и чувство собственного достоинства на протяжении всей жизни? Почему одни старики становятся капризными детьми, чуть ли не обузой для своих близких, а другие остаются вне возраста, их обожают дети и многочисленные друзья? Нине Николаевне Понаровской ответить на этот вопрос очень легко.

Она всегда умела радоваться малому и никогда никому не завидовала. «Мало ли у кого что, а у английской королевы еще лучше» — пресекала она пересуды завистников.

Нина Николаевна говорит, что последние годы приходится жить среди очень состоятельных людей. В Москве их появилось немалое количество. Но, что интересно, человека, по-настоящему интеллигентного, богатство не портит. А первый признак интеллигентности, по мнению Нины Николаевны, это умение жить, не причиняя неудобства другому, это наличие чувства такта.

Сама она родом из такой семьи. Свою любовь и пожизненную привязанность к Эстонии Нина Николаевна объясняет не только влюбленностью в природу и образ жизни эстонцев, но и своими корнями. Ее мама Шарлотта Арнольди и бабушка Эмилия Августовна, немка по национальности, родом из Ямбурга, нынешнего Кингисеппа. Мама знала эстонский язык, и Нина Николаевна с детства помнит эстонские песенки, которым научила мама. Кстати, и ее, и дочь — известную певицу Ирину Понаровскую — приглашают на Рождество в эстонское посольство. Ведь Эстония всегда остается для них второй родиной.

Усть-Нарвскую «цивилизацию» Понаровские «открыли» в начале 60-х годов, когда впервые приехали на гастроли в Нарву с вокально-инструментальным ансамблем. Она была пианистка, муж виолончелист, аккордеонист. К тому времени Нарва-Йыэсуу уже облюбовали музыканты-утесовцы: Людвиковский, Дидерихс, Колотухин. То, что таких, как Усть-Нарва, мест в мире больше нет, поняли уже тогда. Море, чистейший пляж, сосновый бор. Знаменитую дачу Понаровских, мимо которой каждый гид сегодня проведет своих экскурсантов, строили много-много лет. Начали с времянки. Денег не было. Сдавали в ломбард фамильные драгоценности, которые через три месяца надо было выкупить. Муж отправлялся по стране на «чес» — так назывались выступления, когда давалось по 30-40 концертов в месяц. На заработанные деньги выкупались бабушкины украшения. Так и жили: деньги заработали — строим, кончились — стройка встала. Однажды муж не выдержал: я из игры выхожу.

Но для Нины и маленькой Ирины Понаровской Усть-Нарва стала отдушиной, местом отдохновения, где бабушка Шарлотта пекла пирожки, соблазняющие всю округу. Ведь в Ленинграде семья жила в то время в коммуналке (вернулись после блокады — остальные комнаты уже заняли чужие люди). На 24 метрах умудрились разместить еще 4 инструмента: контрабас, рояль, виолончель и аккордеон.

Нина Николаевна преподавала в специальной музыкальной школе при консерватории имени Римского-Корсакова. Кстати, свою педагогическую деятельность она также считает залогом вечной молодости. Каждый день молодая женщина поднималась по мраморным лестницам музыкального училища — всегда в форме, стуча высокими каблучками. Мужчины-коллеги говорили: вы входите в школу — мы всегда подтягиваемся.

И каждый день — общение с молодежью. «В молодежной среде я провела всю жизнь. Знала все любовные истории учеников. Ездила с ними на конкурсы. В филармонию ходили нарядные — не как сейчас, в джинсах». У нее было два нарядных платья и шикарное украшение — жук Фаберже, доставшийся от богатой тетки — жены фабриканта. «Свою нищету я прикрывала бриллиантами», шутила Нина Николаевна. К сожалению, на одном из конкурсов жук Фаберже таинственным образом исчез навсегда.

Моя собеседница удивительным образом умеет обо всем рассказывать с юмором. Бирюзовые глаза ее светятся, смеются. Она гордится своей дочерью и внуком Энтони. И только с печалью рассказывает историю, случившуюся с сыном, живущим в Америке. Он, преподавая в колледже, в свободное время подрабатывал на микроавтобусе, возил «элитных» детей в школу. Всегда дивился беспардонности их обращения с учительницей. Однажды не выдержал и сделал ученикам замечание, за что получил удар тяжеленным ранцем по голове. С сотрясением мозга попал в госпиталь. Хозяин отказался платить по 1000 долларов за пребывание в больнице и уволил его.

Слушая этот печальный рассказ, с грустью я подумала о том, что к такой вседозволенности вели и нашу эстонскую школу. Сейчас уже затихают разговоры о том, что ученик всегда прав. Без сильной позиции учителя в школе дальнейшее обучение просто начинает терять смысл. Это уже и на уровне Министерства образования и науки признали. Спасибо тем мощным педагогическим силам, которые постоянно выступали в защиту традиций эстонской школы (не имею в виду здесь язык), не позволив ее окончательно американизировать.

Нина Николаевна грустит нечасто. С юмором она вспоминает и бывшего мужа Ирины Понаровской — чернокожего Велона, с которым та развелась 17 лет назад, давно забыла его, но который до сих пор периодически мелькает на экранах телевизора, называя себя «мужчиной, который принес счастье Понаровской». Рассказывает о том, как пару лет назад она уезжала из Эстонии через 90 дней (а оказалось, почему-то надо было через 85) и ее сняли на эстонской границе со всем скарбом, при этом потребовав покинуть Эстонию. Пришлось заплатить штраф и с вещами идти пешком через мост в Ивангород. В свои далеко не юные годы она оказалась в Ивангороде, где в воскресенье все было закрыто и не было даже телефона. Спасла дочь, которая, не встретив мать на вокзале в Москве, подняла полстраны на ноги и пошла по следу. Казалось бы, надо плакать, слушая такую бесчеловечную историю, а мы хохочем. Потому что Нина Николаевна никогда не жалуется. Она любит жизнь во всех ее проявлениях. И в моем представлении именно такие люди, как Нина Николаевна Понаровская, олицетворяют тот особый интеллектуальный, духовный климат, которым всегда славился Нарва-Йыэсуу. Этот дивный кусочек Земли. И жаль, если атмосфера, созданная здесь российской интеллигенцией, будет навсегда утрачена.