"Молодежь Эстонии" | 02.10.08 | Обратно

Пейзаж перед битвой?

Снимок из архива ECOMENa

Через несколько дней, а именно — 6 октября исполняется 15 лет с того дня, как в Институте экономики и управления, который тогда создавался, была прочитана первая лекция. Тема ее была определена так: «Тенденции развития мировой экономики и экономики Эстонии». Спустя 15 лет эта же тема, уже на другом уровне и в других условиях, прозвучала в докладе профессора Х. Барабанера на Всемирном экономическом форуме в Астане. С ректором Института экономики и управления, почетным доктором знаменитого российского Инженерно-экономического университета Ханоном БАРАБАНЕРОМ беседует наш корреспондент Нелли КУЗНЕЦОВА.

— Коротко наша газета сообщала, что вы, профессор, по приглашению президента Казахстана Назарбаева стали одним из учредителей Евразийского Клуба ученых-экономистов. Сам факт создания такого клуба весьма символичен. Символично и то, что по инициативе этого Клуба ученых в столице Казахстана Астане прошел Всемирный форум экономистов. И все-таки — почему именно в Астане? Почему именно Казахстан стал инициатором сбора мировой экономической элиты?

— Ну, если говорить коротко, Казахстан — чрезвычайно динамично развивающаяся страна. А во главе ее стоит очень умный, если не сказать — мудрый, современно и широко мыслящий руководитель.

Кстати, забегая вперед, скажу, что на форуме в Астане этот вопрос возник: почему именно Казахстан стал центром сбора такого огромного количества именитых экономистов из почти всех стран мира, с Запада и с Востока? Ведь существует Давосский форум, все более известным становится Санкт-Петербургский экономический форум...

— Да, сравнить их по смыслу, характеру, силе влияния, возможным последствиям очень интересно...

— Там высказывались в этом плане любопытные мысли. Говорили, например, о том, что Россия, особенно в последние годы, очень энергичная страна, она несколько подавляет своей мощью, величиной пространства и т.д. К тому же, Петербургский экономический форум несколько излишне политизирован. Хотя он при этом носит коммерческий характер. Там заключается масса договоров и т.д. Что же касается Давосского форума, то в Астане прозвучала, я бы сказал, несколько ироничная его характеристика: это место, где встречаются большие деньги и где демонстрируется некая интеллектуальность этих денег.

А Казахстан оказался более удобной площадкой для обсуждения научно обоснованных точек зрения, для формирования некоего нового представления о развитии мировой экономики и мировой геополитики. Казахстан вообще становится очень интересной точкой, куда стягиваются векторы развития: экономического, политического. Назарбаев в этом смысле является человеком, который умеет оценивать сегодняшний день и смотреть в будущее. Он так и сказал: «Нам нужен мозговой трест, мозговой штурм, мозговой холдинг, если хотите...» Нынешнее состояние экономики в мире действительно требует серьезного осмысления, даже, я бы сказал, изменения направления развития. Собственно, об этом и шла речь на форуме в Астане. Должен сказать, что как на форуме, так и в Евразийском клубе ученых очень сильно представлена Россия. Одно из направлений деятельности Евразийского клуба возглавляет, например, известный российский ученый академик Николай Петраков.

— Вы как-то сказали, что мы вышли из периода «оголтелого романтизма»... Что вы имели в виду и где, на ваш взгляд, мы находимся теперь?

— А вы разве не помните наши надежды, наши мечты в перестроечные годы? Мы на многое посмотрели тогда другими глазами, мы уповали на перемены, которые дадут нам возможность жить лучше, богаче, дружнее. Многие наши ожидания не сбылись. Мы и сейчас живем в стране, где большое количество людей находится за чертой бедности. А еще Адам Смит говорил, что не может быть счастливым государство, где много обездоленных людей.

Но в мире сейчас что-то начинает заметно меняться. Сегодня, по существу, идет столкновение между тремя возможными вариантами развития. В Астане об этом шел серьезный разговор.

Одно из направлений нам известно: есть одна сверхдержава, которая диктует миру, как ему жить. Похоже, скоро этому варианту развития событий можно будет сыграть траурный марш.

— Хотелось бы надеяться...

— Второе направление, второй вариант тоже достаточно опасен. Об этом, как вы знаете, написал профессор Гарвардского университета Сэмюэл Хантингтон...

— И стал, таким образом, главным возмутителем интеллектуального спокойствия на Западе. Он заговорил, как мы помним, о нарастающем противостоянии между Западом и исламским миром, о столкновении цивилизаций.

— И у Хантингтона, и у российского академика Никиты Моисеева прогноз возможного развития, хода глобализации малоутешителен. Более того... Он страшен. Речь идет о межцивилизационных войнах, о сырьевых войнах за дефицитные ресурсы прежде всего.

И есть третье направление, которое, на мой взгляд, наиболее перспективно. Это формирование многополярного, многополюсного мира. Именно об этом варианте развития много говорилось на форуме в Астане. Кстати, недавно и президент Франции Саркози говорил о том же самом. Он отметил, что мы являемся свидетелями начала формирования многополюсного мира. Одним из таких полюсов или центров может стать Евразийский континент. Эту идею как раз и озвучивает президент Назарбаев.

Вообще-то динамика развития человечества очень любопытна. Посмотрите, в Европе демографический процесс фактически остановился почти на нуле. А азиатская часть — Индия, Китай и т.д. — развиваются, растут очень бурно. Идея евразийского объединения в том и заключается, чтобы, соединив эти плюсы и минусы, создать мощную социальную, экономическую геополитическую систему. Пока есть один блок — Европейский союз. Есть Россия, огромная территориальная и экономическая структура. И есть сугубо азиатские страны с их бурным ростом — Китай, Индия, Южная Корея, Малайзия, Таиланд... Все они были представлены на форуме.

Евразийская идея, должен сказать, пришлась ко времени.

— Особенно сейчас, когда так много говорят о кризисном состоянии мировой экономики...

— Да, кризис есть. Кстати, ученые напоминают о «пределах роста». Это как раз и сказывается в появлении дефицита. На энергоресурсы. На продовольствие. На пресную воду. И только совместные действия могут перевести это кризисное состояние в какое-то более или менее нормальное положение.

— Какими же они могут быть, эти мировые совместные действия? Да и возможно ли это вообще?

— В Астане в присутствии ученых, экономистов, представителей из более чем 50 стран мира шла речь о том, что, хотим мы или не хотим, но парадигму экономического развития нужно изменять.

— Что же имеется в виду?

— До недавнего времени считалось, что наиболее правильной является либеральная экономика.

— В Эстонии ей поклоняются и до сих пор. Все 17 лет своего независимого существования Эстония идет вправо и вправо. Это ни для кого давно уже не секрет.

— Да. Но на самом деле те, кто умеет анализировать сложившуюся ситуацию, кто умеет верно прогнозировать, уже осознают, что наступает время регулируемой рыночной экономики. Причем регулируемой не только на уровне какой-то отдельной страны, но и на международном, межгосударственном уровне. Речь идет о формировании во многом новой международной экономической системы. Это был самый важный, интересный момент на форуме в Астане. Пора принимать меры...

— Вы, очевидно, имеет в виду меры, с помощью которых Франклин Делано Рузвельт вытащил в свое время Америку из Великой депрессии, и те меры, которыми Эрхард поднял разрушенную войной и поражением Германию?

— Да, говоря языком научных терминов, сегодня можно и нужно говорить о переходе от фридмановской идеологии экономики к кейнсианской. Это та форма экономики, при которой роль государства не низводится до «чего изволите, господа олигархи?», а заключается в прямом воздействии на те или иные экономические процессы.

— Ну, наши эстонские политики, реформисты в первую очередь, всегда признавали формулу, говоря об экономике, «чем меньше государства, тем лучше»...

— Но если на высоком уровне в Эстонии не будет осознано, что надо менять направление развития, то страна может оказаться в большом экономическом тупике.

— Мы говорим с вами о глобальных процессах, а обыкновенным, рядовым людям это может показаться неинтересным. Это слишком далеко от них. Они обеспокоены ростом цен, они боятся, что не смогут оплатить взлетевшую до небес стоимость коммунальных услуг. Еще не так холодно, а что будет зимой...

— Вот как раз то, о чем мы говорим, и касается всех и каждого.

Только один пример. Давайте вспомним, что еще сравнительно недавно, каких-то 17 лет назад Эстония обеспечивала мясом и молоком не только себя. Она была серьезным поставщиком для Ленинграда, Москвы и т.д. А почему? Действовала цепочка. Эстония получала более миллиона тонн кормов из других регионов Советского Союза. У нас ведь в сельском хозяйстве была очень высокая производительность труда, высококвалифицированные работники. Здесь получаемые корма перерабатывались наиболее эффективно. Лучше, быть может, чем там, где они производились, эти корма. Рационально, полезно было их завозить сюда. Вот об этом вновь начинают теперь говорить — о создании цепочки, системы, о том, что есть необходимость в более, я бы сказал, неэгоистичном отношении ко всем этим вопросам. Речь идет о том, что необходимо переходить к плановой рыночной экономике.

— Но ведь всегда считалось, что план и рынок — вещи сугубо противоположные, их нельзя, невозможно совместить.

— Оказывается, можно. Представители стран с рыночной экономикой как раз и говорили на форуме в Астане о том, что социально ориентированная рыночная экономика и есть плановая. Сегодня это уже не кажется таким нонсенсом.

Другое дело, что не всем нравится плановая рыночная экономика. Это ведь означает и фискальное, и прочее воздействие на тех, у кого находятся деньги.

Но посмотрите, вот сейчас, в опасный для экономики момент российское правительство выделяет для поддержки финансовой системы страны 50 миллиардов долларов. И это как раз из числа мер регулирования экономики. Это значит, что государство становится ответственным.

— А Конгресс США отказал, как сообщают новостные каналы, в такой многомиллиардной поддержке своих банков.

— Сейчас да, отказал, но вот посмотрите, за это все равно проголосуют. Государство вынуждено будет принимать какие-то экстраординарные, финансово емкие меры.

Ситуация показывает, что свободный рынок не может решить все проблемы. Мы вынуждены будем жить в единой системе, в условиях регулируемой рыночной экономики. Особенно теперь, когда мы вступили, по существу, в эру дефицитов.

— А мировая война будет? Что вы почувствовали в Астане, где собралась мировая экономическая элита? Какие там были настроения?

— Ощущения тревожности есть. Очень многие рассматривают то, что происходит в Ираке, в Афганистане, как проявление этих процессов, проще говоря, сырьевой войны.

— Но ведь уже мелькают отблески разговоров о Сибири. Огромное, малонаселенное пространство, богатое природными ресурсами... Почему бы, кроме России или вместо России, не попользоваться этим богатством и другим? Такие замыслы существуют, это не тайна...

— Ну, это было бы страшно. Это действительно война, это гибель человечества. Понимание этого есть. Я это видел в Астане. Но ясно чувствовалась и тревога. На этой волне всеобщего дефицита очень хорошо чувствуют себя радикалы разного толка. Мы это видим. Но радикализм — это неконструктивное занятие. Необходим диалог, необходимо принятие общих решений. В эпоху дефицита может и должна действовать система договоров, система учета взаимных интересов, учета ресурсного потенциала человечества и, что, может быть, важнее всего, более полное, эффективное использование интеллектуального потенциала.

— Вот с этим у нас в Эстонии далеко не все в порядке. Какой резерв в виде русскоязычных ученых, специалистов используется плохо или не используется совсем при принятии важных решений, важных для страны!

— Что ж, должен сказать, что, очевидно, не случайно Эстония находится на одном из последних мест в части инноваций.

Кстати, в общественно-политической, в научной литературе есть термин «революция менеджеров». Долго казалось и многим продолжает еще казаться, что управленцы, олигархи могут все. А ученый, этот странный чудак в очках или без оных, вряд ли нужен при обсуждении стратегических вопросов развития экономики. Но жизнь показала, что даже широко мыслящий менеджер может предвидеть ситуацию, принять важное решение, имеющее существенное значение для развития, лишь на сравнительно небольшой отрезок времени. При всем моем глубоком уважении к умным менеджерам должен отметить, что представить себе большие процессы в их взаимодействии они все же не могут, или если могут, то очень немногие.

И в этом смысле образование Евразийского клуба ученых-экономистов — знаковое явление.

Кстати, Астанский форум уже имеет продолжение в виде целого ряда международных конференций, создания различных объединений, организаций, в названии которых присутствует слово «Евразийский»... Влияние уже ощущается. Между прочим, уже более 60 стран заявили о своем участии в Астанском форуме в следующем году. И это интересно. Посмотрим, как будет меняться ситуация...