"МЭ" Суббота" | 10.10.08 | Обратно

«Осенний бал» в «Сезон туманов»

Николай ХРУСТАЛЕВ
Анапа - Таллинн

XVII Открытый фестиваль кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии «Киношок» назвал своих лауреатов.

Размышлять о странностях любви, особенно по молодости, можно до бесконечности, элегически вслушиваясь, к примеру, в гул морского прибоя, когда объект обожания вот он - рядом, в неверном свете сентиментальной луны. Или горячечно-одиноко, выводя полушепотом: «По ночам в тиши я пишу стихи», где «в каждой строчке – только точки после буквы…» - теперь уж не помню, какой. Можно, наконец, удобно расположив себя в пространстве наполненной водой ванны, пофилософствовать на предмет того, что вообще-то секс в сфере любви на самом деле даже и ни при чем, только «часть программы», ведь вот двое сильно немолодых людей про него уже и думать забыли, а жить друг без друга все равно не могут. И при чем тут привычка, когда любовь? Это уже цитата из фильма «Травматизм» в свободном изложении.

Лирически-ненормативная короткая картина Наталии Меркуловой была отмечена в Анапе не только зрительским доброжелательством, но и официальным призом жюри короткого метра. Потому что в этом «видео с коленки» авторы наивно и искренне пытались разобраться с тем, с чем человечество разбирается на протяжении тысячелетий и все никак не разберется, потому что здесь одна из тех задач, которые решению не поддаются, раз в ее условии присутствуют любовь, ревность, измена, постылость. Вот и остается любящим сердцам либо парить в высотах единения, либо падать в пропасть разобщенности. К «Травматизму» можно относиться по-разному, соглашаясь, переча, возмущаясь, но картина вышла живая, потому что, хочешь не хочешь, а втягиваешься в дискуссию, обращаешься к собственному опыту и сам в эти минуты ищешь ответ на вечные вопросы, которые сродни тем, что о жизни и смерти. Но вопросы эти чаще всего риторические, а вот отдельно помянутый жюри короткого метра фильм Ирины Волковой «Внутри» о проблемах совсем иного толка, трудных, и кажется, что как раз их-то можно решить прямо здесь и сейчас, да только что-то не получается, решение повисает в воздухе.

Наверняка требовалось большое мужество, чтобы снять эту незатейливую хронику беды, чтобы просто прийти в медицинское учреждение, предназначенное для оказания первой помощи людям, по-научному именуемым маргиналами и группой риска, а в просторечии бомжами. Далек от патетики, озвученной в аннотации к этой картине: спасая их, врачи спасают нас. Просто не забыть этих людей на экране - врачей, сестер, социальных работников. Им некогда думать о высоком предназначении, надо заниматься обыденной, нередко жутковатой медицинской (да и житейской) прозой, выкраивать минутку, чтобы окунуть в кипяток пакетик с чаем и снова приниматься за работу, за которую и награды не дождешься, и особой зарплатой не побалуешься. А что взамен? Только низкий поклон, как бы смешно это ни прозвучало…

И все же порядок есть порядок. Как бы ни были по-своему разнообразны, занимательны, а порой и непраздничны фильмы короткого метра, или «Кино без пленки», как бы ни привлекал обаятельный «Киномалышок», проходивший на радость детворе сразу в трех городах Краснодарского края, основное внимание критической фестивальной публики, естественно, занимала программа полного метра. На этот раз по ее итогам, выражаясь сухим языком протокола, можно было констатировать, что на очередном, ХVII «Киношоке» были «задокументированы» тенденции, что заявили о себе в течение последних нескольких лет. Основная – выход на первые киношоковские роли скроенного по четким европейским лекалам экзистенциального кинематографа Балтийских стран. В прошлом году «Золотая лоза» - Гран-при «Киношока», отправилась в Вильнюс, где было снято «Заклинание греха» Альгимантаса Пуйпы, в нынешнем – в Таллинн, где Вейко Ыунпуу снял «Осенний бал». А если прибавить к «осеннему» отличию еще две награды эстонских кинематографистов, полученные за «Свадьбу для чайников» Владимира Логинова в конкурсе «Кино без пленки» и Прийтом Пяэсуке за «Черного Петера» в «Границах шока», то можно, не ошибившись, утверждать, что кино маленькой Эстонии находится на большом марше. С чем его и поздравляем в надежде, что нынешние экономические неприятности марша сильно не замедлят.

Снятый еще в прошлом году «Осенний бал» успел уже «засветиться» на нескольких европейских фестивалях, в Анапе, кроме главной награды, картина была удостоена приза кинопрессы, аккредитованной на фестивале, и разделила с «Пятницей, 12» «Слона» Гильдии киноведов и кинокритиков.

После полуторамесячной давности выборгского «Окна в Европу» уже говорилось о редком в фестивальной практике единении в определении победителя большим жюри и гильдийским «Слоном», потому что тут каждая из заинтересованных сторон ведет свою мелодию. Жюри отличает главное, по его мнению, творческое событие на конкретном фестивале, а Гильдия – то, что, привлекая внимание сейчас, определяет будущую тенденцию, обещая стать событием завтра. Похоже, что и в Выборге, и в Анапе на этот раз и жюри, и Гильдия столкнулись с одной и той же проблемой – отсутствием пространства для маневра, проще говоря, поводов для серьезных дискуссий и ломания копий оказалось не много, что, кстати, подтвердили и проходившие в достаточно вялом режиме традиционные ежевечерние критические посиделки.

Хочу быть понятым правильно: все только что сказанное отнюдь не умаляет достоинств фильма Вейко Ыунпуу, совершенно заслуженно получившего свой Гран-при и прочие награды. Просто одной-двух картин такого уровня маловато для конкурса полного метра на фестивале масштаба «Киношока». Что можно было поставить рядом с пронзительной городской историей «Осеннего бала», ленты об окраинном микрорайоне небольшого мегаполиса, фильмом об окраине любви и окраине души? Или рядом с литовской «Коллекционершей», где героиня, неведомо за какие грехи наказанная полным бесчувствием, пытается избавиться от этой напасти, но только еще больше запутывается? Заданные вопросы в первую очередь к российским конкурсным картинам, ведь они составили четверть программы.

Большой конкурс всегда был конкурсом игрового кино, так что присутствие в нем неигрового фильма «Представление» всегда ожидаемого Сергея Лозницы показалось достаточно спорным. С таким же успехом в прошлом году в полный метр можно было включить картину Павла Костомарова «Мать», показанную в конкурсе «Кино без пленки», собравшую тогда и на «Киношоке», а позже на других фестивалях множество наград. Почему «Представление» не вписалось сейчас в «Границы шока», где было бы уместным и наверняка замеченным, остается только гадать.

Из двух оставшихся российских картин тяготеющий к «народному кино» «Кипяток» Татьяны Фирсовой вообще трудно обозначать как кино фестивальное. Пересказывать сто минут экранного текста в данном случае дело неблагодарное. Мало ли какие истории случаются в жизни, на чем настаивали на представлении авторы, попроси каждого вспомнить что-то в подобном роде – такого вспомним, что волосы дыбом встанут. При этом никто же не спорит с тем, что и такое кино «про любовь» имеет право на существование, более того, «Кипяток» уже приобретен одним из ведущих российских телеканалов, так что готовь, народ, «охи» и сменные носовые платки. Но покажите мне того, кто возьмет на себя труд всерьез обсуждать эту столь переживательную историю. Разве что жюри вполне по заслугам отметило призом имени Александра Княжинского работу оператора Виктора Шестоперова. Но, как говорится, его дело - сторона.

Что теперь осталось в сухом остатке? Российско-британская картина Анны Чернаковой «Сезон туманов». Тоже, между прочим, мелодрама, но сейчас имеешь дело со случаем, когда, как показалось, кино действительно могло произойти. Авторы безошибочно угадали одну из новых ситуаций нынешнего времени, причем не просто российской, но и эстонской тоже, всего постсоветского пространства. Мир распахнулся, езжай, куда едется, устраивайся, где получится. Начинай сначала. И москвичка Марина, ждущая на родине издания своих сказок, уезжает в благополучную Англию замуж за любящего хорошего человека, не красавца, звезд с неба не хватающего, но хорошо относящегося к ее дочери, порядочного и надежного (замечательная, на мой взгляд, актерская работа британца Иффана Хью Даффида). Владеет он автомастерской, а сама Марина переквалифицировалась в парикмахера.

Неким образом в крохотном английском городке в компании соотечественников Марины возникает герой красавца Сергея Чонишвили, наступает черед любовного треугольника и затейливых мелодраматических поворотов. Но авторский посыл в другом. Сценаристку и режиссера Анну Чернакову, не понаслышке знающую, что есть не вынужденная, а выбранная жизнь вдали от родины, наверняка серьезно интересует происходящее с человеком, оказавшимся как бы между двумя стульями, двумя странами, двумя культурами, двумя жизненными укладами. И тут возможностей не мерено. Но фильм самым неожиданным образом вдруг распадается на две части - снятую с пониманием и точным знанием материала – английскую и какую-то поспешную, даже пародийную – российскую. Конечно, с такой родины хочется свалить, не раздумывая. Главная потеря этого фильма – драматургическая непрописанность, сценарист явно недотянул до режиссера, в интересно задуманной истории не пошел дальше того, что лежало на поверхности, предложив в конечном счете экранную версию очередного дамского романа. Тем не менее русская актриса с английским паспортом Мария Блейк получила за «Сезон туманов» приз за лучшее исполнение женской роли, хотя, не скрою, сильно болел за литовку Габию Рюскувене из «Коллекционерши». Впрочем, призами дебютный фильм Кристины Буожюте обойден не был, ему вручили награду за лучшую режиссуру.

А вот награда украинцу Сергею Романюку за лучшее исполнение мужской роли представляется бесспорной. На фестивальном экране мы увидели его дважды, сначала в рамках информационного показа пространного биографического фильма Олеся Янчука «Владыка Андрей», посвященного главе Украинской греко-католической церкви митрополиту Андрею Шептицкому, а затем в роли гэбиста в фильме Романа Балаяна «Райские птицы». Все, что делал и делает Балаян, всегда тема отдельного разговора, он и на этот раз снял то, что не мог не снять, и мир 70-х в его новой картине одновременно ирреален и конкретен, нелеп и напитан любвью. Герой Романюка в нем абсолютно веществен, он не просто знает, что делает, но ведает, что творит, отчего от актера на экране невозможно оторваться, номинальная роль второго плана у него вырастает до уровня обобщения.

За несколько часов от открытия XVII «Киношока» над Анапой пролился такой дождь, какого здесь давно не помнили, но к торжественной церемонии погода разгулялась. Опасались дождя и в день закрытия, но и теперь в небесной канцелярии к празднику кино в конце концов отнеслись благосклонно. Еще один «Киношок» теперь стал уже историей, по-человечески радостный и объединяющий, по-кинематографически – рабочий, такие считают временем накопления. Остается подождать.