"Молодежь Эстонии" | 16.09.08 | Обратно

Яак Аавиксоо: Россия есть Россия

Министр обороны Яак Аавиксоо (союз Isamaa/Res Publica) пишет в Postimees, что если для Европы уроки истории сделали невозможным нападение, например, Германии на Францию, то Россия не изменилась.

Для Эстонии события в Грузии не могли стать сюрпризом. Наш исторический опыт и события последних десяти лет — от чеченской войны до войны в Грузии и до признания независимости Абхазии и Южной Осетии — это логическое продолжение того, что начали Иван Грозный, Петр I, Владимир Ленин и Иосиф Сталин. Перечисленные имена выбраны не случайно: именно они были названы великими историческими личностями во время проведенного в России опроса в интернете.

Российские СМИ, которые в значительной мере отражают именно позицию Кремля, самым главным результатом войны в Грузии называют возрождение России как геополитического субъекта. Действительно, представители Запада приезжают сейчас в Москву, чтобы попросить о перемирии, об отводе войск или просто о выполнении международных договоренностей, и это Москва рассматривает как свою победу, сравнивая ситуацию с положением десятилетней давности, когда представители МВФ, ЕС, Amnesty International или просто какой-то западный политик приезжали в Москву с отеческими поучениями о том, что такое демократия и рыночная экономика.

Россия стала активно действовать. Сущность «возрождения» России коротко характеризует фраза: «Нам не нужна ваша демократия, у нас своя, суверенная демократия».

Почти в каждом слове и деле России видно, что это противопоставление принципиальное и бескомпромиссное, и в этом противопоставлении символ зла — США; Европа (Европейский союз) — старый и бессильный протекторат, который доверчиво разрешил присоединиться к нему т.н. странам ближнего зарубежья (читай: легитимную сферу интересов России), у которых отсутствует самостоятельная историческая идентичность и которые, страдая от этой неполноценности, вынуждены в качестве оруженосцев США оправдывать свое существование; войну в Грузии разожгли США!

В подобном самоопределении и усиливающейся в последнее время самореализации у России есть четкая геополитическая логика. Ослабленный по разным причинам статус США, растущая экономическая и политическая осознанность стран третьего мира, противодействующая однополярному устройству мира, успешная самостоятельность Китая (и все больше — Индии), мощное требование части исламского мира предоставить ему свое место и свою истину и внутреннее разочарование в прозападных попытках Ельцина вместе с нефтедолларами создали окно для таких возможностей, через которое можно вновь стать сверхдержавой.

Аудитория России — это более шести миллиардов человек на всех континентах, которые ищут свой путь. Нравится нам это или нет, но разумно было бы согласиться с логичностью этой амбиции, даже с ее оправданностью. Россия хочет быть самой собой, определять себя геополитическим субъектом, делая это, опираясь на свой лучший исторический опыт.

Очевидно, следует отметить, что у этой амбиции есть объективно большая почва для поддержки внутри страны, которая дает возможность администрации Путина — Медведева производить системные и всеобъемлющие социально-политические манипуляции. Россия есть Россия. Первую возможность (опасность?!) стать западной страной провалила Октябрьская революция, вторую — неспособность администрации Ельцина разделить плоды рыночной экономики с большей частью населения.

Мне симпатичны вера и надежда западных стран, которые отчасти сохраняются и сегодня, в то, что и Россия станет западной страной, так как, несмотря на трудности, это происходит с большинством стран Центральной и Восточной Европы и с определенными оговорками с Турцией. На самом же деле Россия отдалила себя от этой перспективы, и, очевидно, надолго (если не навсегда). И если посмотреть на реальность беспристрастно, мы не можем дать никакой оценки выбору России, точно так же, как мы не знаем на самом деле будущего «китайского пути». Жизнеспособность таких выборов определит история.

Стратегически сложность объективной оценки нельзя смешивать с четкой позицией, которую занимаем мы и большая часть международной общественности в отношении непозволительного поведения Москвы в грузинском конфликте, потому что Грузия — это как будто (далекая) частичка нас. Мы де-факто соглашаемся с правами Китая в Тибете и в отношениях с Тайванем и мы фактически готовы согласиться с правами России в определенных отношениях в многонациональной России.

Мы видим, что и страны третьего мира не торопятся определиться в отношении к грузинскому конфликту (в определенной степени к нашему разочарованию, но, прежде всего, явно к разочарованию России). Моральное оправдание этому простое: «Мы, конечно, так бы не сделали, но они — это они».

Для меня самым важным результатом грузинского конфликта стала ясность, полученная ценой страданий народов Грузии и Осетии: Россия — это действительно, прежде всего, Россия. Европа, для которой исторические уроки сделали немыслимой войну между Германией и Францией, или, например, между Эстонией и Латвией, не может расширить этот опыт на Россию, и наоборот. Намного лучше и безопаснее знать об этом различии, чем жить, исходя из ошибочных опыта и ценностей.

Нашей самой большой заботой является то, в какой степени наши опасения, основанные на нашем историческом опыте, разделяют западные и южные страны — члены ЕС. Можно с достаточной уверенностью сказать, что события в Грузии укрепили внутреннее единство Европы. Для Европы Россия провела черту между собой и Европой в самом важном — в ценностях.

Нам не стоит излишне беспокоиться о том, что большинство стран — членов ЕС не поддерживают и не требуют применения санкций в отношении России, не требуют ее наказания. Эта сдержанность — признак того, что Россия на самом деле однозначно выведена за пределы нашего пространства ценностей, и этот факт требует принципиальных преобразований в отношениях, что не заменит бурный, но, очевидно, беззубый парад «серьезных шагов» и риторики.

Более того, глядя на реакцию России, более острые (а поэтому более противоречивые) мнения дали бы ей возможность позиционировать себя еще более мощно, а может быть, и предпринять следующие (агрессивные) шаги.

Очевидно, характер отношений России с США и ЕС в длительной перспективе принципиально изменится. Корректируются оценки опасности политики безопасности, а также исходящие из этого программы обороны, придается еще большая важность коллективной обороне НАТО, формируется в большей степени единая энергетическая альтернатива. Т.н. концепцию стратегического партнерства следует заменить определенной версией когда-то применявшегося принципа мирного сосуществования, который, в сущности, содержит значительный компонент (военного) запугивания.

В то же время в интересах обеих сторон — развивать и углублять практическое сотрудничество в самых разных областях. С одной стороны — исходя из т.н. концепции позитивного завоевания, с другой — прежде всего, для компенсации своего технологического отставания, а также для удовлетворения укоренившегося на личностном уровне голода западного потребления.

Какие можно сделать выводы, исходя из предыдущей точки зрения национальной безопасности Эстонии? Во-первых, после того, как у нас открылись глаза, появилась более адекватная оценка опасности — и не только в Эстонии, но и в других столицах Европы и Америке, которая позволит лучше заботиться о нашей общей безопасности. Во-вторых, то, что история не завершена и геополитические интересы проводят все больше силовых линий во всем мире, и с этим нам тоже нужно считаться.

Приятно отметить, что проводимая до сих пор Эстонией политика обороны и безопасности была довольно последовательной и она смогла предвидеть раскрытые в Грузии амбиции и возможность их осуществления. Мы находимся на полпути построения обороноспособности, основанной на объединении нашей самостоятельной обороноспособности и коллективной обороны, и недавние события помогут нам быстрее продвигаться вперед.

Несомненно, возврат к холодной войне — не в наших интересах, но нам нужен более взвешенный, чем прежде, подход к боеспособности — как своей, так и наших партнеров — в случае развития всевозможных конфликтов. Будь то антитеррористическая борьба в Афганистане или же тактика запугивания на западных пограничных территориях.

В заключение небольшое размышление об отдаленных перспективах отношений России и стран Запада. Очевидно, что обоюдное чувство опасности сейчас обострилось по сравнению с тем, что было пару месяцев назад. И хотя это чувство опасности в большой степени имеет противоположную сущность — с одной стороны, физическую, с другой — концептуальную, — это чувство опасности реальное и вызывает сожаление.

В то же время кажется, что спектр геополитических опасностей России и стран Запада, опирающихся на более широкие, прежде всего, демографические тенденции, в большой степени совпадает, причем снятие многих рисков безопасности России, да и стран Запада, проще осуществлять через сотрудничество, а не противостояние. Так давайте сохраним небольшую надежду на это возможное подлинное стратегическое сотрудничество в области безопасности. Безусловно, это было бы в числе главных интересов Эстонии.