"Молодежь Эстонии" | 18.09.08 | Обратно

Международное признание

Нелли КУЗНЕЦОВА

Лидия Кылварт получает международную награду. фото Виктории МЕЛЬНИКОВОЙ

Как уже сообщала наша газета, Лидия Кылварт, президент Союза национально-культурных обществ Эстонии, награждена Золотой медалью им. Чингиза Айтматова «за великий вклад в развитие и сохранение духовных и культурных традиций народов Эстонии». Награду вручил специально приехавший для этого в Таллинн президент Всемирного комитета, вице-президент Международного информационного Нобелевского центра академик Рустан Рахманалиев.

Но почему именно Лидия Кылварт? Почему именно она отмечена этой престижной международной наградой? Напомню, что за время, прошедшее с 1998 года, с момента образования Всемирного комитета, медалью им. Чингиза Айтматова награждены генеральный директор ЮНЕСКО Федерико Майор (Испания), академик Дмитрий Лихачев (Россия), писатель Морис Дрюон (Франция), генеральный секретарь ООН Кофи А. Аннан (США), кинорежиссер Ингмар Бергман (Швеция), Папа Римский Иоанн Павел II (Ватикан), главный режиссер театра «Мариньи» на Елисейских полях Робер Оссейн (Франция) и другие известные на весь мир люди.

Сам Рустан Рахманалиев по этому поводу сказал, что дело не в величине, вернее, не в широте, как он выразился, известности, дело в силе воздействия на общество. Иногда, по словам китайца Конфуция, человек в одной деревне может сделать для людей нечто гораздо более важное, чем кто-либо из широко известных. В Эстонии организация, созданная и руководимая Лидией Кылварт, имеет большой вес. В немалой степени, как подчеркнул Рахманалиев, она является примером для других.

Кстати, Всемирный комитет имеет свои офисы — информационные центры в разных странах и даже полушариях земного шара: в Токио, Бишкеке, Москве, Брюсселе, в Сан-Франциско. Здесь собираются сведения, здесь обсуждаются кандидатуры. За Лидию Кылварт проголосовали все члены Всемирного комитета, она была выбрана из нескольких сотен предложенных кандидатур. И это тем более важно, что половина из 23 учредителей Всемирного комитета — нобелевские лауреаты, а все вместе они представляют собой верхушку, если можно так выразиться, мировой интеллектуальной элиты.

Не могу не сказать, что сама Лидия Кылварт приняла награду с гордостью, с редчайшим, свойственным именно ей чувством собственного достоинства, подчеркнув, что таким образом поддержана, одобрена деятельность всех «лировцев». Да, заслуга членов «Лиры», всех национально-культурных обществ, входящих в ее состав, велика. Но... Не было бы Лидии Кылварт, возможно, не было бы и самой «Лиры», такой, какая она сейчас есть. Лидия Григорьевна недаром отметила в своем ответном выступлении, что «мы, лировцы, хотим быть всегда вместе...» Хотя понятно, насколько это непросто — добиваться такого взаимодействия, такой сплоченности в столь своеобразном образовании как союз многих и совершенно разных по традициям, менталитету, истории национальных обществ.

Многие ли знают, например, какого труда стоило добиться взаимопонимания в эти последние сложные дни, когда на Кавказе разгорелся военный конфликт, между, скажем, грузинским и осетинским обществами здесь, в Эстонии? Что вы хотите, сказала журналистам Лидия Кылварт, трудно пожимать друг другу руки, когда твои родные, близкие люди погибают там, на Кавказе. Но ведь, слава Богу, взаимопонимание и мир между здешними грузинами и осетинами сохранились. Да и не могло быть, наверное, иначе...

Кстати, Рустан Рахманалиев, когда мы заговорили с ним об этом, сам знаток и исследователь истории разных народов, недаром он является президентом Академии системных исследований Центральной Азии, действительным членом Международной академии информатизации при ООН, так вот сам Рустан заметил, что амбиции политиков со временем уйдут, а народы сами разберутся, как им жить. Тем более, что и грузины, и осетины — народы со сложной, порой даже трагической, но славной долгой историей. Это древние и мудрые, по словам Рустана, народы. Я, между прочим, к стыду своему, не знала, что в Китае, например, живут уйгуры, «двоюродные братья», как выразился Рустан, осетинов. А сами осетины, по словам Рахманалиева, это бывшие аланы. Одна ветвь их пращуров некогда вышла из Китая, а другая — из Персии. Воссоединившись, обе ветви дали миру аланов. Часть аланов ушла потом в Великобританию и положила начало бриттам. А бритты, как мы помним из школьного курса истории, сражались еще с великим Юлием Цезарем. Вот в какие глубины истории заглянули мы с Рустаном, сидя в одном из кабинетов Дома «Лиры» и слыша за дверью голоса членов и гостей «Лиры», собиравшихся на церемонию награждения, если, конечно, можно назвать церемонией это скромное, совсем не по масштабам значимости событие. И Рустан, жизнь которого проходит в непрерывных поездках по государствам Центральной Азии, по Китаю, Японии, Пакистану и т.д., рассказывал об «империи тюрков», изучению и описанию которой он посвятил многие годы и несколько своих книг. История, говорил он, дает поразительные примеры возникновения великих цивилизаций. Где они теперь, эти цивилизации? Безумства руководителей привели их к гибели. Жаль все-таки, бесконечно жаль, что уроки истории, жестокие и трагические, иных ничему не учат.

Рыцарь науки

Есть нечто символическое в том, что именно Рустан Рахманалиев возглавил Всемирный комитет по присуждению золотой медали им. Айтматова. Сама судьба, широчайший его кругозор, интерес к проблемам глобального характера, сумасшедшая его энергия, убеждения, сходные с поразительной по глубине и силе гуманистической философией Чингиза Айтматова, побудили его заняться подобной деятельностью, подтолкнули на этот пост. Ведь сумел же он заразить своей идеей 23 деятелей мирового масштаба и объединить их во Всемирный комитет. Хотя сработало, конечно, и имя самого Айтматова. Рустан говорит, что, сумев трансформировать мировую культуру в самом себе, Чингиз Айтматов стал одним из известнейших представителей мировой интеллектуальной элиты, лидером многих престижных международных общественных организаций. Нечто подобное, наверное, в какой-то степени можно сказать и о самом Рахманалиеве.

Он вырос в большой и уникальной по своему составу семье. Смеясь и загибая пальцы на руках, он пытался подсчитать, представители каких национальностей входят в его семью. И получилось, что 26 национальностей, в том числе 14 европейских и 12 азиатских. Собственная его дочь замужем за французским гражданином, родившимся на земле Франции, отец у которого испанец, а мать — бельгийка. Супруга Рустана — наполовину русская, на четверть — немка, на четверть — француженка. Сам же Рустан — узбек, выросший в Киргизии. Однако сразу после окончания школы он перебрался в Москву, где и окончил несколько престижных вузов. Надо было слышать, как, с улыбкой вспоминая себя тогдашнего, наивного, но настойчивого, он рассказывал, что узнавал в адресных бюро — странно, что тогда это легко удавалось — домашние адреса именитых ученых. Он вспоминал, как они, маститые, заслуженные, находили у своих друзей узбекского юношу и вынуждены были отвечать на многочисленные его вопросы. Впрочем, говорит он, их, очевидно, покоряла его ненасытная, невероятная жажда знаний, и они не жалели времени для него. Он, правда, сам рассчитывал каждый час, каждую свою минуту. Читал, учился, писал свои статьи, книги в самолетах, в поездах. Потому и успел так много. К своим 56 годам он издал множество книг общим тиражом более 20 миллионов, стал академиком Российской академии естественных наук, Международной Калифорнийской Академии наук, почетным доктором Токийского университета, защитил кандидатские и докторские диссертации по философии, по истории. А его международные награды трудно даже перечислить. Я бы назвала только самые, быть может, громкие. В Италии его наградили Золотой медалью «Титаны Возрождения», ее торжественно вручили Рустану в Риме. В США он получил Золотую медаль им. А. Эйнштейна. Золотая медаль им. А. Нобеля была вручена ему в Стокгольме, в Арабских Эмиратах его наградили Золотой медалью Международной литературной премии арабского мира. Я уж не говорю о Золотой медали им. Ломоносова и Серебряной медали им. И. Бунина. Но самыми дорогими для него, как он говорит, остаются Золотая медаль и премия «Великая Россия: имена» и почетный знак «Рыцарь науки и искусства», врученные ему в Москве в 2005 и 2008 годах.

Быть может, я излишне подробно рассказываю о Рустане Рахманалиеве, в конце концов, он гость, приезжий человек. Но мне кажется, что он сам, его судьба, то, как он создал, воспитал себя, что сумел сделать со своей жизнью, может послужить примером для очень большого числа людей. И есть какая-то справедливость в том, что именно такой человек вручал Лидии Кылварт, а в ее лице всем «лировцам» Золотую медаль.

Империя тюрков

Конечно, Рустан Рахманалиев не мог не говорить о своей главной, как он выразился, книге. Он писал ее 35 лет. В сущности, это большое исследование истории тюркских народов, истории, уходящей корнями в глубокую древность, истории сложной, противоречивой. Раньше об этом писали и говорили очень мало. Возможно, и потому, что в тюркских странах не было ученых, способных разобраться в этих сложнейших переплетениях истории, связях или противостоянии разных тюркских племен. Рустан и посвятил этому многие годы жизни. Книга, между прочим, включена в золотую коллекцию издательства «Азбука — классик», в которой, помимо этого, изданы произведения Данте, Шекспира и других поэтов и писателей мирового уровня.

Сам Рустан Рахманалиев считает себя учеником Льва Гумилева. Не буду говорить, что это сын Анны Ахматовой, скажу лишь, что это блистательный российский ученый, человек с очень сложной судьбой. Возможно, кто-то из читателей помнит его теорию о возникновении и гибели великих цивилизаций, о пассионарности, то есть об особой энергетике, не подберу другого слова, наций. Конечно, я не могла не спросить, что он думает о пассионарности русских. И он с лукавой улыбкой вспомнил слова известного режиссера Андрея Кончаловского: «Поскреби немножко русского и найдешь там татарина». И уже серьезно добавил, что тысячелетнее совместное проживание тюркских и славянских народов, конечно, не могло не сыграть свою роль. Можно говорить о взаимовлиянии культур. Мы тут же вспомнили знаменитую в свое время книгу Олжаса Сулейменова «Аз и Я». «Молодежка» в то время одной из первых в Советском Союзе откликнулась на эту книгу, опубликовав большую и интересную рецензию, за что главному редактору был объявлен выговор. Могло быть и хуже, конечно, но Эстония в те давние советские годы была, вопреки сегодняшним утверждениям, в немалой степени «островом свободы».

Теперь это взаимовлияние, взаимопроникновение культур никто, по-видимому, отрицать уже не может. Рахманалиев, как и Чингиз Айтматов, которого Рустан называет своим другом и учителем, всегда говорил и продолжает говорить, что без русского языка, без русской литературы у народа Средней Азии нет будущего. Именно русский язык открывает им окно в мир. Мы никогда не смогли бы, добавляет Рахманалиев, издавать на своем языке столько литературы, художественной, научной и т.д., сколько издается на русском. Сам Рахманалиев большинство своих книг пишет на русском и говорит, что критики, оценивая его произведения, обычно начинают с того, что это писатель азиатского происхождения, но с русским менталитетом и западным мышлением.

Как тут не вспомнить Киплинга, который был убежден, что «Восток есть Восток, Запад есть Запад, и вместе им не сойтись никогда». Кстати, это утверждение где-то в начале 90-х послужило почвой для неких спекуляций на тему разделенности двух наших языковых общин. Рахманалиев отнесся к этой цитате из Киплинга и к современным спекуляциям на этот счет крайне негативно. В эпоху глобализации, интернета вряд ли стоит говорить об этом серьезно. Но не мог не добавить, что в интеллектуальном плане Восток сейчас очень активно наступает. И Западу придется считаться с Востоком. По сути, загадочно сказал Рустан, все еще только начинается. Посмотрите, сказал он, что происходит в Пекине, в Токио... Любая литературная новинка, философская книга, изданная, скажем, в Париже, уже через два месяца переводится и огромными тиражами, не в пример западным, издается, скажем, в Пекине. Именно на Востоке, по словам Рахманалиева, происходит настоящий интеллектуальный взрыв. То же он говорит и о России. По его мысли, ничто так не дает человеку стремления к познанию, к движению вперед, как осознание того, что ты был как-то ущемлен духовно.

Премия Дэн Сяопина. Вместо Нобелевской?

Мне жаль, что я не могу передать на страницах газеты весь наш долгий разговор с Рустаном Рахманалиевым. В нем было немало интересных поворотов, любопытных подробностей, неожиданных нюансов. Все-таки не часто приходится встречаться с человеком, свободно живущим на территории всего мира, переезжающим из страны в страну, не потому, что гонит «охота к перемене мест», и не по туристическим потребностям, когда города мелькают за окном автобуса или поезда...

Вот так мы заговорили о Нобелевских премиях. Тем более, что по роду своей деятельности он связан с нобелевскими лауреатами. Рустан с сожалением сказал, что в последние годы подход к присуждению Нобелевских премий излишне политизирован и не всегда оправдан. И добавил, что в Японии, в Китае уже проговаривал концепцию новой, если хотите, альтернативной международной премии. Она может носить имя Дэн Сяопина, величайшей, по мнению Рустана, личности в истории современного Китая. Он сумел провести огромную страну через трудности перехода к рыночному хозяйству, не разрушив ее, не подвергнув народ чрезмерным страданиям и лишениям, сохранив идеологический каркас государства и дав стране огромный импульс развития. И международная премия Дэн Сяопина может иметь особый смысл: инновации в экономику, сохранение страны и народа. Неплохая мысль, не так ли?

Грани памяти

Есть нечто символическое и в том, что приезд Рахманалиева и награждение Лидии Кылварт были приурочены к конференции, которая так и называлась «Грани памяти». Все же есть в этом нечто общее, чрезвычайно существенное для нас. В сущности, весь этот разговор, который шел в Доме «Лиры» целый день, так или иначе касался именно памяти, памяти человеческой, памяти исторической. Кто-то из умных людей говорил, что нация — это культура, а культура — это генетическая память народа. Сегодня — это очень важная тема. Лидия Кылварт со свойственной ей чуткостью к общественным процессам почувствовала, увидела, угадала одну из острейших болевых точек общества. Недаром на конференции так часто звучало имя Чингиза Айтматова. Никто, пожалуй, с такой силой, с такой горечью не писал и не говорил об ужасе, о вреде манкуртизма, лишения человека памяти. Профессор Рейн Вейдеманн, пришедший на конференцию прямо с лекции, которую он читал в Таллиннском университете, недаром сказал, называя роман Айтматова «И дольше века длится день» произведением мирового уровня, что он, Айтматов, сыграл огромную роль и в эстонской культуре. В начале 80-х слово «манкурт», найденное Айтматовым и вошедшее потом во все словари, было жизненно важным для эстонцев. Это было время поиска своей истории, своих героев в хорошем смысле этого слова. Никто не имеет права отобрать у человека, у нации память. Эту мысль Айтматова Рейн Вейдеманн посчитал основополагающей. А в пространство памяти входят и такие вещи как памятники. Вот где перекрещивается, срастается история и современность. Впрочем, нам ли этого не понимать, нам, еще так и не пережившим эпопею с Бронзовым солдатом?

Впрочем, ко многим мыслям, прозвучавшим на конференции, мы будем возвращаться еще не раз.