"МЭ" Суббота" | 24.04.09 | Обратно

«Я - заключенная, и я - алкоголик»

Тюрьма в Харку - единственная в Эстонии, где содержатся 4% всех заключенных - женщин. Точнее - 120, пишет Eesti Päevaleht.

В тюрьме Харку - новое начинание: собрания анонимных алкоголиков (АА). Заведующая социальным отделом тюрьмы Кристель Пуннь говорит, что они связались с людьми из этой организации и спросили, не согласятся ли те организовать у них проведение собраний. Ответ получили утвердительный. И вот теперь пять женщин приходят два раза в месяц в тюрьму и проводят собрания анонимных алкоголиков точно так же, как на свободе. «Идея заключается в том, чтобы женщины после освобождения не начали снова пить и не вернулись на путь преступлений, - говорит Пуннь. - Большинство наших заключенных совершили преступления в состоянии алкогольного опьянения».

«В других странах группы заключенных работают очень успешно», - сказала Кятлин (имя изменено), одна из анонимных алкоголиков, которая добровольно приходит в тюрьму. «То, что алкоголики несколько лет прожили всухую, не меняет ничего - они по-прежнему больны, - рассказала Кятлин. - Мы хотим, чтобы они добровольно приходили на собрания. Я не хочу знать, какие преступления они совершили. Нас связывает только AA - анонимные алкоголики. Все свои «титулы» мы и на свободе оставляем за дверью. Нужно спуститься на землю».

С журналистами из Eesti Pдevaleht согласились встретиться заключенные Тийу (31) и Мари (26) (имена изменены), чтобы поговорить о своих чувствах и мыслях, которые вызвали у них собрания АА.

Мари: «Они такие люди, с которыми можно поговорить. Они могут обходиться без алкоголя, и у них такие же проблемы, как и у нас, - если кто-то уже 12 лет обходится без алкоголя, это заставляет задуматься. Я не была готова сразу о себе говорить, это пришло после трех-четырех собраний. Сейчас постоянно приходят четыре человека. Это хорошо, можно решить все остальные проблемы».

Тийу: «Мне не было трудно признаться, что я алкоголик».

Мари: «А больше здесь нет таких людей, с которыми можно было бы поговорить. Я боюсь. Психолог есть, но она оценивает нас иначе, мы проходим тесты... Еще есть капеллан, с ним можно поговорить. Здесь нельзя подойти к другой заключенной и сказать, чтобы она бросала пить. Они скажут: слушай, тетка, иди-ка отдохни, я сама знаю, что делаю!».

Тийу: «Я не помню, как я совершила преступление».

Мари: «Не знаю, почему я начала пить, но после развода это стало еще хуже».

Тийу: «У меня все стало хуже за полгода до того, как все произошло, когда я начала пить больше.

Мне было 27. В целом я отсидела почти четыре года. Никогда раньше со мной не случалось того, за что я сижу. Я не знаю, как это получилось. Я уверена: если бы в тот день я была трезвой, я бы не пошла туда, где все и произошло».

Мари: «Каждый день я не пила. Конечно, я употребляла, но так не было, чтобы из-за этого я что-то не сделала, не вышла бы на работу, ползала бы на четвереньках. Только на выходных. Я была алкоголиком-однодневкой, не цикличным алкоголиком. Но когда начали возникать проблемы, пришлось иметь дело с полицией, то я задумалась. Первое преступление у меня было связано с отцом моих детей, хотя мы давно в разводе. Да, я пила.

Второе преступление было совершено, когда я была пьяная, и мой новый муж был пьяным. Мы плохо знали друг друга, потому что поженились в тюрьме. И когда на тебя нападают, то ничего не остается. В угол загнать я себя не дам. Если бы я была трезвая, я бы ушла».

Тийу: «У меня есть жилье, и работа была бы. Только бы выйти. С прежним мужем я в разводе. У меня есть тетя, она не пьет. У меня есть дочь. Никто не пьет.

Через месяц у меня будет возможность освободиться. Я больше пить не буду. Хорошо, что в Харку есть группа АА».

Мари: «Мы бы хотели, чтобы это продолжалось. Точно так же, как на воле жизнь продолжается, так и здесь, у нас. Я бы хотела стать такой сильной, чтобы меня алкоголь не привлекал. Чтобы я могла посещать группу АА и на воле».