"Молодежь Эстонии" | 19.03.09 | Обратно

«Заторможенные» банкротства

Андрей ДЕМЕНКОВ

Спустя три месяца со дня подачи заявления о банкротстве фирма не может получить решения суда. 2 х фото Алексея СМУЛЬСКОГО. Коллаж Елены БЕЛЮТИНОЙ

Тянущиеся месяцами процессы о банкротстве ставят под удар работников фирм, которые не могут до окончательного вердикта суда встать на учет в Департаменте рынка труда и получать положенное по закону пособие по безработице.

Безработные «небезработные»

Фирма OÜ Conductor занималась логистикой и экспедированием грузов. Работало в ней два десятка сотрудников. В прошлом году бизнес стал убыточным, к декабрю штат рядовых работников усох до четырех человек.

— Десятого декабря руководство фирмы подало документы на оформление банкротства, — рассказывает одна из сотрудниц, Евгения (имя изменено). – Но до сих пор суд не принял никакого решения. И никаких денег после десятого декабря в ходе банкротного процесса мы до сих пор не получали.

К начальству у бывших уже работников OÜ Conductor претензий нет: все, что от него зависело, оно сделало и сделало оперативно. Проблема в тянущемся банкротном процессе. Как рассказала Евгения, к примеру, судья Лукийна Висманн дважды за месяц уходила на больничный.

«Молодежь Эстонии» попробовала связаться с банкротным управляющим Индреком Науром, но в OÜ Juhkentali Advokaadibüroo ответили, что он в отпуске и выйдет на работу только 23 марта. Никто из других сотрудников адвокатского бюро не взялся комментировать ситуацию с банкротным процессом по OÜ Conductor.

— Собственно, и это была бы не беда, если бы Департамент рынка труда принимал таких работников, как мы, — считает Евгения. — Проблема в том, что существует пробел в законодательстве, то есть законом не регулируется положение и статус человека в период, когда работы уже нет, а судебного решения об этом еще нет.

Процесс нетипично долог

Комментируя ситуацию, практикующий юрист, специалист по банкротному праву Леонид Якерсон согласился с тем, что срок, на протяжении которого суд рассматривает вопрос об объявлении банкротства OÜ Conductor, несколько велик: обычно от подачи заявления в суд до вынесения решения проходит пара месяцев. Однако общего правила нет, в каждом деле свои обстоятельства.

Действующий с 2006 года гражданско-процессуальный кодекс не устанавливает почти никаких сроков для рассмотрения дел в гражданском суде, требует лишь, чтобы суд рассматривал дело в возможно краткий срок. Позиция законодателя такова, что в каждом деле обстоятельства индивидуальны, поэтому их нельзя уложить в прокрустово ложе универсальных сроков.

Но, в любом случае, это данность, установленная действующим сейчас законодательством: раз срока не установлено, то невозможно и утверждать, что суд превысил установленный срок при рассмотрении дела OÜ Conductor.

— Ход процесса, в том числе даты заседаний, определяется не банкротным управляющим, а судом, хотя и по предварительному согласованию со сторонами и банкротным управляющим, — объясняет Якерсон. — Надо полагать, что временный управляющий при планировании своего отпуска рассчитывал вернуться ко дню следующего судебного заседания и выполнить все задачи, порученные ему судом.

Суды работают слишком медленно

Председатель совета Эстонской кассы страхования по безработице, глава Центрального союза профсоюзов Харри Талига более категоричен в своих оценках.

— Это, конечно, безобразие, что банкротный процесс тянется так долго, и люди оказались в сложном положении, — считает он. — Совершенно ненормально, когда столько времени предприятие не работает, судьба его не решена, а люди не могут встать на учет в Департаменте рынка труда и получать положенное по закону пособие.

Талига признал, что ситуация в данном случае тупиковая, поскольку Касса страхования по безработице может начать выплаты пособия только после решения суда о неплатежеспособности предприятия. Иных вариантов нет.

— Это единственная ситуация, при которой Касса страхования по безработице может соприкасаться с банкротным процессом, — заверяет Талига.

Талига признает, что подобных ситуаций, которые в годы экономического бума были большой редкостью, в последнее время становится все больше.

— К сожалению, наши суды работают очень медленно, это серьезная проблема, — констатирует Талига. — Об этом неоднократно говорилось и общественными деятелями, и политиками, но изменений пока особых не видно.

Временные рамки вводить нельзя

Бывший министр социальных дел Эйки Нестор полагает, что ключевая фигура в банкротном процессе — банкротный управляющий, от действий которого все и зависит.

— В девяностые годы, когда институт банкротства у нас был в новинку, в банкротные управляющие попадали недостаточно компетентные или попросту случайные люди, — считает он. — И подобных историй в ту пору было довольно много. Но сегодня в подавляющем большинстве случаев банкротные управляющие — очень ответственные люди, хорошо подготовленные и с богатым практическим опытом, они стремятся провести процесс в кратчайшие сроки. Они понимают, что от их действий зависят бывшие работники подпавших под банкротство фирм. Так что ситуация с этой конкретной фирмой необычная и неприятная.

Нестор не считает, что нужно установить какие-то временные рамки для банкротных процессов.

— Насколько я знаю, в большинстве стран Европы их не существует, — говорит он. — Временные ограничения не позволили бы судам и банкротным управляющим работать достаточно эффективно.

Леонид Якерсон считает, что конкретно в Эстонии применимость такого подхода далеко не бесспорна. Поскольку эстонские суды перегружены, то сроки рассмотрения дел, как правило, оставляют желать много лучшего. Отчасти утешает, что в Италии, например, процессы длятся намного дольше, чем в Эстонии.