- Испытав на себе все радости (в кавычках и без кавычек) советской школы, создав школу совершенно нового типа и собрав первые плоды с этого молодого дерева, что вы можете назвать главным недостатком системы образования и обучения, которая породила нас всех?
- Пожалуй, то, что в общеобразовательной школе происходит совершеннейшее усреднение всего и вся. Обратите внимание, образование называется средним, и школа выпускает средненького ученика. И все только потому, что в нем не видят личности.
- Как это так не видят, когда только об этом и говорят!
- Говорят, но личности человека не видят - с его слабыми, с его сильными сторонами. Слабые надо корректировать, сильные - развивать. Это очень тонкий процесс - формирование личности человека. А поскольку нас в институтах такому процессу не учили, а давали нам набор знаний и, по сути, превратили в передатчиков информации, то кто-то научился передавать ее более доходчивыми путями, а большинство делает это по трафарету: включил магнитофон - отговорил сорок минут, о чем-то поспрашивал, программа выполняется - и слава Богу! О каком формировании личности может идти речь?
- Что вы вкладываете в это понятие? Что предполагает этот процесс?
- Прежде всего - любовь.
- Это отвлеченно и идеально.
- Почему? Это любовь творца-преподавателя к объекту своего воздействия.
- Тогда это просто аксиома.
- Да, аксиома. А как иначе? Человек может дать другому человеку только то, чем обладает сам, что сам имеет. И на самом деле педагог, вольно или невольно, делает ученика таким, каким хочет его видеть.
- Уверяю вас, вряд ли найдется учитель, который хочет видеть своих учеников невеждами. Ни одна, даже самая гнусная система образования на такую цель не ориентирована. Откуда же результат?
- А на какие цели ориентирована наша система образования? Что мы хотим увидеть после 11-12 лет работы над этим человеком, грубо говоря, с этим материалом? И вот если человек не понимает, какой конкретный результат он хочет иметь, то и получает то, о чем вы говорите. А осознать - необходимо, но таких установок не было. Никогда в школе не было установки вырастить интеллектуально развитого и самостоятельно мыслящего человека.
- Установка была.
- А лепили среднего исполнителя: в творцах необходимости не было.
- Формулируете ли вы в своей частной школе какие-то новые и совершенно конкретные цели и задачи?
- Я убежден в том, что цели и задачи школы, невзирая на то - частная она или государственная, по сути, не должны различаться. Другое дело, каковы эти задачи, на что нацелена команда педагогов. На мой взгляд, содержание образования должно носить прикладной характер: не просто биология, история или математика, а набор знаний в этой области, который пригодится в жизни и при необходимости поможет добывать информацию дальше. Пока о наших результатах говорить рано - школе всего пять лет, шестой класс - самый старший. Но мы хотим, чтобы человек по окончании ее был конкурентно способным в этом мире. Но здесь возникает еще одна задача - европеизация образования. Мы долгие годы говорили о том, что есть советская система образования, конечно, самая лучшая, но есть еще и европейские стандарты знаний. Но до сих пор никто, по сути, не понимает, в чем заключается европейский уровень. По крайней мере, с кем бы я ни обсуждал эту тему на разных уровнях нашей структуры образования, никто не мог мне разъяснить, как же они видят этот европейский уровень образования. А он, меж тем, включает в себя достаточно конкретные черты, которые отсутствуют у наших выпускников. В том числе - умение реализовывать себя на том месте, где ты оказался по окончании школы.
- Вы хотите получить человека, который прекрасно осведомлен о том, что придумал Леонардо да Винчи в области математики и даже архитектуры, но понятия не имеет о Джоконде? Не так давно по шведскому телевидению показывали ученика, который в выпускном классе не умеет читать. А обнаружилось это очень просто: юноша, смотря вместе с подружкой фильм, просил ее читать титры, потому что сам не мог.
- Такое вполне возможно. И не потому, что европейская система образования какая-то отсталая. В ней, кроме других, есть еще и такой подход, который должен быть и в наших школах: ребенок приходит в школу не для того, чтобы его научили чему-то, а если не научили, обвинить учителя в том, что он плохо учит. Ребенок приходит в школу, чтобы взять. Не ждать, пока ему дадут, а брать то, что дают. Мы, школа и преподаватели, создаем тебе для этого все условия - приходи и бери. Мало - подходи к учителю. Мало - иди в библиотеку. Мало - садись за компьютер. Мало - бери словари. И так далее. Учись учиться! Не хочешь - после выпускного класса не сможешь прочитать титры на экране. Мне тоже один коллега из США рассказывал, что в его американской школе приблизительно треть выпускников с трудом может прочитать, что написано в их документе об образовании. Ну и что? Мы тебе давали - ты не хотел взять! Извини, дорогой, пеняй только на себя. Дорогие родители, и вы только на себя пеняйте, тому что без вашей помощи, особенно в начальной школе, ребенок не потянет на себе тот огромный груз, который на него взвален. Помогите ему! Ко мне приводят ученика в первый класс, и мама спрашивает: "А кто у него будет первым учителем?" Извините, первый учитель - это вы! Мама, папа - вот первые учителя. Вы его учили семь лет. Семь лет вы превращали маленького человека в личность. Хорошо ли, плохо ли сумели вы это сделать - другой вопрос. Но вы были первыми учителями, а теперь привели вашего ребенка к нам. Будьте добры, трезво оцените его возможности, умения и навыки, а мы вам покажем, с чем он пришел. И - продолжим эстафету, которую вы нам передаете. Так что роль родителя - это тоже один из аспектов, который во многом вычеркнут из сферы образования.
- У меня весьма примитивный вопрос: как вы решаете проблему дисциплины в своей школе?
- У нас такой проблемы нет.
- Как нет?
- А так. Если ребенок в классе работает, если он загружен, такая проблема просто не возникает. Система, по которой мы работаем уже третий год, заключается в том, что ученик на уроке сам ставит себе цель. Он сидит не за обычной партой, одноместной или двухместной, а в специальной кабинке - это так называемый офис ученика - и фактически изолирован от окружающего мира. Перед ним только литература, тетради и - цели, которые он ставит перед собой на сегодняшний день. У нас есть такая специальная форма, которую ученик заполняет накануне, и он должен эту программу сегодня выполнить. Если нагрузка покажется неполной, он ее увеличит. Ребенок продвигается вперед такими темпами, которые ему по силам. Вот эта система образования как раз и стала альтернативой советской, когда в огромной стране порядка 45 миллионов учеников ежедневно приходили в одно и то же время в типовое здание, открывали типовые учебники и тетради и учились по типовым программам. И все были обязаны выполнить определенные стандарты. Так рождалось отвращение к образованию: если мне тяжело, я эту высоту брать не буду. Ну какой смысл ее брать, если я уже десять раз падал! А вот если я ставлю реальные цели, пусть их будет немного, и их достигаю, пусть они будут невысоки, мне захочется попробовать что-то, мне захочется взять высоту покруче.
- А что тогда делает учитель?
- Учитель - помощник. Он на уроке корректирует работу, он - помогает. Когда нашему ученику на уроке нужна помощь учителя, он вывешивает флажок. Учитель подходит и тихонечко с ним разговаривает, объясняет то, что непонятно, и они вместе идут дальше.
- Система лекций вообще отсутствует?
- Она не является преимущественной. Преимущественной является система самостоятельной добычи знаний с помощью учителя.
А потом, нельзя забывать еще об одном очень существенном моменте - о том, что знания трудно добывать в условиях повышенной нервозности. Каждый человек является излучателем энергии. И когда эта энергия скапливается в тесных помещениях, где огромное количество людей, она воздействует на каждого человека отрицательно. Кто-то посильнее, у кого-то психика более устойчивая - тот выживает, становится лидером, повелителем в своей группе или микрогруппе, но большинство детей не приспосабливается к этим условиям. Атмосфера ведет к стрессу, ведет к разрушению молодого организма. Отсюда - срывы и нежелание учиться.
- А в вашей школе?
- Понимаете, делать окончательные выводы пока рано, потому что школе пошел всего шестой год и дети наши не старше 12-13 лет. Но, например, когда классу говорят, что какого-то урока не будет, в ответ не раздается: "Ура!" Если нашим детям сказать, что у них не будет урока, последует самая нормальная реакция: "А что будет вместо него?" Или: "А что случилось с учителем?" Дети знают, что их в школе никто не обидит, что к ним здесь относятся хорошо, их любят.
- Вы об этом говорите им впрямую?
- Говорим. И говорить об этом надо ежедневно. Детям любого возраста! И родители, которые приходят в школу, знают, что о своем ребенке услышат только хорошее. На него никогда не пожалуются, а расскажут, как он замечательно работает на уроке, как здорово ответил по математике...
- В общем, "Город солнца" Кампанеллы.
- В чем-то я идеализирую, но объясняю те принципы, на которых стоит наша школа. И во всяком случае, она к этим принципам подошла. Конечно, это длительный процесс, ведь преподавателей тоже надо в этом плане...
- Подтянуть?
- Да, пожалуй. Все мы продукты своей эпохи и своей системы ценностей, которые сейчас меняются, и очень сильно. Убежден, нам очень помогает то, что в школе введена система христианского воспитания. Наш могучий народ так далеко убежал от Бога, в свое время разрушив до основания все и вся связанное с религией, что, может быть, происходящее с нами сейчас и есть наказание. Расплата за то, что покусились на созданное Творцом. Так вот, в нашей школе вернулись к системе христианского воспитания. Что это значит? Это значит, что ребенку дают возможность увидеть мир во всем его многообразии. В том числе подводят к пониманию, что этот мир не возник просто, как это написано в учебнике биологии. Есть Библия, которой уже две тысячи лет, - миллионы людей считают ее своей настольной книгой. Что же, все они дураки? Нравственные ценности, заложенные в этой книге, передавались из поколения в поколение, а в нашей стране цепочка прервалась - надо ее восстановить. И мы это делаем.
- Скажите, пожалуйста, из вашей школы уходят ученики?
- Разумеется.
- И, разумеется, по материальным причинам?
- Не только. Какая-то часть родителей забирает своих детей из-за религиозной окраски воспитания: мол, не следует засорять ребенку мозги этой бредятиной. Но по материальным причинам тоже. Вообще же, должен сказать, что образование - очень дорогой процесс. Мы этого не знали раньше, потому что раньше за нас все делало государство. Но когда я сам стал заниматься чисто материальным обеспечением школы, ни на кого не надеясь, выяснилось, что это чрезвычайно дорого, а будет еще дороже. И не думаю, что выживут все частные школы, которые сегодня работают. Это исключено, потому что требования к образованию возрастают, а их необходимо подкреплять материальными средствами. Это и новые компьютеры, и новые педагогические технологии, которые никто уже так просто не даст. Помню времена, когда любая школа в Москве или Ленинграде радостно дарила свои разработки и программы, а сейчас - только продают. Триста долларов, пятьсот, тысяча - приобретайте, если хотите. Конечно, у частного образования масса плюсов, но, увы, это не для всех, а для тех людей, которые прежде всего верят в систему конкретной школы и могут за нее платить.
- И вас не пугает, что в старших классах придется услышать от ученика: "Мои родители платят - и отстаньте!"
- Для того, чтобы этого не произошло, нельзя опускать систему взаимоотношений между школой и родителями до уровня рыночной торговли. Если это произойдет - да, будет именно так. Но сегодня, когда мама или папа приводят ребенка в школу и первым делом спрашивают, сколько это будет стоить, я очень сильно задумываюсь, есть ли дальнейший смысл в наших переговорах. Да, вопрос существенный, но он не может быть первым. Это очень долгий разговор, но у нас в школе есть свой кодекс взаимоотношений, и мы знакомим с ним и родителей, и учеников.
- Известно, что вы реализуете проект американской "Школы завтрашнего дня". Каковы результаты?
- Мы приобрели эту интереснейшую программу, созданную большой группой американских ученых и педагогов для детей, у которых прежде всего родной язык неанглийский. До сих пор только половина нашей школы работала по этой программе, теперь мы переходим на нее полностью. Есть еще планы, и когда они будут реализованы, тогда и поговорим подробнее о результатах.
Элла АГРАНОВСКАЯ