Тому, кто далек от рока, довольно трудно объяснить, что такое группа "ДДТ". Остальным не требуется расшифровывать вопрос, который рождается после концерта:
- Так что же останется после вас?
Юрий Шевчук смеется, понимающе переглядывается со своими музыкантами, которых всегда приглашает на встречи с журналистами.
- Любовь. Песня так и отвечает на этот вопрос. Она писалась три года. "Что же останется?": любовь, она и останется после нас, это самое главное.
- У вас сотни, тысячи, наверное, даже миллионы поклонников. Люди самых разных возрастов - молодые и те, кто вырос, даже успели состариться с вашими песнями, и у них уже подросли свои дети, и они тоже любят "ДДТ". И мне приходилось слышать столько восторгов в ваш адрес. Но вот что интересно: я ни разу не слышала, чтобы кто-то из ваших поклонников желал своему ребенку профессии и судьбы рок-музыканта. Вы не усматриваете здесь какого-то противоречия?
- Но я тоже не хотел бы, чтобы мой ребенок стал рок-музыкантом. Мне кажется, здесь нет никакого противоречия: детям не хочется желать какого-то тяжелого труда, это чисто родительское чувство. А быть рок-музыкантом - это тяжелый труд, на самом деле весьма тяжелый. Как-то я взял своего сына с нами на гастрoли, и спросил его в конце тура: "Ну как, сынок, будешь музыкантом?" - "Нет, папа, уж больно у вас тяжелая работа".
- А мой ребенок как-то увидел вашего коллегу Андрея Макаревичa с гитарой и сказал: "Смотри, этот повар, оказывается, поет". (Смеется не только Шевчук - смеется весь состав "ДДТ".) Понимаю, эта нечаянная фраза настолько афористична, что звучит как анекдот. Тем не менее это правда.
- (Cквозь смех) Как говорится, устами младенца...
- Младенец успел слегка подрасти за то время, пока Макаревич совершенствовался в новой роли. Но посудите сами, вы начинали в довольно плотном окружении - кто же остался? Цоя нет, Цой ушел. Макаревич ушел на кухню. Гребенщиков ушел в буддизм...
- Да нет, насчет Бориса не согласен. Недавно я был на его концертах - очень хорошие были концерты. Боря просто идет свoим путем, своей дорогой. И это всегда было в России, еще Рерих пытался "скрестить" буддизм с православием. В принципе, это неплохо...
- Короче, за Гребенщикова вы хотите заступиться.
- Да! Потому что он пытается найти меру в религии, пытается найти меру в выпивании алкоголя. Он вообще человек меры, человек такого греческого, платоновского толка.
- Что же касается Кинчева, я точно не знаю, куда он ушел, как-то не проследила...
- Кинчев - воинствующий... как бы это сказать... (Kто-то из "ДДТ" подсказывает: боголюб. Все хохочут.) Да, он ушел в православие и все время крестится. Раньше как бы уходил в сатанизм, а сейчас все только про Бога... Говорит и плачет. Ну, каждому - свое. И мы очень любим наших коллег, и очень радуемся за них, а они - за нас.
- Но раньше вы все были вместе, а сейчас - вам не тяжко в этом одиночестве?
- Почему в одиночестве?
- Я говорю о всей группе "ДДТ", а не о вас лично.
- Понимаю. Но мы очень тепло относимся друг к другу, все птенцы питерского рок-клуба. Мы можем друг друга критиковать, но всегда огорчаемся чьим-то поражениям и радуемся удачам. И Костя Кинчев мне звонит, когда ему что-то не нравится у нас, и говорит прямо и точно. И я ему так же прямо говорю. У нас нет такого, допустим, как в мире поп-музыки: кто последний в концерте выступает, образно говоря. Нас это не волнует, рок-музыкантов. А связь, она осталась. И как бы мы ни проклинали, может быть, иногда друг друга, на самом деле мы друг к другу очень трепетно относимся. Вот это прежнее сохранилось. Не все мертвые. Да я про себя недавно прочитал в газете, что "ДДТ", Шевчук почему-то весь в радиотелефонах, почему-то в иномарках и спонсорах. Вроде как елка новогодняя обвешан. Ну, есть у нас иномарка, одна на всех. Есть радиотелефон, есть один спонсор. А все эти разговоры - немножко не тот крен и уклон, потому что у нас есть своя студия. Мы не пропивали все деньги, мы строили студию семь лет, и сейчас там пишутся молодые группы. То есть деньги - это хорошо, но другой вопрос, на что ты их тратишь: или ты открываешь ресторан и делаешь "бабки", или ты пытаешься сделать рок-фестиваль, помочь молодым группам. Вот мы выбираем второе, и поэтому у нас все как бы... Я вам скажу, у нас нет ни сбережений, нет ничего - мы рабоаем. И сейчас в Таллинне был последний концерт, мы так постановили: эта программа была здесь сыграна в последний раз. Сейчас уеду в лес писать новое. Не знаю, получится или нет. Но опять заново начнем жизнь, музыку, работу - все заново. Вот от этого устаешь. Немножко устаешь, когда у тебя раз в год или раз в два года все начинается сначала. Птица Феникс тоже устает возрождаться, я бы так сказал, наверное.
- У вас был очень долгий путь - от замалчивания и запретов до тотального признания. Когда вам было лучше?
- Да нам всегда было нелегко. Нет, конечно, успех - это неплохо, это хорошо, для музыкантов это важно, но не самое главное опять же. На самом деле, модное слово разборки, они ведь идут с самим собой: что петь, как петь, насколько ты соизмерим с жизнью, насколько ты честен, насколько ты правдив, талантлив - вот это больше всего волнует. Когда не пишется и не работается, и все из рук валится - это очень плохо. И не важно, во что ты одет, на чем ты ездишь - важно, что ты поешь. Это всегда было главным. И очень точно сказал Иосиф Бродский в одном из своих последних интервью, что для поэта, для художника неважно то, что ты сделал, то, что сделаешь, а самое главное - то, над чем ты сейчас думаешь. Это - да, а остальное... Можно, конечно, стать гуру, вообразить себя мессией, стать звездой, не люблю это слово в применении к людям, можно отгородиться от жизни, защититься от нее, жирком заплыть, пусть и в переносном смысле. А можно чувствовать эту жизнь, этот мир. Мы с ребятами в этом году очень много поездили, посмотрели... Шесть тонн аппаратуры привезли в Чечню - мы были первыми, кто там играл. Потом уже прилетела вся попса во главе с Кобзоном. Это понятно, деньги теперь на мире будут делать - раньше на войне, теперь на мире. Мы поехали по другому поводу. И все ребята нашли видели весь этот ужас, этих мам наших, которые ищут ... Могилки русских солдат, погибших там - их продают по сто тысяч и выше... Печально очень... Мы многое видели, и мне кажется, наша группа не обросла жиром. В отличие от некоторых из тех групп, которые вы упоминали, скатившихся до большой пошлости. Нам хочется жить, мы не хотим быть мертвыми, не хотим быть такими самодвижущимися конструкциями.
- Наверное, как у всяких нормальных людей, у вас есть свои друзья, свои враги - кого больше?
- Друзей много не бывает.
- А врагов?
- Врагов бывает много.
- А к кому вы снисходительнее?
- Иногда к самим себе, и это очень плохо. Но постоянно искать в себе недостатки, заниматься самоанализом, самопознанием - это все правильно, конечно, но тоже должно быть в разумных пределах. А то ведь можно так докопаться, так доскрести свое подсознание, что уже и себя самого пропустишь.
- Вы столько лет занимаетесь, в сущности, одним и тем же делом - это ваша магия, это ваша религия, ваша идеология?
- Наверное, все. Если пышно сказать. А если просто, то... Нет, я вам скажу одно: мы думаем и понимаем то, что мы делаем, и осознаем то, что хотим сказать. И мы не просто, знаете, какие-то дикари, которые бегают, грохочут и поют: есть и гармония, и корни чувства, и какой-то разум... И на какие-то компромиссы мы никогда не пойдем. Если вас интересует, скажу: допустим, мы не рекламируем табак, спиртные напитки - кстати, рок-н-ролл этим отличается, он постоянно рекламирует пиво. Мы считаем, что это пошло. Мы не занимаемся прямой политической рекламой, и вообще любой прямой рекламой. Не играем по клубам, ресторанам - в общем много чисто личных табу, о которых не стоит даже говорить, но они у нас есть. Вот это вот разум. Иногда идем против течения, получается так. Для нас главное - не внешнее, а внутреннее. А если думать о популярности, о славе, так это же с ума можно сойти. Я человек очень вспыльчивый: когда прочтешь про себя что-нибудь такое в газете, начинаешь заводиться. А ребята: да брось ты, делаем свое дело и делаем. Так оно и есть. Потому что когда человек начинает чувствовать себя звездой, он начинает наблюдать за поведением окружающих, искать подтверждение в их глазах, начинает нервничать, если кто-то ему не хлопает или, допустим, не узнает на улице, начинает долго смотреться в зеркало, строить выражение лица. С человеком начинают твориться очень плохие и больные шизофренические штуки. Он перестает принадлежать самому себе и начинает падать в суету. В общем, делает не то, что надо делать. А делать надо действительно свое дело.
Разговор был долгий, и интересно было не только слушать, интересно было наблюдать за тем, как он говорит, Юрий ШЕВЧУК, нравится ему это слово или нет, но - звезда русского рока. Наша газета предоставляет вам эту возможность, в ближайшее время вы увидите Юрия Шевчука в программе "Короткие встречи", которую "Купеческая гавань" представляет на "Канале 2". Следите за телепрограммой!