Имя Игоря Бушнева столько раз появлялось на страницах газет (в том числе и "Купеческой гавани"), что, пожалуй, нет особой необходимости напоминать его читателям. Достаточно просто сказать, что это тот самый человек, которому приписывают убийство священника Русской православной церкви, настоятеля Сретенского прихода, отца Александра Меня.
Кем был отец Александр Мень, знают, пожалуй, все, кто более или менее интересуется русской религиозной и светской культурой. Проповедник, богослов, энциклопедически образованный человек, философ и писатель, автор замечательных произведений по богословию и религии, которые до сих пор, спустя шесть лет после его кончины, продолжают публиковаться на страницах книг и журналов, привлекая неиссякаемый интерес читателей. Надо особо отметить труд по публикации и пропаганде творческого и духовного наследия отца Александра, который систематически ведет таллиннский журнал "Вышгород".
Что до Игоря Бушнева, то личность этого человека, разумеется, гораздо менее привлекательна. Достаточно сказать, что он дважды привлекался к уголовной ответственности за хулиганство, а из сорока лет жизни шесть провел в тюрьме.
Но если человек несимпатичен кому-то, это, разумеется, не повод для привлечения его к ответственности, тем более по такому серьезному обвинению, как убийство.
Следует сказать, что сразу же после злодейского убийства о.Александра Меня Игорь Бушнев оказался в числе подозреваемых.
За шесть лет, прошедших после убийства, многое переменилось в жизни. М.Горбачева на посту руководителя государства сменил Б.Ельцин. Да и сама страна уже не та, что была в 1990-м: вместо Союза ССР сейчас Российская Федерация. Сменилось руководство органов, ведущих расследование дела об убийстве А.Меня, - министр внутренних дел В.Ерин и и.о. Генерального прокурора А.Ильюшенко были отправлены в отставку. Неоднократно менялись следователи, которым было вменено в обязанность как можно скорее найти и примерно наказать убийцу священника, пользовавшегося всеобщей любовью и уважением.
Поначалу многочисленную оперативно-следственную бригаду по "церковному делу", как окрестили его работники правоохранительных органов, возглавил следователь по особо важным делам Московской областной прокуратуры Анатолий Дзюба. Он решил воспользоваться так называемым методом "частого бредня" - допрашивал и арестовывал как можно больше людей - соседей, знакомых, случайных попутчиков и окрестных бомжей в надежде, что кто-нибудь расколется или, по крайней мере, укажет какой-то след. Следствие допросило свыше 200 человек, в числе которых оказался и Игорь Бушнев. Однако из-за отсутствия каких бы то ни было реальных доказательств он вместе с остальными подозреваемыми был отпущен на свободу. Следствие остановилось на одном лишь человеке в качестве возможного убийцы - тогда это был некий Геннадий Бобков, проживавший по соседству с отцом Александром Менем.
Отец Александр был зарублен топором 9 сентября 1990 г., а уже 14 сентября на столе у следователя лежало признание Г.Бобкова, который не только взял на себя убийство священника, но и назвал своего сообщника, такого же пьянчужку и бомжа, как он сам, Николая Силаева. Более того, он, вроде бы, указал на организаторов убийства - сотрудника Отдела внешних сношений Московской патриархии архимандрита Иосифа (А.П.Пустоустов в миру) и некоего Михаила Петровича, личность которого установить не составило труда: им оказался староста церкви деревни Удельная М.П.Рогачев.
Казалось, дело близилось к раскрытию, однако вскоре стало ясно, что след, связанный с Бобковым, ложный, и он оговорил и себя, и всех остальных. Нужно было искать другого убийцу.
Убедившись в неспособности Анатолия Дзюбы довести дело до конца, руководство прокуратуры назначает руководителем следственной группы Ивана Лещенкова, тоже следователя по особо важным делам, имеющего большой опыт в распутывании сложных дел.
В отличие от своего предшественника, он не ограничивается одной версией убийства на бытовой почве или по ошибке. В Управлении подмосковного КГБ появилась справка:
"Отработка указанных версий проводилась с учетом возможной причастности спецслужб иностранных государств к убийству А.Меня. В Комитете государственной безопасности не оказалось какой-либо значимой информации в отношении А.Меня, его связей и существа выдвинутых версий".
И тогда в дело вводится новый, третий по счету следователь-"важняк", от которого не просто ждут, а настоятельно требуют как можно скорее найти и предъявить следствию, заинтересованной общественности и, самое главное, высокому начальству "кандидата в убийцы".
Имя третьего следователя - Вячеслав Калинин. Он сразу оказался под огнем критики прессы, обвинявшей следственные органы в неспособности раскрыть взбудоражившие все население страны убийства, - за прошедшее время к случаю с А.Менем добавились новые жертвы - Д.Холодов, В.Листьев, И.Кивелиди, А.Айдзердзис...
Президент Ельцин в резких выражениях требует от В.Ерина и А.Ильюшенко реальных результатов, и те, как послушные пионеры, "дают обязательство" найти убийцу о.А.Меня к новому, 1995 году.
И Вячеслав Калинин вновь возвращается к прежней версии причастности к убийству Игоря Бушнева. Так что, можно сказать, в деле об убийстве Меня поменялось все - от ведущего следователя до руководителей министерств, и неизменным остался подозреваемый в убийстве И.Бушнев. Несмотря на то, что он уже был оправдан от подозрений, его алиби на день и час убийства было признано убедительным, а мотив убийства "по ошибке" отвергнут.
Вскоре после его повторного ареста в дело, которое к этому времени насчитывает уже 20 толстых томов, появляется собственноручно написанное подозреваемым признательное показание:
"Вечером 8 сентября 1990 года я вместе со своей подругой ехал на электричке из Москвы в сторону Загорска до платформы Хотьково. По дороге к нам пристали какие-то подростки. Помню, один из них был с бородой. Дело дошло до того, что меня на одной из остановок просто выкинули из поезда, а моя девушка поехала дальше с компанией, от которой можно было ожидать самого худшего..."
Далее подробно повествуется, как он пытался найти свою подругу, сначала справлялся о ней у ее матери, соседей, потом, на следующее утро поехал по маршруту, стараясь найти какие-нибудь следы девушки (впоследствии оказавшейся убитой и брошенной у насыпи), как, доехав до платформы Семхоз, отправился по лесополосе на поиски, как нагнал по дороге человека с бородой, которого сзади принял за одного из той пьяной компании, которая выкинула его из поезда, и как нанес ему удар сзади топором, после чего, испугавшись последствий, бежал.
Даже неспециалисту невооруженным глазом в этом признании очевидны нестыковки и передержки. Более того, И.Бушнев путался, и указывая место, где он якобы нанес роковой удар, и описывая внешность человека, принятого им за давешнего мальчишку-хулигана. Хотя трудно представить, как человек в облачении и фетровой шляпе может сойти за пьянчугу из электрички, а борода священника - за щетину юнца.
Естественно, обратили внимание на это и опытные адвокаты Г.Падва и А.Гофштейн, взявшиеся защищать Бушнева по просьбе его матери. Они узнали у подзащитного, что признание было получено от него под давлением угроз и обмана. Приемы подобного добывания "признаний" памятны по недавнему прошлому. Подследственному обещают в случае добровольного признания вины заменить "тяжелую" статью на более легкую, угрожают применить меры к близким людям, в настоящем случае - к дочери Игоря Бушнева, которую он очень любил, добиваются изменений показаний от свидетелей - жене, находившейся с подследственным в разводе, пообещали, что если она не подтвердит его алиби на день и час убийства, ей в случае осуждения бывшего мужа достанется его квартира целиком...
Показателен такой эпизод. В камере, где сидел Бушнев, каким-то образом оказалась водка, и пока сокамерники распивали ее, Бушнева вызвали на допрос и пригрозили: если не подпишешь, устроим обыск в твоей камере, собутыльники решат, что именно ты "настучал" на них, а со стукачами в СИЗО разговор короткий...
И Бушнев от своих показаний отказывается.
Но самое интересное, что от обвинительного заключения отказывается и следователь Калинин, который столько времени и сил потратил на его создание и подкрепление. "У меня, - говорит он, - не было достаточно доказательств для того, чтобы обвинить человека и направить дело в суд, я вынес свое решение и я за него отвечаю. У руководства, видимо, другое мнение по этому делу".
То, что мнение руководства было впрямь "другим", доказывает, что дело Бушнева было передано новому следователю Михаилу Белотурову, который, не добавив никаких новых доказательств, переслал его в суд.
Начальник Управления по надзору за следствием Генпрокуратуры РФ Владимир Каракозов убежден: "Следствие располагало и располагает доказательствами вины Бушнева. Мотив у Бушнева, с нашей точки зрения, был, и он в ходе следствия подтвердился. Следовательно были все основания направить дело в суд".
Городской суд Сергиева Посада под председательством судьи Екатерины Сысоевой более трех недель слушал дело по обвинению Игоря Бушнева в убийстве Александра Меня. Кстати говоря, обещанная "добрым следователем" "легкая", 104-я статья на суде была заменена 105-й с гораздо более строгим наказанием. Но суд, не найдя доказательств вины Игоря Бушнева, оправдал его.
Суд окончен, приговор оглашен. Но остаются вопросы, из которых два главных волнуют всех. Первый: окончательно ли снято с Бушнева страшное подозрение в убийстве, которого он не совершал? И второй: будет ли когда-нибудь найден истинный убийца отца Александра Меня?