Всего хватило по полной. В результате чего, невесело поздравив друг друга с днем рождения, тут же, в ноябре, сомкнув зияющие пустотами ряды, оставшиеся и перегруппировавшиеся "сотники" объявили "санитарный день" сроком на четыре недели и принялись за чистку и мойку своего эфира. Потом, слегка обустроившись в чистоте и тепле, принялись за фантазии, мечты, прожекты и проекты. Что уж они там такого нафантазировали, мы как раз и услышим с вами в течение премьерной недели "Радио-100" - второе дыхание". Уже первого декабря в эфире канала будут предъявлены голоса его новых и старых ведущих и авторов, программы, проекты, презентации, пресс-конференция в прямом эфире в "Спейс-баре", радио-шоу "Всем по сто" и так далее. И каждый следующий день будет раскрывать какую-то другую грань этого проекта. Имеющий уши да услышит! Тем более что программа премьерной недели есть во всех русскоязычных газетах - ныне и впредь.
Здесь же, на страницах "Купеческой гавани", я бы хотела поговорить о таком совершенно загадочном и удивительном явлении, как "радиофеномен девяностых", который, кстати, именно через "Радио-100" выразился и проявился самым ярким образом (имею в виду каналы, звучащие на русском). И обсудим мы это с новым главным редактором канала Адольфом Кяйсом, "новизна" которого для этого канала тоже весьма относительна, поскольку работает он здесь в качестве автора и ведущего с первого дня "Радио-100" в эфире.
- Итак, "радиофеномен-90-х". Судите сами: в эпоху телевидения и, того более, кабельных сетей и видеомагнитофонов, которые разве что из бачка унитаза нам в глаза не заглядывают, ненавязчивым своим сервисом навязывая нам самый простой и бесхлопотный способ получения информации... так вот в это самое гибельное для радио время, когда его по большому счету просто списали со счетов, вдруг такой всплеск популярности местного, городского радиоканала! Мы же все с вами были свидетелями этого! Но почему вдруг?
- Вот и я все время об этом же! Кое-что уже даже надумал: это было время, когда мы ощутили дух свободы, полной свободы, и ринулись туда, очертя голову! Тем более что негосударственному каналу было сделать это куда проще. И наш слушатель, стосковавшийся по открытому человеческому слову, ринулся нам навстречу.
- Что именно и привело вас в конце концов к необходимости "санитарного дня"! То есть, что породило, то и убило... Нет, я не против свободного человеческого слова. Я, наоборот, очень даже за. Но наслушавшись откровенностей каких-то ваших ведущих, с наивным и бесхитростным восторгом вещающих нам в эфир от пупка, от нижней чакры,.. я просто возрыдала о цензуре! Вот уж чего менее всего от себя ожидала еще в этой жизни, так это плача о цензуре. Я уже не говорю о языке, о том, что в наших профессиональных кругах именуется легендарной фразой: "Мы любим русского языка и хорошо владеем его"...
- Но ведь мы же знаем, что все зависит от человека, сидящего у микрофона. От того, что он сам из себя представляет. Есть ли ему что сказать и как сказать. Вот ведь в чем дело! Да, ты права, можно было, и даже хотелось, возрыдать от каких-то наших ведущих. Но зато те, кто, барахтаясь и захлебываясь в этих волнах совершенно свободного эфира, научились чувствовать упругость его волн, научились плавать самостоятельно, они действительно стали радиоличностями, радиоведущими. Очень многих из них, прошедших суровую школу "Радио-100", мы сегодня слышим на других радиоканалах. И можем лишь переживать, что наше бывшее начальство не смогло оценить и сохранить их для себя. А, кстати, очень многие из них уже вновь вернулись к нам, и мы просто счастливы. Естественно, что пришлось тут же, первым делом, распрощаться с теми, кто никак не вписывается в нашу концепцию прямого эфира. И, в первую очередь, с этим "дискотечным стилем", который имеет право на жизнь, но непосредственно по месту прописки - на дискотеке, у которой свои функции и законы.
- А "смешивать два эти ремесла"... Знаешь, я бы с большим удовольствием спустила эту проблему по адресу только лишь ваших бывших дискоров, но не могу, прости! Наверное, это заразительно, как инфлюэнца! Радио (как, впрочем, и телевидение, но еще в большей степени) вещь суровая и даже жестокая. Оно безжалостно обнажает сущность, выплескивает скрытые мотивы, проблемы человека у микрофона, все его уровни. Он там разливается соловьем от восторга, что такой свободный, а из него в это время такое хлещет в прямой эфир... В общем, что есть, то и хлещет. Но в принципе я с тобой согласна, что главной причиной успеха канала в то время был перестроечный глоток свободы. И то, что были личности, способные приложить его по назначению, умеющие быть интересными собеседниками, чувствующие тональность общения. Хотя и родное правительство о радиожурналистах тогда крупно порадело, лишив людей в одночасье и телевизионных каналов на родном языке, и финансовой возможности выписывать привычные газеты. То есть, обрубив единым махом привычные каналы информации. К тому же настало время огромного публичного одиночества. Это, конечно, отдельная тема разговора, но появилось как никогда много людей, которым не с кем словом обмолвиться, когда нужен хоть какой-нибудь собеседник. И радио, тонко уловив это, пошло навстречу этому объективному явлению новой нашей жизни. За что ему честь и хвала. И любовь слушателей. Однако в одну и ту же воду дважды не войти. Теперь вы уже знаете, каким должно стать "Радио-100" сегодня, на втором его дыхании?
- Мы думаем, что оно должно быть интересным и уважительным собеседником. Своим в доме, с кем можно спорить и не соглашаться, но хочется продолжить разговор. Мы думаем, что надо поднять планку, предъявить к себе более высокие требования, чтобы собеседника в эфире было за что уважать. Для меня радио - это как театр, и строится по тем же законам. И так же своей художественной целостностью втягивает человека в свое пространство. И если ему - слушателю - уютно быть втянутым в это пространство, значит - состоялось. Разве что аплодисментов не слышно, хотя и это не верно - очень даже слышно.
А что до цензуры, то мы по ней так соскучились потому, что память коротка. Вот и ты ведь о ней не всерьез. Надо что-то другое. По крайней мере, мы пока решили собрать некий Совет Друзей "Радио-100", которых волнует его лицо и голос, и будем регулярно выслушивать их мнение о нас. Ну и, конечно, мнения наших слушателей. Не говоря уже о том, что качество вещания - непосредственная забота руководства канала.
- Ну а падежи, как с ними?
- Тут я бы хотел заметить, что истинных знатоков и в России не густо, и на российском радио та же проблема. Думаю, что надо уважительно относиться к тому, что на сегодняшний день от него осталось и досталось нам. Чтобы потом не думать: за что же это нас не уважает слушатель?
- То есть вы все-таки знаете теперь, как и с чем вступать в эту новую воду?
- Не все, но очень хотим!
- Что уже немало! Меня же это теперь особенно занимает, потому что это интервью с пристрaстием провела для читателей "Купеческой гавани"
Августина ГЕРБЕР,
редактор "Радио-100".