С адвокатом международного класса Борисом Кузнецовым, взявшимся представлять в нашем окружном суде интересы Петра Рожка, мы встретились за два дня до суда, назначенного на 4 сентября. Заметив, что Рожок был выслан за убеждения, о чем свидетельствуют документы полиции безопасности, адвокат попросил не приводить немедленно в газете эти доказательства, ибо это вопрос тактики защиты. Но когда суд перенесли, разрешил публикацию. И все же повторю сказанное Борису Кузнецову в понедельник, когда он категорически отказывался встречаться с журналистами и давать какие-либо комментарии по этому делу:
- Меня интересует не Рожок и не полиция безопасности. Меня интересует юридический прецедент, возникший в связи с его делом, и личность адвоката, взявшегося распутать клубок противоречий. Если угодно, меня интересует ваша кухня, господин Кузнецов. А наша беседа будет опубликована в пятницу, поэтому повредить делу никак не сможет, если, конечно, оно не будет отложено.
- Хорошо, вот перевод письма Государственного департамента полиции безопасности, на основании которого Департаментом гражданства и миграции было рассмотрено административное дело о выдворении Рожка. Здесь есть замечательная фраза: "Деятельность Рожка на территории Эстонии может привести к непредвиденным последствиям и причинить Эстонской Республике невозместимый ущерб в отношениях с зарубежными государствами и международными организациями". То есть, описывая некую деятельность Рожка, они говорят, что именно эти дейстия нарушают Конституцию, и это может причинить ущерб республике в будущем. Для них общественную опасность представляет личность Рожка. А вот постановление Государственного департамента полиции безопасности о прекращении уголовного дела в отношении Рожка. Как же полиция безопасности оценивает то, что он ранее сделал? "Произнесенные Петром Рожком речи можно рассматривать как политические убеждения данного лица. То есть произнесенные им речи - это основные права и свободы данного лица согласно второй главе Конституции Эстонской Республики, которая на данное лицо, как постоянно проживающего на территории Эстонии гражданина иностранного государства, распространяется так же, как и на всех находящихся в Эстонии лиц. По выше изложенным обстоятельствам, в поведении Рожка отсутствует облигаторная сторона состава преступления, субъективная сторона преступления, что исключает уголовную ответственность". То есть сама полиция безопасности признает, что действия Рожка не были общественно опасными, что в них отсутствует состав уголовного преступления, что это высказанные им убеждения, право на которые в соответствии с Конституцией имеет как сам Рожок, так и все граждане Эстонии и неграждане Эстонии, которые проживают на ее территории. И в этот же день за эти же факты Рожка выдворяют из Эстонии! Совершенно очевидно, что выдворяют за убеждения, за взгляды, а не за какую-то конкретную деятельность, которая принесла ущерб эстонскому государству.
- Скажите, пожалуйста, если чисто теоретически допустить, что услугами адвоката Кузнецова пожелала бы воспользоваться противоположная сторона, вы бы согласилиь защищать ее интересы?
- Я веду дела разных лиц, которые ко мне обращаются. Если это связано с уголовным делом, я просто не имею права отказаться от принятой на себя защиты. Что касается дел такого рода, то я выбираю те, которые с точки зрения морали и нравственности соответствуют моим собственным взглядам и убеждениям. В данном конкретном случае я бы не представлял интересы противоположной стороны, потому что, по моему мнению, она совершает действия, во-первых, незаконные, во-вторых, аморальные. Но я хочу сказать, что отдельные должностные лица эстонского государства - это не вся Эстония. Это даже не правительство. Это несколько чиновников, которые иначе, с моей точки зрения, понимают, что такое интересы Эстонии и как следует их защищать. Получилось, что из маленького Рожка сделали симфонический оркестр. Меня пригласили дирижером, оркестр этот будет, по существу, исполнять гимн России, а вся Эстония при этом будет стоять на ушах.
- Вы представляли интересы Николая Губенко, Леонида Филатова и группы актеров против Юрия Любимова в разделе Театра на Таганке. Вы могли бы в аналогичной ситуации представлять интересы Юрия Петровича?
- Возможно. Дело в том, что, защищая интересы Губенко, я не защищал его идеи и взгляды. Известно, что Губенко сейчас активно работает вместе с коммунистами, он даже входил в так называемый "теневой состав кабинета" и в случае прихода коммунистов к власти наверняка бы занял какое-нибудь министерское кресло, скорее всего, министра культуры. Я не разделяю его политических воззрений, а коммунистов просто ненавижу, хотя в свое время состоял в КПСС и в 1987 году вышел из нее по собственной инициативе. Но при всем моем уважении к Юрию Петровичу Любимову, при том, что это великий мастер, и, конечно, невозможно сравнивать режиссера Любимова и того же режиссера Губенко, история эта, как мне представляется, как я понимаю и вижу театр, очень сложная. И есть высоконравственная сторона защиты Губенко, Филатова и большой группы актеров, которые были на их стороне. Ведь Юрий Петрович Любимов стал режиссером западного типа: он научился делать деньги на театральных постановках. А в России, где актеры получают копейки, всегда имеется возможность очень дешево поставить спектакль и продать его за доллары на Запад. Что он и делал. Группа актеров, которую Любимов привлекал к конкретному спектаклю, зарабатывала в долларах большие суммы, а остальные актеры бедствовали. Но проблема, может, не столько в том, что они бедствовали, сколько в том, что они практически не играли. Вы знаете, что такое для актера не играть?
- Знаю и очень неплохо.
- Тогда вы поймете, почему я взялся их защищать. Вовсе не потому, что больше люблю Губенко и меньше - Любимова. Я действительно с большой нежностью отношусь к Леониду Филатову, который чрезвычайно талантлив, но, к сожалению, очень болен.
- Как вы думаете, тем, за кого вы вступились столь горячо и высоко профессионально, стало сейчас легче?
- По-моему, нет. Последнее время я не поддерживаю отношения с театром "Содружество актеров Таганки" - это новое объединение, которое возникло во главе с Губенко. Кажется, они по-прежнему не играют. Но это уже их проблемы. Во всяком случае, я сделал все для того, чтобы этот театр существовал, чтобы актеры, которые сейчас в нем работают, имели возможность выходить на сцену.
- Мне кажется, что среди громких дел, в которых звучали имена Калугина, Горбачева, Рыжкова, Крючкова, одним из самых интересных и сложных за последнее время было уголовное дело артиста Георгия Юматова.
- Пожалуй, некоторая моя особенность заключается в том, чтобы в любом деле находить какие-то необычные, нестандартные ходы, в каждом конкретном деле искать выход на проблему. Но защита народного артиста России Георгия Юматова действительно получила чрезвычайно большой резонанс в стране. Казалось бы, дело было очень просто, но эта простота и привела к очень грубым ошибкам следствия. Ведь что получилось? Когда следственная группа выехала на место происшествия, она увидела труп, увидела Юматова, который сам сообщил в милицию о том, что он застрелил человека. Труп есть, ружье есть, обвиняемый есть - вроде бы проблем никаких. И эта оперативная группа, которая работала на месте происшествия, сделала свою работу очень поверхностно: некачественно было осмотрено место происшествия, не допрошены и даже не установлены очевидцы событий. Непонятен был мотив совершения преступления. С этим пришлось повозиться. Более того, мне удалось опровергнуть выводы следствия о том, что это было умышленное убийство. В результате действия Юматова были переквалифицированы на убийство, совершенное с превышением пределов необходимой обороны. А потом дело прекращено по амнистии. До сих пор я убежден в том, что в действиях Юматова не было состава преступления - там была необходимая оборона.
- Разве этот дворник на него нападал?
- Да, конечно. Но именно эти обстоятельства, к сожалению, следствием обнаружены не были.
- Насколько я помню, в газетах писали, что он вывел Юматова из равновесия...
- Нет, дело обстояло иначе. Когда Юматов уже полтора месяца находился в следственном изоляторе, я познакомился с материалами дела и обратил внимание на то, что первые объяснения у него милиция брала в больнице. Следователь прокуратуры ничего объяснить не мог: ему только что передали дело. Я поехал в больницу, поднял медицинские документы и вижу: у Юматова резаная рана головы. Откуда эта резаная рана, непонятно.
- А что объясняет сам Юматов?
- Сам Юматов, к сожалению, ничего не помнит. И не потому, что был так уж сильно пьян - он выпил всего пятьдесят граммов водки. Но перед этим принял несколько таблеток сильного снотворного, так как не мог накануне ночью уснуть. И это сочетание дало такой эффект, что в памяти остались только какие-то обрывочные фрагменты. Я поехал в квартиру Юматова, осмотрел место происшествия, нашел след ножа, брошенного в дверь. А сам нож следствие, в конце концов, изъяло по моему заявленному ходатайству. Так удалось убедить в том, что нападение имело место, что оно было общественно опасным, и вообще, жизни Юматова реально угрожали действия этого самого дворника.
- Почему Юматова освободили по амнистии, а не по решению суда?
- Еще раз повторю, что убежден: в действиях Юматова состава преступления нет. И если бы я дальше продолжал на этом настаивать, то сумел бы доказать это в суде. Но после этих событий Юматов перенес две тяжелые операции на кишечнике, потерял около двадцати килограммов веса. Желая его оправдать, я могу этим судом довести его до могилы. Поэтому я решил наступить на горло собственной песне.
- Вернемся к делу, которое привело вас в Эстонию. Насколько велика ваша уверенность в том, что Рожок будет возвращен в Эстонию?
- Я думаю, что Рожок непременно будет возвращен в Эстонию. А самое главное, чо страшного-то ничего в этом нет. Я политикой не занимаюсь и о своих клиентах говорю либо хорошо, либо ничего. Но в данном случае хочу заметить, что Рожок, конечно, не политический деятель. И никакой реальной опасности для эстонского государства он не представляет. Я думаю, что некоторые круги в силу своей национальной зашоренности все-таки сильно с Рожком погорячились. Вместо того, чтобы использовать русское население, которое живет на территории Эстонии, в интересах самого же государства. Вместо того, чтобы показать международной общественности, какая Эстония прогрессивная, как свято чтит она права человека. И в этой ситуации для самой Эстонии целесообразнее вернуть Рожка обратно. Дело в том, что не Рожок может подорвать авторитет Эстонии на международной арене - это определенные должностные лица наносят престижу Эстонии ущерб значительно больший, чем если бы Рожков была целая тысяча.
- Когда мы опубликовали первую беседу с вами, в редакцию буквально посыпались звонки и письма от самых разных людей с просьбами помочь связаться с вами. Предполагая очередной наплыв подобных просьб, спрошу сегодня: что отвечать людям, убежденным в положительном решении своего дела, если за него возьмется адвокат Кузнецов?
- Не скрою, что это для меня не новость. Я даже встретил одну женщину, которая брала по сто тысяч рублей за то, что сообщала мой номер телефона. Сначала я даже возмутиля, но, с другой стороны, подумал, что, в конце концов, это тоже информация. А информация кое-чего стоит. Ради Бога, пусть она этим бизнесом занимается.
- Надеюсь, меня вы в этом не подозреваете?
- Боже упаси!
- И вы готовы помогать людям?
- Я очень многим помогаю. И понимаю, что с некоторых людей даже денег не возьмешь, а иным, наоборот, дать нужно и помочь должно. Но мои возможности не беспредельны. А сейчас я загружен настолько, что думаю, из Эстонии не увезу ни одного дела, потому что просто физически не могу за них взяться: в сутках всего 24 часа. А обещать, обнадеживать и ничего не делать - так я не умею.