В кинотеатре "Космос" на фильм "Con Air" выстраиваются очереди (особенно по четвергам, когда билеты дешевле), и в кинотеатре "Сыпрус" зал полон. И в видеопрокате на Виру, 23, кассета пользуется неизменным спросом. Название ленты переводят по-разному: "Тюремный экспресс", "Тюремный полет", словом, полет в самолете тюремной авиакомпании, обслуживающей только очень и сверхопасных преступников.
Мне кажется, что фильм Симона Веста привлек внимание публики еще и потому, что его герой, хотя, разумеется, он убийца, - убил всего одного человека, убил в жестокой драке, когда напали на его жену и он защищал ее честь. Драка ночью, в темноте, когда героя хотели прикончить пьяные завсегдатаи грязного бара, была неизбежна. Но американский суд, на который герои американских лент возлагают все меньше надежд, присудил на полную катушку - восемь лет. И это офицеру, который только что доблестно отслужил в вооруженных силах родины, вернулся домой, к беременной жене, а его вынудили к драме и посадили в тюрьму. Обидно!
Собственно, фильм начинается спустя восемь лет, когда герой уже отсидел и опять собирается вернуться к жене и теперь уже семилетней дочке. Но на сей раз путь домой пролегает через воздушное испытание компании "Con Air".
В какой-то из рецензий я прочла, что Николаса Кейджа в этой роли сравнивают с Иисусом Христом(!) Он якобы и внешне похож, и... характером. Ну, эту параллель можно не обсуждать, однако персонаж Кейджа, действительно, необычайно мягок и человечен для тех привычных крутых и жестоко-мужественных парней, которым мы привыкли сочувствовать в американских боевиках.
Самолет, естественно, захватывают звероподобные преступники. Одного, серийного убийцу, приводят просто в собачьем наморднике; среди попутчиков условно-досрочно освобожденного офицера есть и просто убийцы, и насильники, и садисты - те, кому предстоит продолжить пожизненное заключение или сесть на электрический стул. Им терять нечего.
Наш герой может легко выбраться из передряги, но он отказывается от легкого пути, поскольку он летит не один, а с другом - сокамерником, у которого, как вы догадываетесь, неизлечимая болезнь, диабет, а разве бандиты дадут ампулу инсулина, ну а если даже и дадут ампулу, то где взять шприц?! К тому же, в самолетной охране есть женщина, которую убийцы, видимо, изнасилуют, а пока просто приковали наручниками к железной решетке.
Нет, герой Кейджа не бросит в беде слабых и больных, он останется с ними до конца. Он говорит примерно так: "Я не привык платить за свою жизнь жизнью друга!"
Зал, конечно, понимает, что все это сказки, что, скорее всего, такую цену за собственную жизнь легко заплатили бы многие, но все-таки приятно видеть на экране недостижимый идеал: убивать, только защищаясь, и не убивать никого лишнего. Лес рубят, но аккуратно, чтобы щепки не летели...
...В это же время по городу ходит самый знаменитый боевик Джона Ву "Наемный убийца". И там речь идет о дружбе, любви и благородстве. Наемный убийца постепенно разочаровывается в своем ремесле: когда ему доводится случайно подстрелить певичку из бара и лишить ее зрения, то он понимает, что остаток дней будет служить этой молодой женщине. И еще у него есть друг, коллега-киллер - единственный человек, которому он доверяет. Доверяет настолько, что готов умереть от его руки, лишь бы не усомниться в дружбе.
Кончается все бесконечно печально: в решающем бою с бывшими подельниками главный герой (Чоу Юнь-Фат) сам лишается глаз; оставляя кровавый след на траве, он ползет к своей избраннице, но и она - слепа, а потому два возлюбленных тела разминулись...
Согласитесь, трогательная история, но все-таки с нравственной точки зрения слабее, чем "Тюремный самолет". Да и вообще, больше всего нашему зрителю, знавшему советский строй, нравится ностальгически ситуация тюрьмы и лагеря. Нам нравится не собственно свобода, а, так сказать, помыслы о ней за решеткой. Самое благостное и творческое состояние.
И еще об одном кино-видеособытии нельзя не рассказать: два месяца назад разрешен к тиражированию и распространению старый-престарый фильм Тинто Брасса "Калигула". С великим Мэлколмом Макдауэллом в главной роли. Споры о том, был ли фильм постыдной порнолентой или выдающимся художественным произведением с необходимыми элементами эротики, состарились, как состарилась и сама картина. Необыкновенное построение кадра: с тяжеловесными, замирающими, как на живописных полотнах, сгустками красок, с неизменной глубокой, тоннельной перспективой; незабываемый расцвет безумия, неповторимо сыгранный Макдауэллом; некоторая трусоватая скука, что сопровождает утомительные, затянутые сцены оргий и постепенно действительно переводит их в пространство порно, - вот, пожалуй, что осталось сегодня от когда-то гремевшего фильма.
Осталось достаточно много!
Елена СКУЛЬСКАЯ