Критике тоже, особенно провинциальной, антреприза как бальзам на рану: одного снисходительно обласкаешь, на другого вяло огрызнешься - глядишь, и о себе напомнишь. Что ему, бедному провинциальному критику, еще надо? С родного-то, местного, театра много не сострижешь, сколько грязью ни обливай. Совсем другое дело - антреприза, украшенная громким именем. Ну, а знаменитости она зачем?
С народным артистом России Олегом БАСИЛАШВИЛИ беседует Элла АГРАНОВСКАЯ.
- Те, кто хорошо знает вас как театрального актера, привыкли связывать ваше имя с Большим драматическим театром. И вот, вы приезжаете на гастроли с "Русской антрепризой" Михаила Козакова. Вам интересны новые театральные формы или это было просто привлекательное предложение?
- Мне кажется, и не только мне так кажется, что театр в той форме, в какой он существовал прежде, сегодня уже устарел. Впрочем, и сама театральная система должна быть пересмотрена: государство не может кормить 200 с лишним театров. Да это и не нужно: казалось бы, должно привести к расцвету театра, а на самом деле приводит к застою. А в театре должна бурлить живая жизнь. И новый закон о театре, который сейчас подготовлен, будет учитывать все многообразие театральной жизни. Безусловно, должны быть государственные театры. На мой взгляд, оптимальная их форма сродни императорским театрам. Если до революции их было всего четыре, то сейчас должно быть значительно больше. Но остальные - это исключительно частные театры. Замечу, двух типов: коммерческие, которые платят большой налог, и некоммерческие, которые платят маленький налог и обеспечиваются за счет взаимного переливания средств в системе частных театров. Кроме того, конечно же, должно развиваться меценатство, развитию театра должно помогать общество. И если общество не хочет, чтобы в каком-то городе был театр, его и не будет. А может, будет какое-то театральное здание, в котором будут гастролировать различные труппы, что и практиковалось когда-то в России. Все это сейчас обдумывается и постепенно реализуется. Ну, а я принимаю участие в этом процессе. А что касается конкретно "Русской антрепризы", то, во-первых, мы с Михаилом Козаковым вместе учились в Школе-студии МХАТ, хорошо знакомы, следили за судьбой друг друга. И были рады встретиться в этой работе. Антреприза - это живое дело: встречаешь новых людей, новых зрителей. И к тому же это снимает с тебя определенную ответственность.
- В каком смысле?
- Ты можешь работать так, как тебе кажется нужным, не испытывая давления традиций того или иного театра. Плюс к этому антреприза дает возможность зарабатывать деньги. Если государственные театры не имеют возможности платить большую зарплату, то антреприза такой возможностью располагает. Поэтому многие российские артисты сейчас работают в антрепризных театрах. Есть безобразные спектакли, есть великолепные спектакли, всякие есть.
- Вы такой серьезный человек, такой основательный, дотошный, а в кино играете, в основном, комедию. Как это получается?
- Почему комедию? Не только. Я в разных фильмах играю.
- И все-таки в комедиях ярче всего.
- Пожалуй.
- Они, режиссеры, вас почему выбирают? Откуда знают, что вы так блистательно можете сыграть комические роли?
- Трудно сказать. Видимо, со стороны я выгляжу смешным человеком.
- Да вот не выглядите! Я все присматриваюсь и ничего подобного не вижу. А если честно, вы на кого-нибудь из своих героев хоть капельку похожи?
- На всех. А как же! Артист из себя черпает материал, поэтому частичка меня есть в каждом персонаже, которого я играл.
- А кто из них вам всех дороже?
- Пожалуй, в "Небесах обетованных" вот этот пожилой человек, влюбившийся в молоденькую девочку. Человек, который уже на излете жизни, но хочет жить и понимает, что жизнь кончена. Вот эта роль пока дороже всего.
- Как сегодня живет ваш театр, частичку славы вы тоже составили?
- Наш театр сегодня живет довольно трудно. К несчастью, нет с нами Георгия Александровича Товстоногова, он скончался уже давно. Поэтому театр живет по законам, по которым должен жить театр, в котором нет лидера. И хотя мы живем, хотя у нас полные залы, и мы ставим спектакли, та планка, та гражданственная целеустремленность Георгия Александровича, та требовательность, присущая только ему одному, идущая от идеально видимой им задачи, во имя которой существует театр и каждый конкретный спектакль, - все это сейчас отсутствует. Поэтому жить довольно сложно.
- У вас есть сейчас хорошие роли?
- Я с удовольствием сыграл в нескольких спектаклях уже после ухода Георгия Александровича. Очень люблю "Визит старой дамы", спектакль, решенный в гротесковом ключе. Мне было интересно, как в мертвом человеке, мещанине, торговце, даже торгаше, насквозь пропитанном конформизмом, воскресает юноша, который когда-то страстно любил. Очень люблю еще одну роль - человека, не верящего ни в дьявола, ни в Бога, одержимого собственной карьерой и играющего на страхе людей, который пытается посеять в окружающих во имя государственности.
- Он политик?
- Да, с дьявольской душой. Свой комплекс неполноценности в нем переплавлен в задачу показать всем, насколько он умнее и сильнее всех, кто его окружает.
- Олег Валерьянович, когда мы с вами встречались в прошлый раз, вы были депутатом Думы и, по-моему, начинали разочаровываться в политической деятельности. Чем закончилось это начало?
- Нет, я не разочарован в своей так называемой политической деятельности, потому что наша деятельность принесла громадные плоды для развития России, в частности. И не только России. Кстати говоря, внесла определенную лепту в завоевание свободы и Эстонии. Правда, мы не ожидали, что в Прибалтике благодаря независимости разовьются процессы, которые у нас принято называть деструктивными. Но это уже не наше дело. Просто мне хотелось бы напомнить тем, кто имеет отношение к политике, что рядом находится страна по имени Россия, которая еще не встала целиком на демократические рельсы, и возврат назад вполне реален. Ну, а что произойдет при возврате назад, все понимают. А возврату назад способствуют, грубо говоря, националистические тенденции, которые иногда преобладают в Балтийских странах.
- А в России как называются аналогичные тенденции?
- Вопрос понятен. Да, наши национал-патриоты играют на том, что им подбрасывают ваши националисты. И это опасные игры. Не мое дело вмешиваться в эти проблемы, но о них стоило бы напомнить, хотя бы во имя торжества здравого смысла.
- По-вашему, здравомыслящий человек может изменить мир?
- Конечно.
- Совсем недавно вы сыграли царя Креота в "Антигоне".
- Я попытался сыграть трагедию человека, который во имя спасения любимой страны решил построить правовое государство: закон превыше всего, а все ему подчиняются.
- И во имя того, чтобы в государстве возобладал принцип нравственности?
- Увы, царь Креонт первым должен нарушить эту нравственность.
- Олег Валерьянович, вы сказали, что один из ваших персонажей не верит ни в Бога, ни в дьявола. Во что вы верите?
- Я в Бога верю.