Вообще-то взятка известна человечеству столько времени, сколько оно себя помнит. Но в России начиная с исторического ответа Карамзина на вопрос, что происходит в России - "Воруют-с!.." - она имеет свои особенности и формы проявления.
"Я говорю всем открыто, что беру взятки, - с подкупающей откровенностью признавался гоголевский Амос Федорович, - но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело".
В другой век, в другом социальном строе, другой писатель - А.Серафимович - в романе "Городок в степи" о своем герое писал:
"Взятку Захарка давал умело, заботясь о будущем - отводил заседателя в пустую комнату, а за перегородкой ставил свидетелей".
Как говорится, ближе к нашим условиям - знакомей и "технология" взятки, и психология взяткодателя. Да и те, кто за мзду готов поступиться не только должностными обязанностями, но и честью, по-прежнему охотно берут "борзыми щенками": от рублевой инфляции охраняются. В дело идут и бриллианты, и пачки конвертируемой валюты, и роскошные иномарки последних моделей, и дарственные на владение недвижимостью...
Многие до сих пор помнят, какой резонанс во всей стране вызвали самые нашумевшие уголовные дела поздней советской эпохи - "рыбное дело", растрата в Елисеевском гастрономе, поборы в Управлении цирками. Как ни старались прикрыть утечку информации о них, все равно в определенных кругах только о них и говорили.
Эпохи волюнтаризма и застоя сменились перестройкой и рыночными реформами, а в России по-прежнему возникают криминальные сюжеты, привлекающие всеобщее внимание, и по-прежнему власти под разными предлогами пытаются облечь их завесой молчания и тайны.
Вот некоторые примеры таких дел.
Работал в Ленинградском горкоме КПСС зав.отделом пропаганды и агитации Анатолий Мальков. Лишившись в силу известных обстоятельств партийно-номенклатурного кресла, он не перестал быть начальником - стал директором Мариинского театра Санкт-Петербурга.
В октябре 1995 года еженедельник "Московские новости" напечатал статью Аркадия Соснова "Партия зеленых в Мариинке". Нехитрый журналистский каламбур основывался на том, что бывший ленинградский партидеолог был задержан в своем служебном кабинете при попытке передачи ему "10 тысяч долларов в пачках в иностранной банковской упаковке". Милицейские протоколы доллары "зеленью" не именуют.
Этот небывалый факт в вековой истории храма искусств был зафиксирован не только в виде протокола с подписями понятых, но и оперативной видеосъемкой, проведенной сотрудниками Управления по борьбе с экономическими преступлениями петербургского ГУВД.
Дело задержанием директора театра не ограничилось, вскоре к нему присоединился главный балетмейстер Олег Виноградов. "Откуда?" - задали ему резонный вопрос оперативники, обнаружив при обыске у него 150 тысяч долларов. Ответом послужила статья предъявленных обоим служителям Мельпомены обвинений: "Получение взятки".
Сами подозреваемые не стали отпираться и отрицать очевидное. Тем более что доказательства были, как говорится, налицо.
Директор Мальков быстренько признался в том, что на его счете в швейцарском банке числится около миллиона долларов, которые он и обязуется вернуть в кассу театра. Оформил "явку с повинной" и главный балетмейстер.
Тут-то и возникает вопрос: "За что?" За что могли люди, связанные с ними служебными отношениями, предлагать взятки и что получали взамен? Ведь ни за какие деньги ни лишних фуэте на сцене не сделаешь, ни особой чистоты при исполнении па-де-труа не добьешься. Да и не этого добивались у Малькова с Виноградовым.
Канадский импрессарио, собственно при передаче которым меченых долларов и задержала милиция директора Мариинки, сообщил, что это был не первый случай вымогательства "посреднических процентов" директором театра в обмен за занижение в документах стоимости гастрольных контрактов.
Практика вымогательства поборов в Мариинском театре процветала и охватывала все стороны: и включение в состав группы, выезжавшей на выгодные зарубежные гастроли, и распределение партий, и предоставление театральной сцены - одной из самых престижных в городе - зарубежным исполнителям, приезжающим в Санкт-Петербург.
Вокруг этой истории, естественно, поднялась большая шумиха: еще бы - храм искусства стал прибежищем торгашей. Но где-то в высших сферах создалось мнение, что эта шумиха "запачкала славное имя Мариинского театра и нанесла непоправимый ущерб российской культуре вообще".
В очередной раз виновными оказались не те, кто в храме торговал, а те, кто вынес сор из него.
Тем более что ни для кого секретом не было: то, что произошло с Мальковым и Виноградовым, не является исключительным случаем, взятки процветают не только в Мариинке, не только в Питере, не только на оперно-балетной сцене...
Так что усилия по ограждению взяточников от повышенного внимания общественности были представлены как попытка уберечь от грязи балетные пачки "эсмеральд" и "жизелей".
...И снова, проявляя заботу о чистоте "белых одежд", власти предприняли все, что могли, дабы предотвратить газетную шумиху вокруг еще одного уголовного дела. Только на этот раз речь шла не о балетных пачках, а о докторских халатах.
"Сотрудниками Управления по экономическим преступлениям ГУВД Москвы на своем рабочем месте задержан начальник Планово-финансового управления Минздравмедпрома РФ Александр Ширшов... По данным, полученным в УЭП, Ширшов подозревается в преступном сговоре, мошенничестве и хищении денежных средств на сумму в 1,5 миллиарда рублей (ст.147-3 УК РФ)".
Расследование, начавшееся с задержания Ширшова, ширилось и разрасталось. Вскоре были арестованы начальник ХОЗУ Минздрава Петренко и начальник Останкинского отделения банка "Сигма" Перминов. Росла и сумма хищений, обнаруженных ревизией, достигнув такого уровня, что стало ясно: они не могли пройти мимо внимания руководства министерства, если только оно не закрывало глаза сознательно.
Когда 4 октября 1995 года оперативные работники УЭП явились в кабинет Ширшова и предъявили ордер на задержание и обыск, он не проявил особых признаков беспокойства, попросив лишь разрешения позвонить министру. На его беду министр здравоохранения Эдуард Нечаев как раз в это время находился в числе сопровождающих В.Черномырдина лиц в Канаде. А замещавший его Царегородцев, ознакомившись на месте задержания с ордером, не счел себя вправе препятствовать сотрудникам милиции.
По материалам дела приступил к тщательной проверке финансовой деятельности Минздравмедпрома и Минфин, обнаружив множество нарушений и хищений.
Если иметь в виду самого Ширшова, то милиция при обыске нашла в его кабинете и на квартире документы, подтверждающие его соучастие в сговоре по созданию подставной фирмы, через которую прокручивались деньги, выделенные на приобретение лекарств и оборудования для федеральных войск в Чечне, приобретение спецавтомобилей для медслужб Министерства обороны и т.п.
Подобная бесконтрольность при расходовании денежных средств в Минздраве царила повсюду. Из выделенных на проведение сложных операций 185 миллионов рублей Республиканская детская больница 67 миллионов потратила на ремонт здания, а еще 62 миллиона вообще перевела некоей коммерческой структуре по названию "Викинг".
И опять наивный вопрос: как могло не замечать всего этого министерское руководство? К примеру, заключался контракт на покупку за рубежом остродефицитных лекарств, а приобретались на самом деле за бесценок лекарства с просроченным сроком годности или на грани истечения этого срока. Или выделенные из тощего государственного бюджета целевым назначением медучреждениям и институтам средства оказывались таинственным образом перекачанными в устанвые фонды акционерных обществ. Одним словом, как говорилось в заключении по итогам следствия, "для медиков не было большим секретом то, что в Минздраве наперегонки закупают лекарства, видео и прочее. Что министр и его окружение заключают сомнительные сделки и любят пышные банкеты"...
Напоследок еще одно дело, о котором "из деликатности" предпочитают хранить полное молчание в средствах массовой информации.
Есть в Москве Международный благотворительный фонд Льва Толстого, президентом которого является Людмила Красавина, урожденная Толстая.
В середине прошлого года она была задержана сотрудниками столичного РУОП "по подозрению в вымогательстве, получении взятки и незаконных валютных операциях".
Пожалуй, никакой фантазии не хватит, чтобы представить, у кого и за что может вымогать взятку немолодая, 59-летняя женщина, к тому же не связанная ни с коммерцией, ни с торговлей.
Дело было так. Красавина сдала в аренду часть помещения Толстовского фонда по улице Красина, 21, западногерманской фирме "Трюггельманн". Когда фирма с истинно немецкой пунктуальностью перечислила Фонду всю арендную плату, оплатила коммунальные расходы и провела предусмотренный договором ремонт здания, президентша вдруг выставила новые требования: ежемесячно выплачивать ей по 14 тысяч долларов, иначе фирму выбросят на улицу! И не просто платить, а наличными, да к тому же - плата за полгода вперед!
Тут-то ее и повязали.
Как говорил еще в советское время Михаил Жванецкий, кто где работает, тот то и ворует. Но чтобы на Льве Николаевиче деньги вымогали - такого даже Жванецкий не мог придумать.