Искусство чурается прогресса. А потому время от времени возвращается к классическим сюжетам, только делая вид, что осваивает их на новом витке, но, на самом деле, прославляя оригинал, ибо всякое противоречие ему производит впечатление дикарства, как в ленте о современном Сирано.
Сейчас к любителям видео прибыл второй фильм по трагедиям Шекспира: только что мы обсудили "Ромео и Джульетту", ждем экранизацию "Гамлета", а пока взяли на Виру, 23 "Отелло".
Как вы помните, новые "Ромео и Джульетта" жили в современном городе, и роль князя и хора исполняли дикторы телевидения. Оливер Паркер, снявший "Отелло", хотя и адаптировал трагедию для экрана, но пошел по пути костюмному, традиционному, решившись на очень скромную претензию собственного прочтения текста.
"Отелло" рассматривали как трагедию доверчивости и наивности, как трагедию рока и судьбы, как трагедию дикости и предательства... Режиссер, пользуясь услугами параллельного монтажа, создает пространство, которого, кажется, еще не было в трактовках Шекспира, - пространство воображения мавра, где Дездемона (Ирэн Жакоб) изменяет ему с Кассио. Отелло Лоуренса Фишберна к тому же, как, впрочем, вскользь сказано у Шекспира, страдает падучей, то есть - натура чрезвычайно нервная, эмоциональная, склонная к преувеличениям, а гипербола - главное орудие воображения.
Проблема воображения героев Шекспира - одна из самых волнующих, меня во всяком случае. Гамлет готов был быть заключенным в скорлупу ореха при условии, что его избавят от снов; Макбета мучат видения; знаменитая сцена "Мышеловки" требует воображения даже от Клавдия; кругом призраки, которые являются признаками безумия для всех, кроме художников и поэтов.
Да, впрочем, Отелло ведь и есть поэт: в рассказах о своей жизни (лирика) он возвышен и прекрасен, его нельзя не полюбить, но стоит ему отступить от вдохновения, как он становится диким мавром, готовым к убийству. (Но поэт и не может поступить иначе со своей любовью. Спустя века один гений скажет: "Пока не требует поэта...". А другой добавит: "Но каждый, кто на свете жил, любимых убивал".)
Самая скромная роль в этой ленте отведена Яго (Кеннет Бранна), ибо Яго всего лишь определяет фабулу трагедии, распоряжаются же жизнями героев совершенно другие силы. Отелло говорит:
Я задушу тебя - и от любви
Сойду с ума. Последний раз, последний.
Так мы не целовались никогда.
Я плачу и казню, совсем как небо,
Которое карает возлюбив.
Елена СКУЛЬСКАЯ.