По словам Лепикова, на модернизацию производственных баз тюрем требуются десятки миллионов крон. Так как государство не инвестирует в тюремное производство, то Лепиков видит в качестве возможного инвестора прежде всего частное предпринимательство. Он может предложить выгодное соглашение: бесплатные производственные площади и дешевая рабочая сила со стороны тюрем, оборудование и постоянные заказы со стороны фирм.
На заключенных можно положиться
В середине февраля в производственных, строительных, ремонтных, хозяйственных и других договорных работах принимало участие лишь 17,6 процента заключенных. Еще в 1994 году этот показатель составлял 33 процента, хотя следует заметить, что и заключенных тогда было почти в два раза меньше.
По словам директора тюрьмы Эмари Гуннара Бергвальда, большей части заключенных нет возможности предложить какую-нибудь осмысленную деятельность.
На заключенных всегда можно положиться. По утрам в четко определенное время их доставляют на объект, и до окончания рабочего дня им некуда уйти. На них можно рассчитывать в течение длительного периода времени. Средний срок заключения в тюрьме Эмари составляет 7,5 года, в тюрьме Мурру - 6 лет.
Один только момент - заключенным нравится делать перекуры и часто пить крепкий чай. Ну и, конечно, производительность труда и трудовые навыки у них похуже, чем у профессиональных рабочих на свободе.
Зато за решеткой находятся и мастера - золотые руки. "Вам нужно десять сварщиков или семь столяров? Сразу же найдем", - предлагает директор тюрьмы Бергвальд.
25 процентов от зарплаты заключенного идет на госпошлину. Четвертую часть начисляют на счет, с которого можно покупать товары в тюремном магазине. Часть денег депонируется на так называемый счет освобождения. Многие должны за счет заработанного оплатить связанные с судебным иском расходы.
Монополия на производство ватных одеял - в руках женщин Харку
По словам директора тюрьмы Харку Рано Норматов, в 1996 году ими было изготовлено изделий на 3,6 миллиона крон. На внешний рынок пошло 52 процента, в госбюджетные учреждения - 48 процентов продукции. Прибыль составила 5800 крон.
В просторном швейном цехе, где еще пару лет назад швейные машины стояли в три ряда, теперь остался только один ряд машин. В дальнем конце цеха одна женщина сидит за швейной машиной, но при этом не занимается шитьем. Под окном две бодрые дамы латают розовые и голубые ватные одеяла.
По ступенькам вверх расположен цех по раскрою. Там две женщины разрезают материал под простыни. Одна из них - заключенная, а другая - вольнонаемная работница.
Молодая застенчиво улыбающаяся заключенная умело уклоняется от вопросов о размере своего заработка. Она вежливо говорит, что довольна и что работает пять дней в неделю.
По статистике, среднемесячная заработная плата осужденных в Харку составляет 884 кроны. Зарплата вольнонаемного рабочего составляет 2879 кроны.
У женской тюрьмы имеется неприятный опыт с зарубежными заказами. Несколько лет назад одна финская фирма заказала у них похоронные комплекты, а в разгар выполнения работы отказалась от заказа. Тюрьме оставались должны и эстонские закупщики.
В Эмари платят минимальную зарплату
Мужчины в Эмари также умеют шить, они изготовляют матрасы и рубахи для осужденных. В небольшом цехе работает 8-10 человек. Закройщиками работают два молодых человека, которые при появлении начальства быстро выключают работающий в углу помещения телевизор.
Директор тюрьмы Гуннар Бергвальд утверждает, что из-за ограниченного фонда зарплаты они в состоянии платить выполняющим повременную работу осужденным минимальную зарплату в размере 680 крон. Работающие в производстве в среднем получают 730 крон. Самые высокие зарплаты достигают 3000 крон.
В отделении металлов, расположенном в нескольких ангарах, царит тишина. Несколько работников корпеют в углу над оборудованием. Но это не рабочие, а лишь наладчики.
В различных ангарах изготовляют, к примеру, колючую проволоку и бочки. Но, к сожалению, на эти изделия в последнее время почти нет заказов. Однако в то же время Эмари находится в монопольном положении по части производства молочных бидонов. Проблема лишь в том, как найти покупателя.
Заместитель директора тюрьмы по производственным вопросам Алексей Лешкин жалуется на то, что сезон уже скоро наступит, а жесть, из которой изготовляется посуда, почти на исходе. В России же можно купить самое малое целый вагон жести, которого хватает на 3 года. "Но откуда ж взять деньги на такое большое количество?" - беспомощно разводит он руками.
В самой большой тюрьме Мурру из 1500 заключенных работают несколько сотен.
Уже который год верным заказом для тюрьмы являются вагонные двери для вагонного депо Ээсти Раудтеэ в Тапа. Такая железная дверь стоит 4500 крон.
Оборудование на металлолом
Замдиректора по хозяйственной части Юло Кабруска вспоминает, что 4-5 лет назад по недосмотру работников тюрьмы с оборудования был оторван металл. У руководства не осталось другого выхода, кроме как продать оставшийся металлолом фирме "Эмекс".
Кабруска планирует продать финнам по цене 12 крон за тонну раскинувшиеся на территории тюрьмы так называемые руммуские пепельные горы, представляющие собой отходы от переработки сланца. В 1996 году оборот производства в тюрьме Мурру составил 2,7 миллиона крон и прибыль - 100000 крон. На 90 000 крон было куплено оборудование.
В отличие от других тюрем, у Мурру имеется опыт контактов и с частными фирмами. В течение года Кабруска беседовал с сотней людей, заинтересованных в развитии производства в тюрьмах. К сожалению, интерес многих из них ограничился в основном разговорами.
По словам Юло Кабруска, для поддержания занятости в тюрьмах необходимо обеспечить постоянный госзаказ. Он также считает, что тюремное производство не должно облагаться налогом с оборота.
Кади ХЕЙНСАЛУ
("Эрипяэв")