Уже второй год подряд литовец признан в Европе лучшим баскетболистом. В прошлом году Арвидас Сабонис не порадовался своей награде - в НБА наступила пора решающих игр, и приз отдали Артурасу Карнешовасу, чтобы тот с оказией передал центровому. При этом пошутили: дескать, стань таким и ты. А ведь так и вышло.
- Тяжела ли шапка Сабониса?
- Когда Арвидас уехал в Штаты, испанские газеты писали, что не знают, кто заполнит свободное место. Мне посчастливилось это сделать. Что тут говорить... Сабонис - легенда, "звезда". Его любят, знают. А Карнешовас известен только знатокам баскетбола. Не очень-то верил, что стану лауреатом, хотя, конечно, мечтал об этом.
- Специалисты утверждают, что уровень баскетбола в Европе за последние годы значительно вырос. Так ли это на твой взгляд?
- Тут немало нюансов. В Грецию, где платят хорошо, приехало много "звезд" из Америки. А когда играешь со спортсменами такого уровня, то появляется уверенность. Кстати, там же выступает много югославов, которые числятся греками. В Испании баскетбол высокого класса, потому что в командах играют по три иностранца.
- Ты поездил по свету. Какой баскетбол больше импонирует: американский или европейский?
- Внешне, конечно, американский. Игра, как спектакль, забивают сверху, красивые пасы, но порой там недостает простоты. В европейском - больше думают о технических деталях: как встать, поддержать мяч, интересны поединки один на один. Психология другая.
- Сколько я видел тебя на площадке, в любой ситуации ты уравновешен. Не Сабонису в пример, который взрывается по малейшей причине...
- Сабонис в игре эмоционален, а так спокоен. Я же по жизни спокойный. Внутри горю, но внешне это не показываю. Какой на площадке, такой и вне ее.
- Это школа отца-баскетболиста, тоже выступавшего раньше за команду высшей лиги - вильнюсскую "Статибу", где и ты начинал?
- Да, характер, у меня отцовский, спокойный.
- Отец тебя до сих пор опекает?
- Конечно, он остается моим самым большим критиком. И учителем. Всегда недоволен моей игрой, даже если набираю по 40 очков. И всегда считает, что я мог бы лучше выступить.
- Твой тайный переезд в США в конце 1988 года (ведь забирали в Советскую Армию) вызвал много пересудов. Отец помогал перебраться за океан?
- Помочь чем-то у него не было возможности. Но я тоже не знал, останусь ли там наверняка. Не поступил в университет с первого раза, год учил английский. Окончил потом школу бизнеса и экономики.
- Литовские баскетболисты, попав на Запад, пытаются заняться бизнесом. У тебя же и диплом на руках...
- Думаю, что чем-то нужно заняться, побеспокоиться о будущем. Пока люди интересуются мною, пока я знаю людей. Но когда моя карьера на площадке закончится, никому ведь я не буду нужен.
- Никак не представляю, прости: такой большой, красивый, талантливый, богатый, первый жених в Европе, и никто не пытался окрутить, охмурить, заполучить?
- Конечно, было. Журналисты так часто мне задают этот вопрос, что вашей газете первой скажу начистоту: в этом году собираюсь жениться.
- Вот так новость. И кто же искусительница: литовка, испанка, американка?
- Американка.
- Значит, собираешься, перебираться в Америку?
- Да, наверное.
- Извини, а твоя американская девушка хорошо готовит? Или предпочитаешь гамбургеры там всякие, чизбургеры?
- Не люблю. Предпочитаю испанскую кухню и, конечно, литовскую, мамину. И моей будущей жене предстоит осваивать это дело. У нее получится.
Владимир ЗАРОВСКИЙ.
ВИЛЬНЮС.
("Комсомольская правда").