Но какая же талантливая свита не мечтает о престоле? И вот Александр Адабашьян - и сценарист, и артист, и художник, и режиссер. Этого человека отличает удивительное, почти поэтическое, чувство ритма, словно он поезд, несущийся по рельсам и постоянно чувствующий стыки - знаки монтажа.
Хотя, как кажется, в разлуке все три художника пострадали. Да, они и друг без друга на многое способны, но особое, уникальное обаяние "Рабы любви" или "Неоконченной пьесы для механического пианино" никогда не вернется ни к одному из них.
Но, впрочем, зритель, как и читатель, существо вполне консервативное, ему нравится то, к чему он привык, и еще то, что он много раз пересматривал или перечитывал.
А Александр Адабашьян уже ушел далеко вперед, он сочиняет, он снимает, он дает интервью, и во всем опять чувствуется иронический его росчерк, ритм прозы даже в любой газетной публикации.
Я привыкла судить о людях искусства, в частности, и по тому, как они относятся к чужому успеху. Чаще всего они говорят, что чужая слава их радует и восхищает еще больше, чем своя собственная. После чего непременно стараются потопить, застрелить, подсидеть всех, кого они полагают людьми неординарными.
Не то Адабашьян. Он говорит с большой долей искренности:
- Это всегда было трудно - радоваться чужому успеху.
Помню, когда реорганизовался Союз кинематографистов СССР, замечательно Георгий Николаевич Данелия сказал: "Нельзя руководителями ставить творцов. Вот если бы в Италии был союз художников и назначили бы его председателем Леонардо, что бы он сделал первым своим декретом? Выгнал бы Микеланджело. Чтоб духу его не было...
Это традиция еще с тех времен. Не нами придуманная, не нам от нее отказываться".
Я чьим-то успехам радуюсь, чьи-то успехи меня огорчают. Последнее у меня происходит не потому, что этот человек персонально неприятен, а потому, что меня расстраивает успех направления, которое мне не близко. Ну, это как бы... Бунин тоже не ликовал на вечерах Маяковского, видя аплодирующую аудиторию. И я в этом смысле не далеко ушел от Бунина... Так что мне не очень обидно.
Немножко другое происходит за границей. Все-таки за границей, когда попадаешь в жюри фестивалей, появляется иное самоощущение.
Правда, говорят, что некоторые и там пытаются своих добить... Но что касается меня, то даже если эта картина мне не близка, все равно... Эгоистический момент, наверное, присутствует: получит приз российская картина, и о российском кинематографе чуть-чуть мнение изменится, и на меня отблеск упадет...
Практически нет ни одного российского режиссера кино, который бы не выказал своей неприязни к кино американскому. Но, как кажется, Адабашьян первым попытался понять причину успеха на всем мировом рынке именно американских соперников. Александр Артемьевич полагает, что американцы первыми избрали своей целью завоевание молодежи и попали в мишень. Так же, как попали они в мишень с джинсами и с "Макдональдсами". Он считает, что молодежный стиль - самый удобный, самый демократичный и, добавим от себя, самый бескультурный - он не требует знания традиций, воспитания, знаний, его не нужно выращивать, как английский газон, столетиями.
Достоинство Адабашьяна в том, что, видя перед собой победителя, он не столько оставляет его вне суда, сколько пытается в нем разобраться. Сам Адабашьян никогда не снимал и, думаю, не будет снимать ленты, соперничающие с Голливудом, но он сравнивает, ищет, приглядывается, и ненависть не застит его взор.
В интервью "Новой газете" Адабашьян говорит:
- Культура сама по себе не гибнет. Она сама по себе не возникает и не гибнет. Культура, которая погибла от отсутствия денег?! Да недорогого, значит, она стоила. От отсутствия денег может измениться книгопечатание... Но - не культура.
В каких условиях работали в 20-е годы театры Вахтангова или Мейерхольда, Таирова? Я думаю, о тех условиях, в которых находятся сейчас наши театры, они и мечтать не могли. Без копейки денег, кто-то получал пайки, а кто-то не получал, по подвалам, сами все оборудовали... А теперь тот же Вахтанговский театр, существующий на государственные деньги, неспешно выпускающий спектакли, очень недоволен, что государственных средств им недостаточно для спокойной, размеренной жизни. Но если у тебя есть такая бешеная потребность в самовыражении, я думаю, выход как-то найдется.
При этом я вовсе не считаю, что государство должно с себя полностью скидывать обязанности. Существуют библиотеки, музеи, театры типа Большого, которые без госсубсидий не могут...
Но когда молодые артисты, только окончившие училище, жалуются: не обращают внимание! не приглашают в труппы! вот неделю сижу дома - и ни Станиславский мне не позвонил, ни Эйзенштейн не зашел, ни Феллини факс не прислал...
Вот, пожалуй, первое место в различных интервью, где невозмутимо ироничный Адабашьян все-таки себя выдает: есть у него, безусловно есть, некоторое раздражение против молодежи, у которой все впереди, которая еще не истратила половину творческой жизни на поиски себя, на работу для других.
И еще есть один показатель усталости в выступлениях художника - он охотно рассуждает о газетах, политиках, о том, как именно и что нужно переделать в стране. В частности, Адабашьян, если бы он стал редактором газеты, на первой полосе помещал бы сообщение о спорте или театре, кино, давал бы фото футболиста или кинозвезды, а политику загонял бы подальше, поскольку она, конечно, важна, но не настолько. Редактор, считает Александр Артемьевич, должен помещать на первую полосу то, что он сам в первую голову читает. Ясно, что всех интересует спорт, культура, а не что-нибудь другое.
Но тут важно добавить, что большинство рассуждений приходит в голову художнику, пока он сидит в Бордо, в старинном замке, греется у камина в большом зале. Может быть, оттуда, и правда, первые полосы газет, материальные запросы театров, стоны молодых артистов и режиссеров кажутся мелкими, жалкими и совершенно не стоящими внимания.
Чувство ритма подсказывает - скоро у Адабашьяна выйдет новый фильм.
Л. ЕЛЕНСКАЯ