Небольшая квартирка на тихой улочке, в кухне шел обычный девичий разговор за кофейком с булочками. И вдруг... Вдруг хлопнула дверь, появился Саша. Он обвел взглядом компанию и жутко рассердился, вот чем, оказывается, она занимается в его отсутствие, водит тут всяких, а он, между прочим, вкалывает... В общем, мы потом не удивлялись тому, что Марика после лекций сразу бежит домой и не составит компании, чтоб погулять по городу или зайти где-то посидеть. Поскольку дражайший супруг разражался скандалом, если Марика возвращалась с лекций на пятнадцать минут позже обычного. Потом она и вовсе выпала из поля зрения - ушла в декретный отпуск. У нее родился Сережка. Говорят, чужая душа потемки. Мы так и не смогли понять, чем очаровал нашу Марику ее благоверный Сайкин. Меж собой девчонки и жалели, и корили ее - нельзя же, в самом деле, в наше-то время жить с таким деспотом.
Прошло несколько лет после окончания университета. Однажды в Таллинне, на каком-то перекрестке мы чуть не столкнулись лбами с Марикой. Она изменилась, похорошела. Мы не могли наболтаться - вспомнили всех однокурсников, кто где служит. Оказалось, что многие ушли из школ - преподавать русский в эстонской школе непрестижно, хлопотно да и зарплата маленькая. Поплакались друг другу в жилетку. Марика рассказала, что развелась со своим Сайкиным - чем дальше, тем безобразнее он вел себя в семье, и даже терпеливая покладистая Марика однажды решила: все. Ушла с чемоданом, неся на руках маленького Сережку. Муж орал вдогонку, что она его обокрала - взяла с собой три куска мыла и зубную пасту. Дефицитные на тот момент товары. Одно время мыкалась в Тарту в общаге, потом вместе с сыном перебралась в Таллинн, к матери, чем мало обрадовала молодящуюся бабушку.
Мама Марики работала бухгалтером на крупном предприятии местной промышленности и, будучи вдовой, не очень страдала от одиночества. А тут на тебе - опять какашки да манные кашки. Так что дочери доставалось за все сразу - и за детский шум, и за неотоваренные талоны, и за нерадивого сантехника. Но наконец-то счастье улыбнулось - Марике дали квартиру, двухкомнатную. Как потом выяснилось, одну из последних, которые "давали". Так что она была счастлива и полна надежд. Про бывшего мужа рассказывала, что он подался в бизнесмены - сначала стал хозяином общественного туалета, потом бани. Скупердяй страшный, алименты платит мизерные и то со скрипом.
Потом потекли годы, похожие друг на друга, серые и монотонные, как осенний дождь. Жизнь не жизнь, а борьба за выживание - купить телевизор, когда-нибудь обновить себе пальто, сын просит велосипед и так далее и так далее. И часто сама себе напоминала загнанную зашоренную лошадь, которой не дано остановиться, пока не испустит дух. Времена круто менялись, а в жизни по существу не изменялось ничего. Рано утром в школу, учить произношению трудных для эстонцев шипящих, твердить про род, ударение, где писать "а", а где "я". Потом домой через магазин, что-то приготовить, помыть посуду, потом уроки - свои и сына. Тетрадки, тетрадки... Бабские передряги в учительской.
Может быть, только кажется, что именно тебе тяжелее всего в жизни приходится? Вот ближайшая коллега, Аннели, ей тоже тяжело - трое детей, родители старенькие в деревне. Однако ж у нее опять сапоги новые и детям она постоянно обновки покупает. Повезло ей - муж работящий, на семью старается. Оттого Аннели и не хватается за лишний урок, всегда спокойная, да не расстраивайся, скажет, по мелочам... Хорошо ей говорить. Мама в последнее время сердится, мол, что ты себе настоящего мужика найти не можешь, в одиночку не выкарабкаешься. Да где их искать и когда? Не по объявлению же себя предлагать, в самом деле... Пустые в общем все это разговоры.
Однажды мать позвонила Марике на работу - необычайно оживленная и любезная, она настоятельно приглашала дочь назавтра к себе в гости. Прозрачно намекнула: будет интересный гость для тебя. Гость и вправду оказался интересным. Лет пятидесяти, но очень ухоженный, в хорошем костюме. Он не скрывал - хочу найти спутницу жизни, которая достойно смотрелась бы рядом. Сам он директор преуспевающего предприятия, акционер еще одного перспективного предприятия, входит в совет известного банка. Вот недавно побывал на конференции в Лондоне, теперь нужно съездить по делам в Швецию - все дела, дела. А так хочется красоты в жизни - в своем доме он собирает, между прочим, деревянные статуэтки.
То ли от выпитого вина, то ли от этих совершенно необычных разговоров Марике показалось, что вот она, настоящая жизнь - рядом, только протяни руку. Жизнь размеренная и спокойная, полная приятных мелочей и событий, которая течет здесь же, в этом городе, неподалеку. Жизнь, в которой не надо выкраивать из мизерной зарплаты деньги на белье и колготки, не нужно бояться счетов за квартиру, не нужно дотягивать до аванса на картошке и салаке...
Мама много смеялась и подмигивала дочери, мол, с таким не пропадешь. Раймо она знала давно, работали когда-то вместе. Вновь встретиться договорились через неделю.
Через месяц он сделал предложение. Ворох мыслей и чувств захватил ее. Тщетно пытаясь разобраться в себе, она просиживала в учительской "окна" между уроками. Он, конечно, не тот, кого она видела в самых заветных своих мечтах - староват, с брюшком и сединой. Но ведь и ей уже тридцать четыре. А вариантов больше нет. А жизнь тяжела и жестока. Сыну уже четырнадцать - вытягивается не по дням, а по часам, недавно вроде куртку купили, а руки опять торчат из рукавов чуть ли не по локоть. И все же... Как-то похоже это на договор о найме или на покупку - есть товар, есть купец. А чувства? Может, потом придут? Она согласилась. Подали документы в загс. Он подарил ей колечко с рубином. Выдал деньги на ткань для торжественного платья, но больше деньгами и подарками не баловал. На портниху тоже выдал, хотя заметил, что можно было бы и подешевле, двести крон явно переплачены. Марика промолчала: портниха была хорошая знакомая, итак взялась сделать платье дешевле обычного.
Потом Раймо был недоволен Сережкой - ребенок неправильно воспитан: ест на бегу, сидит вразвалку, речь какая-то распущенная, и потом, что это за компания у него... Марика внутренне съеживалась, робко замечала, что дети, мол, они такие теперь все. Но спорить не решалась. Потом однажды заехав к ней на работу, Раймо застал ее весело болтающую с подружками. "Знаешь, - сказал потом, - я бы тебя просил в мой дом своих русских подружек не приводить".
Эти раздражающие и унижающие "мелочи" множились с каждым днем. Марика чувствовала себя подавленной. Однажды поняла - любви нет и не будет. А стоит ли терпеть все это ради сытого желудка? В конце концов они с Сережкой с голоду ведь не пухнут, жили как-то, перебивались, но чувствовали себя нормальными свободными людьми. Позвонила Раймо, сказала: свадьбы не будет, я передумала, прости. Он приехал сразу, был не удивлен, а рассержен. "Я потерял с тобой столько времени!". Попросил вернуть все - кольцо, деньги за платье и маленький презент из секс-шопа, эротические трусики. "Кольцо я безусловно вернула бы. Сама решила. Но все остальное? Он же состоятельный человек - и такая мелочность?! Не так уж он и разорился на невесту. Скорее это еще один способ унизить, отыграться", - рассказывала Марика. И неожиданно для себя, тихони, спросила: "А если не отдам?" Он не понял: "Как это?" - "Так, оставлю себе в качестве вознаграждения за близость со старым скрягой".
Она долго не могла успокоиться. Мать ее ругала, так и будешь, мол, неудачницей всю жизнь. Потерпеть надо было, а то слишком гордая. Подруги советовали отнестись ко всему этому как к анекдоту.
Время и работа, действительно лечат. Прошел год. И вдруг объявился ее благоверный Сайкин из Тарту. Что-то не заладилось у него с семейной жизнью, разводился несколько раз и детей больше не нажил. Вот и вспомнил о Сережке. Стал забирать его на выходные. Сын, возвратившись, с восхищением рассказывал, какой у отца телевизор, машина клевая, в каком ресторане отец его кормил. Демонстрировал подарки. Летом они вдвоем махнули отдыхать в Испанию. Можно было бы радоваться, но... Сын изменился, изменилось его отношение к матери. Чувствовалось "воспитание" отца - мол, мы с тобой Сайкины, крутые мужики, а что мать, так всю жизнь и просидела над тетрадками. Сережка стал разговаривать дома с неохотой, снисходительно. Однажды Марика в сердцах заметила ему, что интересоваться нужно было бы учебой, образованием, а не что почем купить да продать. На что сын ответил, что хочет стать бизнесменом, а не таким неудачником, как она. Вскоре он стал говорить, что хочет жить у отца. По всей видимости, Сергей все-таки уедет в Тарту. Марика плачет, винит себя, мечтает накопить денег, чтобы когда-нибудь "осчастливить" ими сына.
"Мне, наверное, на роду написано быть неудачницей". И пока ее никто не может переубедить.
Полина РУДНЕВСКАЯ