Сохранившиеся от Подрячикова документы будут оказывать влияние на жизнь Рейна Каарепере и после принятия решения по его судебному делу, будь то оправдательный или обвинительный приговор. Несколько полицейских, занимавшихся расследованием дела ТКБ, не понимают, как можно было выдвигать обвинения против руководителя ТКБ Каарепере и судить его до того, как будет доведено до конца расследование истории со взятками АО "Марин Трэйд" и ей будет дана юридическая оценка.
Руководители "Марин Трэйд" во главе с Мартом Лайском всегда готовы давать полиции разъяснения по поводу истории с ТКБ. Все их подробные высказывания записаны в протоколах по делу о банкротстве АО "Марин Трэйд".
Подрячиков, недавний подследственный финской полиции, тоже никуда не скрывался. Тем не менее возбужденное в 1995 году уголовное дело по "Марин Трэйд" приостановлено. Заместитель директора Таллиннского следственного бюро говорит, что оно приостановлено до тех пор, пока не будут найдены весомые доказательства вины.
Сам Каарепере отказывается от интервью "Лууп", ссылаясь на рекомендации адвокатов и незаконченный судебный процесс. Из его высказываний следует, что он лично не занимался в ТКБ ничем таким, за что ему было бы стыдно.
Надежда спасти Тартуский банк
История со взятками АО "Марин Трэйд" началась с падения курса рубля в 1991-1992 годах. Все предприятия требовали производить оплату только в наличных деньгах. Тот, кто получал на руки рубли, отнюдь не спешил вкладывать их в основанный одним из первых в Советском Союзе частный банк, а предпочитал совершать с ними сделки за углом. Предприятия прекратили возврат полученных от ТКБ кредитов. Из-за пробелов в законодательстве у банка не было практически никаких возможностей для того, чтобы заставить их платить. Наступил кризис ликвидности ТКБ.
Банку были необходимы оборотные средства. Одной из возможностей было привлечь в Тарту рублевые или долларовые вклады из России. Но этого мог добиться лишь человек, у которого имелся бы доступ в коридоры крупных российских банков. Подрячиков утверждал, что знает почти всех людей в руководстве крупного Агропромбанка. В его голове зрели идеи о финансовой системе, которая должна была принести прибыль связанным с ним акционерным обществам "Алас-Эвеко" и "Марин Трэйд", а также спасти ТКБ. Теперь, спустя годы, Подрячиков проживает в Хельсинки под именем Скандбергса и уже начинает забывать события недавнего прошлого.
В коридорах московских банков
Подрячиков решил выполнить свою миссию через "Алас-Эвеко" и "Марин Трэйд". Из договоров следует, что получаемая от хранения депозитов прибыль должна была делиться между банком и фирмами. Сам Подрячиков выступал связующим звеном между ними.
Он выдавал себя за искусного творца финансовых связей, говорит руководитель "Алас-Эвеко" Тоомас Нииманн. Подрячиков называл своими партнерами многих известных московских банкиров и утверждал, что может выступать посредником в размещении в Тарту депозитов на сумму в несколько миллиардов рублей.
Если бы модель Подрячикова работала, то, возможно, она и могла бы спасти банк. По мнению аналитиков, для спасения ТКБ было необходимо 63 миллиона крон. Такова была общая сумма предъявленных к банку требований.
Взятка для Москвы
Об отношениях АО "Марин Трэйд" с коммерческим банком свидетельствуют сохранившиеся документы, связанные с депозитами. Большая часть из них является обычными договорами о валютных кредитах, где был указан процент по кредиту, а также залог.
Однако в договоре от 28 августа 1992 года указано, что кредиты были даны без процента. Кредиты должны были быть погашены после доставки из Москвы депозита на сумму 10 миллионов долларов. Условия доставки депозита были также указаны в договоре. В нем значилось, что если у "Марин Трэйд" возникнут дополнительные расходы в связи с доставкой депозита, то ТКБ обязуется предоставить фирме дополнительно беспроцентный кредит. Всего "Марин Трэйд" взяло у ТКБ в кредит в 1991-1992 годах иностранной валюты на сумму 4.1 миллиона крон.
Руководитель "Марин Трэйд" Март Лайск объясняет смысл договора следующим образом: валютные кредиты были беспроцентными потому, что должны были при посредничестве Подрячикова направляться в Москву в качестве взятки банковским служащим. Залог и процент были указаны в пяти договорах лишь для того, чтобы все сходилось в бухгалтерии банка. Лайск говорит, что большая часть планируемого депозита прибыла в Тарту.
Подрячиков сказал "Лууп" в телефонном разговоре, что хоть он и общался в свое время с руководителем "Марин Трэйд" Мартом Лайском, но ни о каком договоре на сумму 10 миллионов долларов не припоминает.
Убийственные ветры металлической эпохи
Важным звеном между ТКБ и московским Агропромбанком было АО "Алас-Эвеко" Тоомаса Нииманна. Мозговой центр неудавшегося плана по обеспечиванию ТКБ депозитами Агропромбанка по существу находился там.
В "Алас-Эвеко" пересеклись также пути Ивана Подрячикова и Абрама Шера, прославившегося в связи с пропажей 10 миллионов долларов "Пыхья-Ээсти Банка" - они оба входили в состав правления "Алас-Эвеко". "Они сдружились довольно быстро", - мрачно говорит Тоомас Нииманн. Воспоминания о Подрячикове его определенно не радуют. Он обвиняет своего бывшего партнера по бизнесу в присвоении 200 000 долларов, принадлежавших фирме.
В 1991 году "Алас-Эвеко" изготовило катализатор, который был признан тогдашней Совэкспертизой и с помощью которого фирма перерабатывала неполноценный алюминий в полноценный. Поэтому "Алас-Эвеко" нуждалось в 1991 году в крупных суммах денег для закупки запасов сырья, преимущественно алюминия. ТКБ же в свою очередь нуждался в оборотном капитале.
В то время модными словами были алюминий, медь, стронций, красная ртуть. Если бы кто-нибудь тогда сказал, что в 1993 году будет объявлено банкротство "Алас-Эвеко", то ему просто никто бы не поверил. По существу в фирме двигались миллионы долларов. Фирма окрепла в то время, когда металлобизнес в России стали контролировать преступные группировки, а производство металла - выросшие из КГБ и военной промышленности полунелегальные синдикаты.
Руководитель "Алас-Эвеко" Тоомас Нииманн осознал для себя опасность подобного рода бизнеса. Но он не оставил его даже после убийства своего русского партнера в Кемерово в 1991 году.
Миллион долларов в кредит
В июле 1991 года, когда до краха коммерческого банка оставалось еще полтора года, в Эстонии при содействии Подрячикова был зарегистрирован филиал Агропромбанка. Из того же Агропромбанка ТКБ надеялся в дополнение к уже упомянутым 10 миллионам получить еще 4 миллиона долларов для пополнения своих ограниченных ресурсов. Только на этот раз не в виде депозита, а в виде кредита.
Банк Эстонии выступил гарантом кредита ТКБ лишь на сумму 1 миллион долларов. Но для коммерческого банка и это было достижением. 600 000 долларов из полученных денег он сразу дал в кредит "Алас-Эвеко". Довольны остались обе стороны: банк получил ресурсы, а фирма - необходимые для закупки алюминия деньги. Причем "Алас-Эвеко" получало кредит по такой же схеме, что и "Марин Трэйд", т.е. процент значился в договоре лишь для соблюдения бухгалтерских формальностей.
Интерес "группы крупных предпринимателей"
Если у Марта Лайска в качестве доказательства своего беспроцентного кредита-взятки сохранился договор на 10 миллионов долларов, то Тоомас Нииманн по сравнению с ним оказался в более неприятном положении. В 1994 году непрошеные гости переворошили контору "Алас-Эвеко" и унесли оттуда четыре сейфа. В них находились договора ТКБ, связанные с московским депозитом, а также долговые обязательства Ивана Подрячикова. С помощью пропавших бумаг можно было бы выяснить, действительно ли кредит "Алас-Эвеко" был беспроцентным.
Нииманн рассказывает, что лично разыскал трех злоумышленников и передал их в полицию. Суд приговорил их к 6-7 годам тюремного заключения. Четвертый злоумышленник до сих пор находится в бегах.
Нииманн получал из тюрьмы письма, в которых ему предлагалась возможность выкупить обратно сейфы вместе с содержимым. В письмах, которые Нииманн передал полиции, звучат угрозы, что если он не согласится выкупить сейфы, то они могут попасть в руки очень интересующейся их содержимым "группы крупных предпринимателей". Нииманн особенно не желает распространяться на тему, кто мог заказать ограбление.
До декабря 1993 года в Москве проживал человек, который, очевидно, знал всю правду о договорах "Алас-Эвеко", "Марин Трэйд" и ТКБ. Этим человеком был руководитель Агропромбанка Николай Лихачев. Он пал жертвой заказного убийства солнцевской преступной группировки.
В январе 1992 года, когда "Алас-Эвеко" получило от ТКБ 600 000 долларов, до моратория коммерческому банку оставалось всего десять месяцев. До банкротства "Алас-Эвеко", которое отпугнуло от фирмы Подрячикова и Шера, оставалось полтора года. Нииманн, конечно же, не мог в то время знать об этом. Он быстро закупил на полученные доллары тонну алюминия. Однако весной 1992 года Нииманну пришло известие, что купленный им алюминий украден в Свердловске.
Пропажа 200 000 долларов
Еще большим ударом стало для Нииманна осеннее сообщение о банкротстве банка. Вместе с этим потерпела крах очередная идея Подрячикова о доставке трех миллиардов рублей из Агропромбанка. В это же время "Алас-Эвеко" потеряло еще 200 000 долларов, которые поступили из Волгограда в "Балти Юхисбанк", которому также был объявлен мораторий.
Таким образом, во многом благодаря банковскому кризису 1992 года вслед за ТКБ с треском пошло ко дну и "Алас-Эвеко". Объединяющей Каарепере и Нииманна чертой остается убежденность, что принудительная ликвидация банка и банкротство фирмы были несправедливыми. Если банк, по утверждению Каарепере, мог бы спасти кредит "Ээсти Кютус", то Нииманн находит, что "Алас-Эвеко" погубили крупномасштабные процессы, происходившие вне пределов фирмы.
Виркко ЛЕПАССАЛУ
("Лууп").