Астрономов в Таллинне двое. Они работают в обсерватории, не претендующей на то, чтобы войти в число самых значительных и современных в мире. Однако работать, и работать успешно, можно и здесь. Одного из таллиннских астрофизиков - Пеэпа Кальва - называют "затменщиком", потому что он занимается затменными двойными звездами. "Мы фотометристы, - говорит он о себе.- У нас есть прекрасный фотометр, который на четырех участках спектра позволяет замерять меняющийся блеск звезд, за которыми мы наблюдаем. Мы собираем результаты измерений за много лет. У нас длиннопериодические наблюдения, их конечная цель - построить модель наблюдаемой двойной системы. Это нужно для создания теории звездной эволюции".
Таллиннская обсерватория в течение двадцати лет входила в состав тартуской Тыравереской обсерватории Института астрофизики и в сектор теоретической астрофизики. Если отталкиваться от термина "наблюдатели", то может сложиться впечатление, что представляют они как будто бы практическую часть науки. Но наблюдатели-то в то же время и теоретики, то есть сами и интерпретируют собственные наблюдения. Результаты публикуются в международных астрофизических журналах, а вся эта работа координируется Международным астрономическим союзом, в котором есть отдельные комиссии по затменным звездам, отдельные - по звездному горючему. Так что астрономы знают, кто, где и чем занимается в мире. Значит, дело - интернациональное. Сейчас у Пеэпа Кальва выходит из печати статья, у которой шесть авторов, в том числе доктора Ларионов и Ларионова из Санкт-Петербурга, доктор Рощ из Оксфорда. В Санкт-Петербурге наблюдали в инфракрасной области, в Таллинне - в видимой, англичане вели спектральные наблюдения.
Астрофизика - наука без провинций. Звезд много и интересных звезд много, но нет смысла многие из них наблюдать одновременно в нескольких точках, считает Пеэп Кальв. Поэтому у астрофизиков по всему миру существует как бы разделение труда. В некоторых случаях Пеэп Кальв сотрудничает с Крымской обсерваторией, и в Швеции есть профессор Оя в Уппсалаской обсерватории, с которым Кальв делает совместную работу.
"Так что вы себя не чувствуете астрофизическим отшельником", - спрашиваю я. А в ответ: "Нет, только с литературой трудно: реферативного журнала у нас сейчас нет, и потому надо просить помощи у других, чтобы послали копии статей и т.д."
За то время, что Пеэп Кальв работает в астрофизике, взгляды на основную теорию эволюции звезд, конечно, изменились, но самые основные положения все же остались незыблемыми. Найдено много нового, но в общих чертах эволюция по-прежнему выглядит так: звезды рождаются в газовых облаках, когда по какой-то причине облако теряет свое равновесие и начинает сжиматься. В центре этого облака возникает звезда, обычно, две звезды - почти все звезды двойные. Они собирают газ из окружающего их облака, возрастает температура и возникает термоядерная реакция. И вот тогда можно говорить, что звезда родилась. И основную часть своей жизни звезды с массой Солнца стабильны примерно 10 миллиардов лет. Потом топливо - водород - понемногу иссякает в центре звезды, и звезда начинает сжиматься. Температура снова повышается, и начинается уже горение гелия. Так и развиваются циклические термоядерные реакции, синтезируются все более и более тяжелые элементы вплоть до железа. Это - конечный продукт нормальных термоядерных реакций, более тяжелых элементов нормальная звезда не может синтезировать. Звезды массой Солнца до железа не доходят, самые тяжелые элементы, которые синтезируются в их ядрах, - это сера или кремний. И тогда звезда выбрасывает свои внешние слои и становится белым карликом, тесной компактной звездой. Вот вам и ядро современного Солнца. Вокруг него газовое облако, планетарная туманность, как называют ее астрономы, рассеивается, а белый карлик остывает и остается таким до конца Вселенной. Звезды же с большой массой после синтеза железа не могут выдержать вес внешних слоев, поэтому звезда катастрофически сжимается, внешние слои падают на центр, там развивается давление, при котором железное ядро превращается опять в гелий или альфа-частицы. При этом освобождается очень большая энергия, происходит взрыв сверхновой звезды, и тогда в течение нескольких мгновений синтезируются все химические элементы до золота и урана. И во время взрыва все эти частицы выбрасываются в Галактику. Для астрофизиков очень важно это знать, потому что сначала старые звезды состояли только из гелия и водорода. После Большого взрыва, когда возникла Вселенная, был только водород и гелий. 70 процентов водорода, 30 - гелия. Таков был первоначальный химический состав Вселенной. Близ старых звезд не может быть планет, подобных Земле, поскольку в пору их рождения не было ничего, кроме гелия и водорода. В течение примерно 5 миллиардов первых лет большие звезды взрывались, как сверхновые, и большие ядра сбрасывали в Галактику. И газовые облака, которые до этого еще не превратились в звезды, собирали эти тяжелые ядра. И наше облако, из которого образовалось Солнце и планеты, собрало примерно 1-2 процента таких тяжелых ядер.
Вот тогда, возможно, возникла Земля. Каждый атом, из которого мы с вами состоим, эти атомы из сверхновых звезд - обратите внимание на эти слова астрофизика Кальва!
Аббревиатура SETI согревает сердце всякого, кто не чуждается размышлений о том, одиноки ли мы, люди, во Вселенной: SETI - Search for Exstrateristrial - поиск внеземного разума, поиск внеземной цивилизации. Мы не знаем точно, на каких частотах и в каком диапазоне следует искать предполагаемые сигналы от разумных цивилизаций во Вселенной, каковы могут быть направления и время их прихода, мощность передатчика и так далее. Проведенные до сих пор экперименты, несмотря на всю их значительность, сокрушаются ученые, носят лишь предварительный характер. В них проверяются отдельные рабочие гипотезы, отрабатываются методы, намечаются новые направления.
На смену неумеренному оптимизму и нигилистическому отрицанию приходит трезвый деловой подход. В свете приобретенного опыта все яснее становится, что проблема поиска внеземных цивилизаций тесно связана с философией и другими гуманитарными науками. Широко связана с эволюцией нашей земной цивилизации, развитием науки и культуры.
Космические параметры Вселенной - например, расширение пространства, удивительным образом приспособлены для возникновения жизни. Появился даже особый термин - антропный принцип, который характеризует эти черты Вселенной.
Более того, оказалось, что такие фундаментальные свойства материального мира, как численные значения констант четырех физических взаимодействий - гравитационного, электромагнитного, слабого и сильного - тесно связаны с антропным принципом: достаточно изменить значение любой из этих констант, как жизнь во Вселенной станет невозможной, писал 10 лет назад сборник "Наука и человечество". Таким образом, Вселенная в целом оказывается чрезвычайно тонко приспособленной для существования жизни.
Значит, изучение Пеэпом Кальвом двойных звезд может в какой то мере помочь поиску внеземных цивилизаций?
- Так я бы не говорил,- останавливает мои философствования Пеэп Кальв, - но, конечно, мы должны знать условия, по которым можно искать другие цивилизации. Этим сейчас интенсивно в мире занимаются. Но конкретно мы занимаемся двойными звездами, а поскольку почти все звезды двойные, это значит, что там, где типичность и двойственность - есть связь со взрывом сверхновой.
Когда заканчивается эволюция одного, более массивного элемента, газ начинает перетекать с одной звезды на другую, эволюция ускоряется и шансы взорваться, как сверхновая, становятся больше. Поэтому мы и занимаемся газовыми потоками между двойными звездами.
- Случалось ли вам получать результаты, которые бы противоречили общепризнанным теориям?
- Как сказать, может быть, такой пример как раз моя звезда. У каждого астронома-наблюдателя есть своя звезда. Моя называется RX Кассиопеи. Я занимаюсь ею примерно десять лет и получил точные фотометрические наблюдения, которых до этого не было. Так вот в RX Кассиопеи есть одна компонента, вероятно, нейтронная звезда, которая может превратиться в черную дыру. Я не мог предвидеть это.
Мы не имеем дела с великими открытиями, но у отдельных объектов обнаруживаются странные явления, которые, например, я пока не могу объяснить. Но это и было одной из главных целей моих наблюдений, когда я составлял свою программу. Если я не могу интерпретировать результаты своих наблюдений, всегда есть надежда, что найдется еще кто-то, кто это обязательно сделает.
- Если где-нибудь появится молодой астроном, который тоже станет наблюдать за вашей звездой, вы огорчитесь?
- Я буду только рад, потому что сам никогда не смогу наблюдать столько, сколько хотел бы: ведь у нас в среднем 55 наблюдательных ночей в год. Сейчас готовим новый фотометр, позволяющий наблюдать через прозрачные облака, и, надеюсь, что с ним можно вести наблюдения 80 или 100 ночей в год. Чем больше наблюдателей у звездных объектов, тем лучше.
Тамара КАЛАНТАР