Генрих Латыш против... Марта Лаара

Наш паровоз летит вперед, в Европе - остановка. Другого нет у нас пути, в руках у нас... нет, не винтовка и не автомат, а просто... компьютер. На нем подсчитываем стремительный рост нашей экономики и коммунальных платежей, зарплаты госчиновников и финансистов - и количество бомжей, ночлежек и суповых кухонь, граждан и инородцев; пишем статьи и научные исследования о наших европейских корневых системах. И чем ближе заветная "остановка", тем глубже в толщу истории уходят эти корни. Удобная, надо сказать, штука - компьютер: нажал клавишу и стер из памяти все написанное, сказанное, выстраданное и пережитое до тебя, а на свободное место ввел свое видение истории. И вот уже смещены акценты - бывшие поработители стали просто европейскими носителями культуры, а вековая борьба далеких предков - эпизодом в европейской истории страны; созданные пришельцами крепости, замки, храмы, господские усадьбы - не реальным воплощением истории, а памятниками эстонской культуры.

В предисловии к "Истории государства Российского" Николай Михайлович Карамзин писал, что есть три вида истории: первая - современная, где очевидный свидетель говорит о происшествиях; вторая, основанная на свежих преданиях в близкое к описываемым действиям время (в наших условиях до конца XIX в.); третья, извлекаемая только из памятников. "Третий род, - пишет историк, - есть самый ограниченный - нельзя прибавить ни одной черты к известному, молчать, если молчат предки, или справедливая критика заградит уста легкомысленному историку, обязанному представлять единственно то, что сохранилось от веков в летописях и архивах".

Последуем мудрому совету Карамзина и посмотрим, как описывает вхождение эстонской земли в Европу, или, вернее, когда, как и каким образом появились европейцы с Запада на берегах Восточной Прибалтики, одна из старейших и наиболее точных средневековых "Хроник".

Незадолго до смерти в 1740 году императрица Анна Иоанновна получила подарок - только что изданную в Германии Иоганном Грубером книгу "Хроника Генриха Латыша". Второй экземпляр "Хроники" Грубер преподнес английскому королю Георгу II с дарственной надписью: "Овладев Ливонией, немцы варварский и дикий народ, живший без бога, без законов и без короля, привели к познанию божественного и соблюдению справедливости".

Небесполезно посему почитать повествование Генриха, свидетеля и участника событий в начале XIII века, в чем, собственно, состояло приобщение народов Прибалтики к европейской культуре.

Автор "Хроники" так обозначил причины, побудившие его записать хронику событий, происходивших на территории современных Латвии и Эстонии с 1186-го по 1227 год: "Много дел и славных дел совершилось в Ливонии во время обращения язычников к вере Иисуса Христа. Все их нельзя ни описать, ни упомнить. И чтобы слава за столь достойные хвалы дела впоследствии не впала в забвение из-за небрежности и лености людской, решили мы по просьбе господ и товарищей смиренно написать о ней и оставить потомкам". Что же оставил потомкам достопочтенный Генрих?

Более двух третей "Хроники" - это рассказ об истории обращения язычников Эстонии к вере Христовой, "...а также излюбленной его Матери, ибо ей посвящены все эти вновь обращенные земли". Земли, жителей которых рыцари ордена под руководством епископа Альберта огнем и мечом крестили и убивали в продолжении двух десятилетий. Откроем "Хронику Генриха Латыша".

Год 1211-й. Первая осада замка Вилиендэ (здесь и далее географические названия даны в русском переводе с латинского оригинала), борьба с епископом и орденом в землях Саккала и Унгвании. Послушаем Генриха: "...а между тем в Эстонию посланы были гонцы посмотреть, что делается у язычников. Возвратились они с вестями о войне, мирные предложения принесли непринятыми. Тотчас поднялись Каупо, Бертольд из Вендена со своими и слуги епископа и пошли в ближайшую область Саккалу и сожгли все деревни, куда могли добраться, и перебили всех мужчин, женщин увели в плен и вернулись в Ливонию". ("Хроника", изд. 1938 г., стр. 126.) А вот еще один из множества таких же походов. "И поднялись пилигримы с братьями-рыцарями и Теодор, брат епископа, и Каупо и Бертольд Венденский с лэттами, собрали большое войско и выступили к Метсеколэ, к морю, шли три дня близь моря, а затем, повернув в направлении Саккалы, в течение трех дней двигались лесами и болотами. На седьмой день достигли деревень и, разделившись отрядами по всей области, мужчин, которых нашли, перебили, всех детей и девушек взяли в плен... На следующий день послали ливов и лэттов по темным лесным убежищам, где прятались эсты, они нашли там множество мужчин и женщин и, выгнав их из леса со всем имуществом, мужчин убили, а все прочее забрали. На третий день, перейдя реку Палу, опустошили Нурлеегундэ, сожгли все деревни, перебили мужчин; женщин, коней и скот захватили...". (Стр. 134.)

И так через всю "Хронику". Но не могу не привести еще один отрывок, может быть, наиболее характерный. Это было в 1219 году. Очередной поход в область Варбола: "...Обложили подземные пещеры эстов, куда те обыкновенно всегда спасались, зажгли огонь с дымом при входе в пещеры и, дымя днем и ночью, удушили всех, и мужчин и женщин. Вытащив затем из пещер одних задыхающихся, других едва живых, третьих мертвыми, живых перебили или увели в плен, а все имущество, одежду и всю большую добычу захватили. Было же всего задохнувшихся обоего пола во всех пещерах до тысячи душ. Потом тевтоны с ливами пошли обратно, благословляя бога за то, что он смирил гордые сердца и привел их к вере Христовой". (Стр. 195.) Так рассказывает участник этого страшного "крещения", все тот же Генрих.

Автор "Хроники" - глубоко верующий католик, преданный слуга церкви. Он искренне и как историк честно не только признает и оправдывает, но и в духе своего времени прославляет все убийства, жестокости, притеснения и несправедливости, совершенные именем Христа и церкви для того, чтобы язычники "познали Христа", приняли "права христианства" и "Богом данную десятину". Любые действия тех, кто принес из Европы в эти мирные земли на кончике меча "веру Христову", будь то предательский захват Оденпэ (Отепя) или истребление в пещерах целого племени, - всегда геройство и подвиг. И в то же время, совершенно естественные акты самозащиты со стороны язычников - подлые хитрости. Наконец, просто упорное сопротивление насилию - коварство и предательство.

Пользуясь "откровенностью" средневекового летописца, мы можем почти через восемь столетий с удивительной реальностью представить во всех подробностях кровавый крестовый поход на Северо-Восток Европы, включение народа Эстонии в сферу "европейской цивилизации".

Я, разумеется, не взываю к злой памяти - она малопродуктивна, но знать историю своего народа не по Марту Лаару, а по правде, "молчать, если молчат предки", как говорил Карамзин, необходимо!

И, право же, эстонскому народу есть чем гордиться без выдуманных европейских корней. Сохранить в условиях остезийского порядка в в течение шести с половиной веков свою своеобычность и свой язык - подлинный подвиг, и именно этим заслужили эстонцы быть полноправными членами семьи европейских народов.

Леонид СУРКОВ.