говорит Арнольд Рюйтель,

Человек и политик

- Этот вопрос мне задают часто, и всегда я отвечаю на него так: в моих нынешних представлениях о жизни мало что изменилось по сравнению с юностью и зрелыми годами. Помогает внутренний консерватизм. Но если быть откровенным в самохарактеристиках, то я человек весьма чувствительный. Это наследственное. Дом моего детства - Сааремаа. Чудные по красоте места. Отец и мать были людьми чувствительными, очевидно, до некоторой степени я унаследовал эту черту от них. Но при этом я абсолютный реалист. Я строил реальный мир и в советские времена, поскольку ощущал мир прямо противоположно тому, что насаждалось тогда государством. И в те времена я верил, что придет срок, когда общество перестанет мириться с подобным строем, что нам выпадет быть тому свидетелями. Рабиндранат Тагор говорил: люди приходят, приходят и уходят, уходят... Но больше их все же приходит. Я ощущаю себя представителем поколения. Одни приходят, другие уходят... Моему поколению надо суметь достойно отойти. Задача моего поколения суметь понять прошедшее и современный ход событий, увидеть мир сквозь призму развития. Мир - это мозаика культур. Истоки его для каждого человека находятся в его родном доме, семье. Там изначально формируется мир каждого человека. Домашние привычки, семейные традиции являются определяющими для любого из нас.

Таковы истоки. Потом наступает период ученичества. Школы. Школьный учитель - человек, во многом определяющий мир мыслей молодого человека. И только затем наступает период самостоятельных категорий, собственного мировоззрения.

И надо сказать, что в начальной школе у меня были прекрасные учителя, от них я получил немало полезного. В довоенной Эстонии школа занимала важное место в общественной жизни, школьный учитель был очень авторитетной персоной. В провинции он стоял в одном ряду с деревенским старостой и уездным старейшиной. Это были уважаемые люди, авторитет которых был непререкаем. Тогда невозможно было себе представить, чтобы учитель оказался бессовестным человеком или лгуном. Учитель был краеугольным камнем общества. Жаль, что в нынешние времена это уже не так. А у каждого общества должен быть надежный фундамент, на основе которого возводится мировоззрение каждого из его членов.

- По корням вы островитянин. А как вы относитесь к аксеновской идее "Острова Крым" с его жуткой фантасмагорией островного суверенитета. Может ли она быть транспонирована на ваш остров?

- Как это ни покажется странным, в истории Сааремаа был прецедент, чем-то напоминающий тот, о котором вы упомянули. Независимого государства, правда, никто не провозглашал, но в 1919 году и в начале 20-х, когда Эстония вела борьбу за независимость, на Сааремаа был старейшина - инвалид, но с огромным запасом воли и деятельной силы. Так вот он ввел на острове собственные деньги. В те годы нелепостей и беспорядка в Эстонии было предостаточно. Так что сааремааские деньги просуществовали в качестве платежного средства довольно длительное время. Но собственную независимость остров не провозглашал. А если углубиться в далекую от нас историю, в период крестоносцев, когда Орден уже покорил территорию современной Литвы, Латвии и материковой Эстонии, Сааремаа стоял не покоренным. Завоевать его рыцарям не удавалось. Островитяне сумели выстоять перед крестоносцами, и с ними Орден вынужден был заключить письменный договор о взаимном ненападении на море и на суше. В те времена на Сааремаа было шесть кихелькондов, и все шестеро их старейшин поставили свои подписи под этим договором. Документ, правда, не сохранился, но историки утверждают, что он существовал.

Жизнь на острове создает совершенно особое мироощущение, особый взгляд на мир - самостоятельный.

- Часто говорится о загадочной русской душе и характере. А в чем, по-вашему, состоит особенность эстонского народа. Одни называют тут остoрожность, другие мудрость. Вы как полагаете?

- Каждый народ своеобразен. Прибалтийские народы - народы одного региона. Правда, по вере мы не совпадаем с литовцами. Она многое определяет в жизни. Столетия назад нам навязали христианство, что сказывается до сего дня. Многие идут сегодня за ним. Я тоже человек крещеный. Церквей у нас вокруг множество, ходи в любую. Жизнь заставляет нас ощущaть нечто высшее над нами. Но это не то божество в человеческом обличье, о котором ради вседоступности говорит церковь. Таково лично мое представление о вере. Вероятно, у многих оно аналогично. Но возвращаясь к вопросу о национальных особенностях, скажу, что для эстонца определяющим понятием является понятие дома. Человек остается реалистом в своих мыслях только тогда, когда опирается на локальные (природные, естественные) обстоятельства и традиции, в которых его народ, язык и культура сформировались. Насколько бедна была бы культура человечества, если бы не состояла из разнообразия своих составляющих, которые в свою очередь демонстрируют нам разнообразие возможностей человеческого существования на этой Земле. Беда советского общества заключалась в том, что оно пыталось стереть это экономическое и национальное разнообразие, создать единообразную советскую культуру. Для меня такое было неприемлемо. Поэтому будучи тогда директором одного из крупнейших хозяйств Эстонии, я старался развивать именно свою национальную культуру.

Все культуры интересны. В советское время я имел возможность много ездить, видеть различные культурные регионы. Обо всех таких поездках у меня хранятся видеофильмы. Чтобы сделать их, я тратил все свои деньги. Эти фильмы в полной сохранности и сейчас. Моя супруга знаток народной музыки, для своих лекций она использует собранные мною материалы. С помощью этих фильмов, фотографий и звукозаписей мы сегодня как бы снова и снова объезжаем мир. Убежден, что единоообразие - разрушительно для любого общества. Именно оно уничтожило Советский Союз.

- Вы человек политики. Ваше имя волей-неволей связывается с партией, которой вы принадлежите. Скажите, вы выражаете в своих публичных выступлениях перед аудиторией, на радио или по телевидению собственную точку зрения или партийную? Я могу сказать, что разговариваю сейчас с вами как с человеком, а не с представителем какой-то партии?

- Мои ответы следует рассматривать как анализ фактов. В тот период, когда я оказался вне политики, я организовал институт развития национальной культуры, который существует и по сей день. Я его директор, не получающий ни сента зарплаты. Сфера наших интересов история нации как таковой, современная демографическая ситуация, культура, образование, здравоохранение, экономика. А цели - способствовать воспроизводству всех ресурсов, которые позволят сохранить для будущих поколений такой дом, каким понимают его эстонцы.

- В то время, когда вы не участвовали в большой политике, не пришлось ли вам разочароваться в тех, кто на политическом поприще стоял с вами рядом, кому нравилось, что вы знамениты. А когда вы ушли из политики, они покинули вас.

- Меня об этом часто спрашивают. Из-за рубежа поступают просьбы о мемуарах. Ведь мне довелось встречаться с президентами более чем ста стран мира. Наши дискуссии проходили в критические моменты истории. Горбачев, Ельцин, Шеварднадзе. За мемуары предлагают крупные гонорары - по 50-60 тысяч долларов. На них я мог бы даже разбогатеть. Но всем отвечаю: нет времени писать. На самом же деле причина отказа в том, что истина печальна. Выскажи я ее - современный политический ландшафт будет сильно поколеблен. Я не хочу обнародовать свои воспоминания по тем соображениям, что сегодняшние политики среднего возраста не всегда вели себя безупречно. В январе 1988 года на Президиумах Верховного Совета СССР я прямо говорил Горбачеву, что эстонский народ действительно желает независимости. Когда стало ясно, что до этой цели недалеко, я пригласил ряд лиц, занимавших тогда ответственные должности, чтобы совместными усилиями провести соответствующую акцию. Благодаря своим постам они могли бы поднять весь народ, собрать его, но приглашенные категорически отказались это сделать. Я никогда не называл и не назову их поименно. Но всегда помню, что когда в Эстонии сложилась критическая ситуация, от меня безо всяких предупреждений отошли влиятельные тогда люди. Исчезли в неизвестном направлении за границей. Исчезли за три-четыре дня до решающих событий путча. Это дает основание думать, что они заранее обо всем знали. Я же был в полном неведении. Очевидно, не имел достаточно влятельных знакомств в КГБ. Сегодня эти люди занимают в Эстонии ответственные посты. Но я буду держать язык за зубами, чтобы не нарушать стабильности жизни. Ведь только сейчас, оставив позади революционный этап, мы вступаем в этап развития. А это значит, что ситуацию в стране уже начинают определять политические силы, а не отдельные персоны.

- Если вы все понимаете, значит, в какой-то мере эти люди прощены?

- В известном смысле, да. Я сверху вниз гляжу на тех, кто в политике преследует личные цели или имеет денежные интересы. Для меня такой способ существования исключен.