Марина Зудина: сначала было движение, а уже потом - слово

- Я мечтала стать оперной певицей или балериной. Если бы у меня был тот диапазон, который необходим для оперы, я бы пела. Балетом я увлеклась только лет в десять - это уже поздно. Но балет безумно люблю. Я считаю, что все началось с движения. Сначала было движение, потом - слово. Мне кажется, что если бы я была балериной, через движения, через пластику я могла бы выразить гораздо больше, чем теперь словами.

- Ваши родители, бабушки, дедушки - что они сделали для того, чтобы вы реализовались? Что дали они вам с собой в эту жизнь?

- Самое большее, что они для меня сделали, - это наградили меня своей любовью. Я росла в любви и доброжелательности и получила все, что надо было ребенку. Меня до сих пор защищает их любовь. Что же касается моей реализации как актрисы, то тут тоже все было в порядке. Театром я увлеклась в первом-втором классе. И мама покупала мне книги о театре, кино, потом отдала меня в музыкальную школу. Когда я захотела заниматься хореографией, мама везде ходила со мной, потому что меня сначала никуда не брали. По большому счету они мне помогали. Другое дело, что мама до конца никогда не верила в то, что я могу стать актрисой. У нас считалось, что без блата не поступить, не пройти конкурс в 100-120 человек на место. А знакомых у нас не было. Помню, когда я шла поступать в ГИТИС, мама сказала: "Если Табаков тебя не примет, тебя не примет никто". Она почему-то всегда считала, что он не может, не должен по блату принимать. И он действительно меня взял. Родители до сих пор делают все, чтобы я могла спокойно работать, куда-то ездить, что-то новое смотреть. Тем более сейчас, когда у нас маленький ребенок. Я благодарна им за их любовь, за их поддержку.

- Что, на ваш взгляд, важнее - слово или поступок?

- Конечно, поступок. Особенно в семейных отношениях. Слова не всегда могут до конца выразить что-то. Я много раз убеждалась: даешь интервью журналистам, рассказываешь о чувствах, взаимоотношениях, каких-то тонких вещах, потом читаешь в газете и удивляешься, получается совсем не так. Поступок, конечно, определяет многое, и он гораздо больше, чем слова.

- Хочу спросить вас о счастье. Как вы его ощущаете? Постоянно или мгновениями? Сразу или потом, спустя время, понимаете: да это было счастье?

- Надо ценить то, что имеешь, и учиться уметь быть счастливым. У меня действительно жизнь сложилась счастливо. В детстве меня любили родители, а сейчас я защищена любовью своего мужа. У меня есть надежный тыл, а это уже счастье. Правда, в повседневной жизни мы обычно не задумываемся об этом.

Но постоянно ощущать себя счастливой невозможно. Здесь есть разные составляющие: здоровье близких, удача в профессии, любовь, друзья, карьера... И бывает, что в чем-то ты удачен, - у тебя интересная роль, ожидается премьера или еще что-то, а в личной жизни не все гладко: то болеет ребенок, то разлад в семье.

- Марина, вы производите впечатление человека, у которого все о'кей. Вы когда-нибудь завидовали другим и ощущали ли чувство зависти на себе?

- Я если и завидую, то по-хорошему. Эта белая зависть дает мне творческий импульс. Когда я вижу хороший спектакль или талантливую работу, я понимаю, чего это стоит. Что же касается зависти ко мне, то был момент, когда я раздражала многих. Но когда это длится годами, становится скучно. Зависть отходит на второй план, и тебя начинают воспринимать как конкретного человека. Мы знакомы с моими коллегами по театру очень много лет. И в отношении с ними я никогда не была развязной, хамоватой, пренебрежительной. Они тоже воспринимали меня не как жену Олега Табакова, а как Марину Зудину. И я очень ценю это. Еще ценю надежность и верность. Мне кажется, это самые большие качества.

- Вы сказали о том, что вы цените в людях и что они ценят в вас. А от чего становится холодно? Что трудно принять, простить? От чего хочется отвернуться?

- Я не прощаю хамства и предательства. С хамством я вообще не могу соприкасаться. А предательство считаю одним из самых страшных грехов и очень его боюсь. Сама я никогда не предавала. А меня первый раз предали, когда мне было лет двенадцать. До сих пор я помню ту боль, которую испытала.

- Во что вы верите - в Бога, в себя, в справедливость?

- Верю в судьбу. Я человек верующий, но не религиозный: не соблюдаю посты, в церковь хожу, когда у меня есть в этом потребность, а не потому, что это надо, причащаюсь, когда чувствую необходимость, а не потому, что вышел срок. Вера живет во мне. Это трудно объяснить словами, но я знаю, что в какой-то момент Господь Бог помогал мне. И еще я уверена: все, что касается детей, - от Господа Бога. Это неизведанное таинство.

- Вы говорите, что верите в судьбу. Значит, вы - фаталистка?

- До определенной степени. Я считаю, что если ничего не делать, судьба в какой-то момент отвернется от тебя и пойдет полоса неудач. Но если верить и прилагать усилия для достижения своей цели, тогда судьба будет к тебе более блакосклонна. Поэтому я не пускаю все на авось и пытаюсь сама выстраивать свою судьбу.

- Вы актриса прежде всего театральная. С кино вам если и не повезло, то по крайней мере оно вас не забыло. Почему так получается, что кого-то снимают, а кого-то нет?

- Мне повезло в том, что какие-то фильмы с моим участием прошли, когда кино еще показывали. Потом был перерыв, после которого я снялась в одном российском фильме. Его купила студия "Коламбиа Пикчерс". На экранах России он почти не шел, а был только на видеокассетах, причем в очень плохих копиях. В кино очень важен звук, изобразительный ряд. Когда я посмотрела картину в Мюнхене на премьере, я поняла, что это просто совсем другое кино. На Западе в 14 странах фильм имел очень хороший прокат. Особенно в Испании и во Франции.

- На наших глазах меняется время. Учились мы при светской власти, потом была перестройка, теперь непонятнейший капитализм. У вас есть ощущение, что время спрессовано? И где вам комфортнее?

- Актерам, наверное, в этом плане легче, чем другим. У них есть точка приложения. Нас спасает театр. Театр, созданный людьми-единомышленниками и друзьями-приятелями. У нас небольшая труппа, у каждого свое место. От современной реальности мы уходим в творчество. Я могу не думать все время о Чечне, о Государственной думе, которая принимает не очень разумные законы. Я могу думать о том, как люди жили в XVII или в XIX веке и окунуться в эти проблемы.

- Вам бывает за что-то стыдно?

- Я стараюсь не совершать поступки, за которые может быть стыдно.

- А неловко?

- Неловко бывает. Я человек эмоциональный и иногда не могу сдержаться. Речь, конечно, не о хамстве, а о довольно резких определениях. К сожалению, правда, сказанная определенным тоном, не всегда лучше неправды. Но потом я обычно извиняюсь.

- Марина, у вас развита интуиция? Вы способны предвидеть и предчувствовать то, что с вами произойдет?

- По гороскопу я Змея, и моя интуиция никогда меня не подводит. Я предчувствую многие вещи. Я знала, например, что буду учиться в ГИТИСе на курсе Олега Павловича Табакова, и знала, что у нас будет роман. Мне такие реальные сны снились! Так и получилось. Еще я знала, что у нас с ним будет именно сын, хотя всегда хотела девочку. Но в нашем браке очень ждала сына. Еще мы, не сговариваясь, оба решили назвать его Павлом. Но так бывает, конечно, не всегда и касается только очень значимых моментов.

- Говорят, что художник и счастье - трудносовместимые вещи.

- Тут многое зависит от внутреннего состояния, от умения жить в гармонии с самим собой. Актерам трудно ее достичь, хотя они все время стремятся к этому. Потом - конфликт реального мира и гармонии. Все это свойственно действительно талантливым людям. Поэтому ощущать себя все время счастливым и при этом что-то делать, наверное, невозможно. Наиболее интересные работы или произведения создаются тогда, когда человек на эмоциональном пике: или влюблен, или несчастен. У нас еще часто говорят, что художник должен быть очень бедным. Вот это я считаю неверным. Американские актеры, оперные певцы, звезды балета получают огромные деньги, и при этом они безусловно талантливы. Поэтому талант и деньги совместимы, а талант и состояние душевного покоя - нет.

- Скажите, Марина, как вы решаете свои бытовые проблемы? Со всем справляетесь сами или вам кто-то помогает?

- Конечно, помогают. С маленьким ребенком очень много хлопот. У меня есть две няни, которые занимаются и хозяйством. Мужа я полностью освободила от этих проблем. А вообще я сама люблю убирать квартиру, пылесосить ковры.

- Какое искусство вы ставите рядом с театральным? Музыку? Живопись?

- Музыка - выше. Мне кажется, музыка, балет и опера стоят надо всем. И талант в этих видах искусства встречается гораздо реже, чем, например, драматический. Когда слушаешь Башмета или Рихтера, понимаешь, что это - от Бога.

Павел МАКАРОВ.