Заложники банка

Так, владелец 17 000 акций Инновационного банка Лео Ноорметс считает, что путь ликвидации наиболее реальный, поскольку совет банка и его исполнительное руководство, продолжая выплачивать себе зарплаты, тратят на них деньги совладельцев.

В сентябре прошлого года Банк Эстонии лишил Инновационный банк лицензии на деятельность, поскольку не смог обнаружить его самого крупного владельца Eurocapital Group Ltd. Исполнительный директор Eurocapital Алекс Генин является одновременно и председателем совета Инновационного банка. Банк оспорил решение центробанка в суде. На следующей неделе Таллиннский городской суд вновь приступит к рассмотрению дела.

По утверждению Ноорметса, последнее июньское собрание акционеров Инновационного банка было смехотворным и бессмысленным, поскольку никто на нем не получил никаких конкретных ответов на вопросы, участникам его была предложена лишь красивая речь о необходимости сохранения банка.

После собрания трое мелких акционеров банка направили президенту Банка Эстонии письмо с просьбой помочь им получить от Иннновационного банка обратно свои деньги. Несколько дней назад Вахур Крафт ответил им, предложив инициировать через суд принудительную ликвидацию.

Но мелкие акционеры понимают, что их интересы идут вразрез с интересами главного акционера банка Алекса Генина. А президент Инновационного банка Михаил Дашковский подчеркивает, что желаниям пары-тройки таких, как Ноорметс, противостоят остальные 150 владельцев акций банка, в том числе и проживающий в США Генин. По словам президента, не ждут ликвидации банка и более тысячи его вкладчиков. Вместо того, чтобы поспешить снять свои вклады, они сохраняют свои счета открытыми. А банк выполняет свои обязательства перед клиентами, выплачивая им проценты по вкладам.

Кроме тысячи срочных депозитов на сумму два миллиона крон у банка остаются в силе 70 кредитов, продав которые банк будет иметь возможность выплатить обратно доли своим мелким акционерам. Для того, чтобы выполнять свои обязательства перед клиентами, банк должен содержать на зарплате некоторое количество персонала. Если до отмены лицензии здесь работали 140 человек, то сейчас вместе с руководством в десять раз меньше. Зарплаты, по словам Дашковского, небольшие. Лично он получает всего 14 000 крон в месяц.

За первое полугодие банк понес убытков в 5,8 миллиона крон. Большая часть этой суммы - выплаты компенсаций уволенному персоналу.

Ссылаясь на мировую практику, Дашковский говорит, что ликвидация банка вместе с выполнением обязательств перед клиентами займет не менее семи лет и обойдется в треть активов банка. Последний срок возврата кредитов банка апрель 2003 года. Объем его активов 58 миллионов крон.

Но мелких акционеров не устраивают столь отдаленные перспективы. Они считают себя заложниками Инновационного банка.

Со ссылкой опять же на мировой опыт Дашковский считает, что тот, кто выдал кредитному учреждению лицензию на деятельность, а потом ее отобрал, должен нести ответственность за все последствия. А Банк Эстонии, отозвав лицензию, не взял на себя управление последующим процессом, то есть не выполнил своих обязанностей. Руководство Инновационного банка убеждено, что лишилось лицензии незаконно. В результате он несет убытки, их обязан возместить тот, кто их породил. Этого банк будет требовать в городском суде 24 августа.

Кроме того банк ищет справедливости не только в Эстонии, но и в США, его дело передано даже в комиссию по иностранным делам сената США.

Американскую тему в связи с Инновационным банком затрагивает газета "Eesti Paevaleht", публикуя интервью Энно Таммера с президентом Банка Эстонии Вахуром Крафтом. В нем в частности есть вопрос о судебном иске в американский суд Алекса Генина против Банка Эстонии. Отвечая на него, Крафт говорит: "С самого начала было видно, что идея Генина или его бизнес состоит в подобных провокациях. Сначала проводятся некие операции, потом подается жалоба в суд в Эстонии или каком-либо ином месте, и если очень надо, дело подогревается в Америке. Устраивается массированный прессинг на выбранный объект или личность. Как правило, его сдержать трудно, и участники спора идут на внесудебный компромисс, чтобы не тратить лишние нервы. Выплачивается некая сумма, и дело заканчивается. Мы такому давлению не поддались... Федеральный суд штата Техас рассмотрел заявление Генина с точки зрения, является ли американский суд тем местом, где должна разбираться подобная жалоба. Суд подошел к делу не только формально, но и содержательно. Он принял решение в двух частях. Во-первых, дело в судебном порядке может быть рассмотрено только в Эстонии. Во-вторых, нет причин говорить об ущемлении прав американских инвесторов".

Корреспондент интересуется, не выступает ли Генин как вымогатель, предъявив иск банку на сумму в 18,8 миллиона американских долларов. "Именно так, - соглашается Крафт. - Особенно если знать и о других судебных процессах, в которых замешан Генин и его фирмы. Представляющие наши интересы американские адвокаты обнаружили, что с 1984 года Генин и связанные с ним фирмы только в штате Техас участвовали и участвуют почти в 40 судебных разбирательствах. В 20 случаях жаловался на кого-то Генин, в 19 жаловались на него. Его обвиняли во лжи, вымогательстве, нарушении договоров".

Корреспондент называет деятельность Генина цивильным рэкетом, и президент соглашается с такой формулировкой. Схема со стороны кажется простой: сначала Генин выдвигает чудовищный иск в сто миллионов, потом говорит: ладно, сто не надо, давайте 50, и иск из суда забираю. "Предложенная вами схема совершенно верна,- соглашается Крафт.- Сначала выдвигается судебный иск, а потом предлагается внесудебное соглашение на значительно меньшую сумму. Нам тоже делались предложения: закончим судебное разбирательство, если заплатите. ... И запрос был на 40 миллионов крон.

Схем мошенничества и вымогательства много. Обнаружить и раскрыть их непросто. Требуется время. А совладельцы коммерческих банков, партнеры по бизнесу, исполнительное руководство должны внимательно изучать подоплеку своих инвесторов. Не должно быть так, чтобы центральный банк делал эту работу вместо них".