Сыр в мышеловке

О жизни мы высказываемся до крайности лаконично: все хорошо. Или все плохо, что чаще. А по сути одно и то же - лишь бы поменьше приставали с вежливыми расспросами - и без того тошно. Экономика ни к черту. Про политику читать - уши вянут, сердце покалывает, а на язык сплошь неприличности просятся. Не все ж страсти в клочья рвать. Хочется и о добром, светлом, красивом.

Промышленный аппендикс

Липкий моросящий снег капал на крышу неуклюжего серого дома (когда-то здесь был кинотеатр "Раху"), оседал на голых деревьях и капюшонах прохожих. Колючий ветер летал от столба к столбу, скользил по проводам, трепал полы пальто, пытаясь подлезть, куда не любому дозволено. Через дорогу скрежетали трамваи, маячили легковушки. Коплиский аппендикс жил, согласно своему полупровинциальному, полугородскому ритму.

Промышленный район без промышленности. Рабочие без работы. О "мирном" кино уж лет шесть как думать забыли. В разгульной когда-то "Калинке" и то вместо ресторана теперь что-то вроде рынка-магазина. Зато напротив домину с двухэтажными хоромами отгрохали. Стоит, краснеет, как прыщ на носу. Беда, что покупателя на чудо архитектуры не нашлось. Струхнули, небось, "новые"-то райончик обживать. Не пожелали местным колоритом пропитываться. Тогда выкупило тот дворец государство для своих защитников - военных. Говорят, внутреннее убранство претерпело некоторые изменения. Решили, что служивым и по одному этажу хватит, да и мебель фирменная им ни к чему - вывезли. И правильно, а то бы точно пришлось налоги увеличивать.

А в остальном внешне район за много лет почти не изменился. Приятную новизну внесли, пожалуй, лишь новые газетные киоски, каких по городу пруд пруди. Большие, зеркальные, светлые, но с металлическими шторками-затворками, системой охраны и рекламными флажками на фасаде. Дань времени.

Ходовой товар

Суббота для киоскера - день тихий, даже размеренный. Клиент идет повеселее, поспокойнее. Почитать что просит, еженедельники берет.

Но мне выпала среда. Как оказалось, денек вроде понедельника - тот еще!

За время нашей получасовой беседы с Еленой Александровной ГОРДЕЕВОЙ, киоскером с шестилетним стажем, к окошку "Плюс пункта" человек 15 подошло: мужчин - женщин, помоложе - постарше, победнее - побогаче. И все, как один, за талонами. Трамвайные "волки" в "зайчатине" знают толк. Потом еще "Спрайт" брали, сигареты, спички. Выискалась, правда, пара-тройка оригиналов, что в газетный киоск за газетой пришли. Но их тут же смыло следующей волной спешащих на троллейбус: билет за пять крон, билет за три... Так и приходится весь день юлой крутиться. С семи до семи. В "часы пик" и присесть некогда.

"Час пик"

Лица за окошком сменяют друг друга со скоростью конвейера, работающего с большими временными интервалами.

С утреца трудовой народ скользит на работу. По горло в заботах, подсчетах, тяжких раздумьях. Не до зрелищ тут. Хлеба где б достать подешевле? Газеты еще кое-как покупают, да и то, в основном, с программой. А вот журналы остаются лежать до лучших дней. Эстонцы, не секрет, и в Копли тратят на прессу в несколько раз больше русских. Помимо расходов на ежедневные издания и еженедельники, раз в неделю могут себе позволить такую роскошь, как журнал крон за 50-70. Не все, конечно, но если верить статистике, то в среднем.

В обеденное время киоск Елены Александровны штурмуют оголодавшие за время уроков школьники. Так что шоколадно-чипсовый запас за тот час несколько уменьшается. Зато за газеты можно не беспокоиться - молодежь не тронет.

Года три-четыре назад, во времена сравнительно низких цен (кому сказать было!) "малыши" отоваривались довольно часто. И, надо сказать, не только жвачками да орешками. Любили и кое-какую "литературу" полистать. Ту, что красочными картинками порнодив напичкана. Теперь охота отпала. Вряд ли за это время морально-этическое воспитание подрастающего поколения стало на более высоком уровне. Поэтому из всех видимых причин выпячивается одна - нет денег.

Ближе к вечеру с маленького окошка киоскеру глаз лучше не спускать. На прогулку выходит молодняк постарше.

Пять часов вечера в декабре, считай, ночь. Изнутри почти ничего не видно. Зато киоск насквозь просвечивается. Подойдет теплая компашка - за соком в пакетике с трубочкой, который (вот незадача!) в самом дальнем углу стоит. И пока продавец делает свои два шага, рука старается пролезть как можно дальше и урвать как можно больше. Поэтому неспроста у кассы лежит полицейская дубинка. Чуть что - по рукам! Елене Александровне, по счастью, пользоваться ею не приходилось. Но в руки, так, для острастки, бывает, возьмет. Да теперь-то и на витрине практически ничего настоящего нет. Одни муляжи. А если и лежит что, то прикручено, приклеено намертво. Окошко киоска открывается на ширину руки. На худой конец сигнализация сработает, охрана приедет. А иначе уже б давно разнесли.

За 12 часов в киоске чего только не наслушаешься, а вывод, как ни крути, один: "Не до интересов людям. Подходят пасмурные, с одной мыслью - как выжить. Особенно жалко пенсионеров, всю жизнь проработавших, а теперь вот на крохи перебивающихся. На одну газету в неделю и то, как от сердца, отрывают. Тяжелее жить стало".

Что верно, то верно. Но легче от такого заключения почему-то не становится. И денег в кармане (странно!) не прибавляется. Однако покупают в киоске такую бесполезную вещь, как лотерейные билеты. В расчете на крупный выигрыш? Смешно. Но ведь чем человек от крысы отличается? Та один раз за сыром прибежит - нет его, второй раз - уже подумает, а на третий - плюнет и забудет. Нас же только помани! Так, значит, надежда?

Марина СКОКОВА.