Повод к размышлениям

Спектакль Райхельгауза подчеркнуто театрален, это - игра. "Отдернем полог вечности, войдем в пустое театральное пространство", - скажет, начиная представление, Актер. И представится сам: "Таков обычай сцены - представляться". В многозначности этой, казалось бы, несложной фразы - ключ к спектаклю. Ибо в нем все и многозначно, и метафорично, и пронизано скрытым смыслом, и рядом с восторженным идеализмом замечательно уживается скепсис и циничный расчет, с истовой исповедальностью - откровенное плутовство, с целомудренностью - греховность. Форма спектакля - откровенно, вызывающе эпатажная, хулиганская, но за ней - и истинная глубина, и философские раздумья, и печаль...

Если гамлетовская легенда - это история одиночки, то легенда о Дон Кихоте невозможна без его верного оруженосца Санчо Пансы и его Прекрасной Дамы Дульсинеи. Блаженная мечтательность Дон Кихота, лукавый юмор Санчо Пансы, завораживающая обольстительность Дульсинеи - три ипостаси одной истории: бесконечной - как Жизнь, и беспредельной - как Время. И потому эту историю можно разыграть как угодно: со словами и без слов, ее можно представить оперно, балетно, пантомимно, клоунадно... И чем дальше уходили актеры от слов - тем все более многозначной, одновременно очень понятной и как будто совершенно незнакомой становилась она. Отдаляясь от своего первоисточника, она словно проходила перед нами весь свой четырехсотлетний путь, превращаясь в "историю на все времена". И самым потрясающим оказался финал: когда актеры, на наших глазах приклеив носы из гуммоза, размалевав щеки, надев нелепые парики (а Васильева еще и "чаплинские" башмаки - уморительно смешная и безмерно трогательная), превратились в клоунов, рассказывающих (без слов) всю эту историю про Дон Кихота, Санчо Пансу и Дульсинею Тобосскую. Трогательные и смешные, "наивные и мудрые, как боги, и грустные, как жители Земли", вечные странники, мудрецы и шуты одновременно (и вдруг именно в этот момент "расслышались" по-настоящему слова Санчо из первого акта, обращенные к Дон Кихоту: "Ваше безумие мудрее всякого ума", - и аллюзии с шекспировским "Королем Лиром" здесь возникли не случайно), - они заканчивают свой путь там, откуда его начали: у памятника Дон Кихоту.

Впрочем, это только спектакль кончается, а путь их продолжается, этот вечный и нескончаемый путь, по которому будут брести эти трое, и мы понимаем, как тяжела их ноша - ноша "донкихотства", как подчас непосильна; как иногда иллюзии оказываются губительными - но как они же помогают выжить, и за неумолчным визгом "свинофермы" расслышать божественные звуки Минкуса, а в вульгарной скотнице - разглядеть принцессу.

Сколь многое можно было бы сказать об этом спектакле, сколь многих людей "поименно назвать", тех, кто его сочинил, придумал, станцевал, спел, сыграл, сколотил, смастерил - и все с одинаковым вдохновением! - но, увы, "листаж уж мой измерен". И потому я оставляю эти вынужденно краткие заметки лишь "поводом к размышленьям" и, хочется надеяться, - стимулом пойти в театр "Школы современной пьесы", чтобы увидеть, как разыгрывается на его подмостках вечный сюжет.

Юрий ФРИДШТЕЙН.

Спектакль "...С приветом, Дон Кихот!" будет показан на сцене Русского культурного центра 16 и 17 декабря в 19.00.

В главных ролях: Татьяна Васильева, Альберт Филозов, Лев Дуров или Владимир Стеклов.