Как исчезает снег

Вы помните Принцессу? Помните ее семнадцатый день рождения? Трубили фанфары, ухали барабаны, люди были веселы и радостны и без устали танцевали прямо на улицах столицы. Цветочники выставили на улицу свои лучшие благоухающие розы, лилии, жасмин и левкои. Продавцы рыбы украсили стекла витрин сияющей серебряной чешуей. Циркачи устраивали представления на всех площадях, отовсюду слышались только музыка и смех. Да, это был веселый праздник.

Главное пиршество готовилось во дворце. В честь Принцессы на бал были приглашены герцоги и графы, придворные дамы и лучшие портнихи, а главное - четыре Феи-волшебницы. Они прибыли на пир раньше других, чтобы вдоволь поболтать с Королевой, посплетничать и насмотреться в окошко, ведущее в мокрый от дождя сад. Тенистый, дикий, невыразимо прекрасный королевский сад. Под сенью тяжелых, налитых крон дубов мелькала тонкая белая быстрая тень - это была Принцесса. Она бегала по дорожкам с самодельным луком в руках и стреляла в черные желуди. Если бы вы ее видели! Стройная, веселая - она улыбалась, даже когда была грустна. Черные глаза в опушении длинных густых ресниц, розовые губки, гибкое, чувственное тело. Такая была Принцесса.

Феи смотрели из окна и с балкона, как она играет среди деревьев, и без конца поздравляли Королеву с днем рождения красавицы-дочери. Сердце Королевы сладко щемило от нежности. Ведь семнадцать лет назад девочка стала для Королевы самым прекрасным подарком в жизни! Что может сравниться с этим чудным даром - качать на руках дитя?..

Каждая Фея, желая поразить трех остальных, приготовила чудесный подарок для Принцессы. Служанки принесли кофе, гостьи расселись.

- Я сделаю так, что у Принцессы будет нежное сердце, - сообщила Фея Сирени.

- Улыбка Принцессы будет ясной, как солнышко, - тут же ответила Фея Морских ракушек.

- Я запрещу слезам появляться на глазах девушки, - заявила Фея Росы.

- Я одарю Принцессу лучшими самоцветами из моей сокровищницы, - проговорила Фея Горных ущелий.

- Принцессе не понадобится все это. Едва пробьет одиннадцать часов, Принцесса умрет.

Все обернулись. Глаза искали женщину, чей голос произнес эти ужасные слова, и все увидели Фею Ночных птиц. Самая старая из Фей, она так долго не появлялась в городе, что все считали ее мертвой и позабыли прислать приглашение на праздник. Но она все-таки явилась - разъяренная, оскорбленная, укутанная в черный шелестящий шелк. О, нет ничего опаснее, чем обидеть Фею!

Королева бросилась к часам - до указанного срока оставалось четыре минуты.

- Принцесса уколет палец, и все будет кончено, - холодно добавила Фея Ночных птиц, повернулась и исчезла. Только серебряные искры вспыхнули и погасли там, где взметнулся плащ.

Все посмотрели в окно. Принцесса уже не бегала по парку. Она стояла рядом с юношей-садовником и принимала пурпурную розу из его рук. Все почувствовали, как обжигала руки Принцессе эта первая в ее жизни роза, подаренная в знак любви.

- Нет!!! - вскричала Королева и кинулась по лестнице вниз. Но было поздно. Вслед за хрипом, вырвавшимся из футляра, раздался грозный бой часов. Один, два... Прелестный юноша приблизил губы к щеке Принцессы. Три...

- Ах! - вскрикнула Принцесса и удивленно подняла ладошку. Острый шип оцарапал нежную кожу. Четыре, Пять... По указательному пальцу скатилась капелька крови. Шесть, Семь... Садовник отшатнулся и побежал прочь; Королева подхватила на руки падающую дочку. Восемь, Девять... Над головами матери и дочери, скрытый густой листвой, запел соловей, запел громко, страстно, заглушая для них ужасающий бой. Десять, Одиннадцать. Голова Принцессы опустилась на плечо подоспевшего Короля.

- Она спит.

- Значит, она не умерла?

- Что вы, ваше величество. Она спит. И вам тоже надо спать. Ложитесь спать, господа придворные, гости, дамы.

И в ту ночь хозяйка вызвала меня из темноты. О, в каком гневе была она! В ее чародейство вмешалось пение соловья, а противиться ему она не умела. Случилось непоправимое! Принцесса должна была умереть, но не умерла. Вместо этого она уснула, чтобы проснуться через сто лет в объятиях очаровательного Принца и быть счастливой.

- Но не так легко заставить смириться Фею Ночных птиц! - бушевала хозяйка.

Соловей изменил ее проклятие, а она - она наложила новое. Оно оставалось тайной даже для меня. За ночь королевский замок окружила стена шиповника, густого, колючего, а на ветвях его горели кроваво-багровые цветы. Все окна погасли, и когда наступило утро - холодное, серое, туманное, - никто в замке не проснулся. Туман не рассеялся над замком и к полудню. А к вечеру страну облетела весть, что зачарованную Принцессу и всех во дворце разбудит Принц, который приедет через сто лет.

Ночью я обвил замок и лег, положив голову на собственный жесткий хвост. Ночь тиха, в траве чуть слышно шуршали улитки. Я поднимал голову и вслушивался, вслушивался в темноту. Как прореха в черном занавесе, мерцала молочная луна. Я подставлял ее холодному сиянию свой белый живот, скребясь спиной о сухую землю... Иногда, вытянув шею, изо всех сил уперевшись короткими лапами в грунт, я тянулся, и мне удавалось увидеть окно спальни Принцессы. Там горел ночник, таинственный, голубой, ровный, и мне виделось, как спит она, положив руку на грудь, которая легко приподнимается, стоит ей сделать вдох. Ветерок шевелил занавеску. Так протекали мои ночи, но их однообразие не сердило меня. Сильнее раздражало меня разнообразие дней...

Встревоженные подданные пришли однажды с вилами и копьями, чтобы прогнать меня и освободить замок. Остановившись поодаль, они долго кричали мне что-то оскорбительное и потрясали своим оружием. Потом они обошли вокруг меня - то есть вокруг замка. Думаю, их неприятно удивило, что я нигде не кончаюсь. Меня это забавляло... Люди скоро ушли. Я лежал и думал - там, в высокой башне, спит Принцесса. Там спит Король, спит Королева, и все их министры и судьи. Я храню их сны. А эти люди, мнившие себя освободителями, даже не попытались напасть на меня, нанести мне рану... Одну хотя бы рану, которая ослабила и доконала бы меня. Они могли бы освободить себе дорогу в замок - и найти Принцессу, нежную, спокойную, тихую, и увидеть, как сладко ей спится, и как хорошо я служил ее покою, и что меня не нужно было гнать. Но эти люди ушли... И оставили ее, юную и беззащитную, страшному... мне. Жалкие людишки!.. Где взяли вы столько подлости и лицемерия, чтобы прийти с оружием и уйти без боя?

...Каждую ночь у окна Принцессы пел соловей, трель лилась из нежного горлышка, трепетала хрупкая грудка. Печальна была эта песнь. Из моих глаз лились слезы, я мечтал, чтобы он перестал прилетать, но ждал с тоской его голоса, едва зажигались звезды. Порою лунный луч, а может - ночной ветерок колыхал легкую занавеску, тревожа свет ночника... Я представлял себе, что Принцесса проснулась, что она подошла к распахнутому окну и замерла, чтобы не спугнуть птичку, и она внимает ее трогательной песне, и душу ее щемит от того же неясного предчувствия, которое терзает меня по ночам... Мне чудилось даже, будто я вижу ее тонкую тень, вижу, как колеблется ночной огонек, освещающий ее покои. Ночь напролет лилась печальная сказка из груди маленькой птички, ночь напролет я плакал, ожидая неведомых бед... Но приходило утро. Всегда приходило утро.

Так шло время. Однажды под вечер меня навестила хозяйка, Фея Ночных птиц. Она иронично улыбалась, глядя на меня.

- О, охраняй получше прекрасную Принцессу, - произнесла она, глядя в глаза мне загадочно. - Спящие беззащитны, но лучше всякой защиты их души охраняет сон. Горе душе спящей, покуда бодрствует тело, - она заперта на надежнейший замок и как избавления ждет высшего дара на земле - смерти... Охраняй получше прекрасную Принцессу.

Она смолкла, и в тишине мы встретили восход луны и птичку, что прилетела, как всегда, петь под единственным освещенным окном замка. Хозяйка склонила голову, прислушиваясь к нежным звукам, звенящим в ночи. Казалось, на лицо ее нашло облачко. Она вздохнула, подняла к небу влажные, полные скорби глаза. Потом, взглянув на меня, она прошептала:

- Прощай. Оставайся с Принцессой, храни ее, люби ее. В этом твое счастье. Но ты вправе вернуться в небытие навсегда... Прощай. Скоро исполнится заклятие, и ты свободен...

Взметнулся шелестящий шелк, рассеялись серебряные звезды. Тогда моя хозяйка покинула землю. Шагнула на путь, знакомый и мне, на дорогу, по которой не ходят назад...

Дни складывались в годы. Шиповник разросся, цветы его становились все крупнее и ярче, а шипы все острее. Мне стало трудно смотреть на окно Принцессы, шипы царапали мне ноздри. Но я не уставал, до дрожи в лапах, смотреть на голубой мерцающий свет ее окна. Все явственней виделась мне мелькающая тень за занавеской. Все реальнее становился полупризрачный силуэт...

Однажды осенью мне на лапу упал бездыханный соловей, недопевший до утра нескольких нот. Окоченелое тельце я закопал под шиповником, ободрав всю голову о колючки. Я пожалел тогда, что никогда прежде не видел соловья так близко. Возможно, я был ему так же противен или страшен, как вам. Молчите! Я в ваших глазах читаю вашу душу.

А когда солнце встало, к замку, сверкая доспехами, подъехал Принц. Сердце в моей груди забилось так больно, но он приехал слишком рано. Его лицо было красиво, оно хранило печать мудрых размышлений и душевного благородства. Он не верил в столетнюю силу заклятия. Он умолял меня пропустить его в замок, он кричал, что чувствует, знает, что Принцесса ждет его. Я смотрел ему в глаза и не видел страха иного, кроме страха уйти ни с чем. Но шиповник не расступился, а сцепил покрепче ветки, оберегая покой спящего замка. Жаль, что юноша решил, что все дело во мне - если убить дракона, все решится само собой. Нет. Не так!.. Я не хотел причинить ему боли. Надеюсь, он ничего не почувствовал.

Ночью над башней пел уже другой соловей. Он многого не знал из того, что было ведомо тому, которого я похоронил под пурпурными цветами, но он видел дальше - видел то, чего не увидишь глазами, удерживая душу на земле. Я лил слезы на могилку моего соловья. Их высушил декабрьский ветер...

Декабрь грустный месяц. Еще не зима, уже не осень. Тягучие холодные дни. Темно... Одиноко. Как тяжело оставаться одному в декабрьскую ночь. Кажется, мир медленно умирает. Ни одного веселого лица, да и какие тут лица - даже дворник не замечает меня. Они привыкли. Я никого не пугаю. Да и не хочу. Мне скучно. Мне почти все равно. Я рисую дыханием тонкие веточки. Холодно. Соловей давно улетел, как улетели уже многие до него. У них, наверное, там гнездо - возле окна. Иначе что им там надо в течение стольких лет. Декабрь. Город теперь в нескольких милях отсюда, после большого пожара они все бросили - и свою Принцессу. На облезлой колокольне поселились ласточки. Даже я превратился в небылицу. Мне почти все равно. Нужен ли кто-нибудь мне теперь? Скорее бы все закончилось. Я устал. Я жду, жду, но этот день не приходит. Ждать, когда любишь, - больно. А когда уже не любишь - то как? Декабрь в сердце выстуживает чувства. Разве это не больно? Взор, обращенный к безответному окну, то натыкается на ровный свет, то рисует себе мелькающую тень там, на той стороне, и знает, что это самообман. Бодрствование на страже сновидений... Спящий сам надежно укрывает свою душу! Ничтожный страж, ты не нужен. Ты ждешь напрасно. Принцесса проснется в объятиях Принца и не вспомнит о тебе. Декабрь, декабрь, что ты делаешь со мной?

Но приходила весна. Я чувствовал ее дыхание.

Да, весна была уже совсем близко. Я догадался сразу, когда стук копыт разбудил предрассветную тишину по ту сторону холма в самом конце апреля. Сквозь полуиссохшие колючки пламенел пурпурный плащ, влажно поблескивали доспехи. Я разглядел и бархатный берет, украшенный тонким золотым обручем - знаком принадлежности к королевскому роду. Белый широкогрудый конь взрывал копытами оттаявшую землю, и казалось, что от ударов земля тихонько гудит. Конечно, это мог быть только Принц. Вот уже расступаются для него терновые заросли, распустились белые бутоны в жестких листьях. Я уползаю, я зажимаюсь в россыпь камней, чтобы он меня не увидел. Да, это он. У пояса грозный меч, один удар - конец всему, желанное избавление. Но как сладка эта пытка - хочу увидеть ее, семнадцатилетнюю Принцессу, чей сон я сторожил вот уже целый век, изнемогая от любви. Только раз взглянуть в ее глаза, или коснуться ее легкого платья, или вдохнуть аромат ее волос, когда она пройдет мимо и на земле останется след ее маленьких туфелек, вокруг которого можно было бы свернуться, оберегая его. О, хозяйка, Фея Ночных птиц! Настает этот момент. Принц приехал.

Широкоплечий и статный, он шел поступью победителя, под ноги которого ложатся прекрасные цветы. Длинные шипы на глазах исчезали, иссохнув, мягкие и безопасные, как трава. Все менее неприступны и таинственны становились кущи, и уже поверх бутонов я смотрю, как легко Принц восходит на крыльцо. Рука в рыцарской перчатке уверенно берется за кольцо. А дверь без шума и скрипа вдруг открывается сама, и он отступает на несколько шагов. Ах, как замирает сердце.

Из полумрака, затянутого паутиной, из длинной галереи она вышла на свет, щурясь на солнце. Взгляд, обращенный к Принцу, наполнен горечью. На седых волосах венчик бледных цветов. На ней платье невесты. Она грустно улыбается, когда Принц со стоном бросается прочь от этого ужасного места. Ее рука манит меня из-за кустов. Нежная, тонкая, белая рука, вся в морщинках. Этот запах - аромат старинных роз. Я ищу взгляда ее запавших белесых глаз. Она прекрасна. И я люблю. Я даже счастлив. Она гладит мою шею.

- Ты меня ждал? - спрашивает она шепотом. - Ты один, а остальные забыли. Знаешь, а ведь я не спала.

Мы поднимаемся по лестнице в ее покои. Здесь тишина и темно. Вот комната, о которой я грезил, а вот и окно, возле которого пел соловей - мой соловей. Ветерок колышет невесомые занавески. Принцесса стоит за мной, мы смотрим вниз. Там тают последние останки колдовства. Отсюда видно даже новый город.

- Я заснула в свой день рождения, а однажды меня разбудил голос птицы, которая сидела прямо на подоконнике. И я встала, чтобы взглянуть на нее, и больше уже не спала ни минуты. Вот что со мною стало. Дверь не открывалась. Все в замке умерли и исчезли. Прелестный Принц, которого я ждала, погиб, потому что приехал рано. Храбрый завоеватель, который прибыл вовремя, в ужасе покинул меня, уехал прочь.

Она плачет. Ее мир разрушен, в нем не осталось места даже надежде. Теперь только я есть у Принцессы. И из моих глаз тоже катятся слезы. Мы плачем вместе, хотя уже взошло солнце, чтобы поздравить нас со счастливым концом.

Вот, в общем-то, и все. Вскоре Принцессе открылось последнее заклятие моей прежней госпожи. Принцесса стала снова прекрасна и молода, постигла тайны колдовства. Ей просто стал никто не нужен. Ее сердце сгорело. Теперь она моя Хозяйка, Фея Шиповника, и к ней приходят просители, как сегодня пришли вы. В стране новый король, его дочери шестнадцать. Скоро праздник... Не забудьте прислать приглашение...

Вы боитесь ее, называете злой волшебницей, ждете, когда она умрет. Но Феи не умирают. Они уходят раз в сто лет.

Татьяна РЯБЧЕНКО