Игорь ШЕПЕЛЕВИЧ: "И в России держу удар"

- Игорь Николаевич! Целых пять лет не виделись! Какими судьбами?

- В отпуске, приехал по личным делам. Заодно показать сыну с невесткой город, где жил и трудился. Вся эта политическая эпопея, в которую был вовлечен, конечно, оставила след. Вот с восьмилетней внучкой заснялся на фоне Суур-Патарей.

- Почему уехали? Обида?

- Не совсем. Наверное, я человек, не способный заниматься бизнесом. А на госслужбу с таким-то клеймом! Помните, какую статью мне пришили?

- Еще бы! Абсурд, не имеющий срока давности.

- А на родине мне сделали ряд интересных предложений. Ведь я был членом Всесоюзного клуба директоров, который возглавлял академик Аганбегян. На старости лет окончил Академию госслужбы при президенте РФ, на кафедре теории и практики государственного регулирования рыночного процесса. Работаю заместителем директора департамента экономики. Но самое выдающееся, чего достиг, - это уже два года не курю!

- Если с другими расставаться было жаль чисто по-человечески, то с вами, кроме того. Нормальные эстонцы считают, что должны быть люди, которые выступили бы связующим звеном между Эстонией и Россией. Как ни ориентируйся на Европу, а Россия - мощный сосед со всеми вытекающими отсюда возможностями.

- Вы затронули довольно интересный аспект. Когда во времена IME велись дебаты о "мостике", я относился к этому довольно скептически. Но сейчас вижу, что Россия может стать таковым. Или хотя бы отдельные ее регионы. Можем предложить контакты, информацию, идеи, проекты. На Западе при определенных гарантиях России можно получить большие ресурсы. Если эстонские предприниматели пожелают налаживать такие контакты, то ради Бога! Я всегда готов помочь.

- Вдруг после ваших слов раздастся звонок: кто это мы? На кого и как выйти?

- Оставляю вам свой телефон и торжественно обязуюсь посодействовать развитию двустороннего частного бизнеса. Тем более, что в России несколько иная система межбюджетных отношений. У нас самостоятельные бюджеты федерального уровня, регионального и муниципального. Поэтому гарантом может выступить даже один район, например, где можно налаживать переработку сельхозпродукции. Самостоятельность бюджета, наличие представительного органа, который вправе принимать решение об определенных налоговых льготах, - уже приличные гарантии. А риски просчитывать мы уже научились. Если найдутся нормальные партнеры, поможем.

- Если поконкретнее?

- Я, как замдиректора департамента экономики, прежде всего предлагаю свою поддержку. А конкретно - когда будет конкретика. Если нужны материалы, консультации, посредничество, встретить, проводить - никаких проблем.

- Замечательно! Но вы уже весь там, в своем прекрасном далеко, а мы тут тоскуем по лидерам. Я последний год вела рубрику "У кого что болит". Так у меня болит, что нет организации, которая помогала бы растерявшимся, беззащитным людям...

- Предугадываю ваш вопрос. В те горячие времена, когда часто давал интервью, у меня спрашивали: почему так много внимания уделяю политическим вопросам, Объединенному совету трудовых коллективов? Объяснял, что я не врожденный политик, что ситуация заставила. Когда возглавляешь многотысячный коллектив, на 75 процентов русскоязычный, то люди в первую очередь за разъяснениями обращаются не в ЦК КПЭ, а к руководителю. И ты начинаешь мучительно искать ответы на все эти вопросы.

Но сегодня я, пять лет работающий в чиновничьем аппарате, должен сказать, что дело не только в лидерах. Они в большинстве своем продажные. Народ верит, что появился лидер, а он просто преследует свои цели. А когда люди поймут, что зря его избрали, то поезд уже ушел. Мои соотечественники, живущие в Эстонии, должны понимать, что если у них в России нет нормальной базы, то они там никому не нужны, кроме своих родственников. Никакие миграционные комитеты не решют никаких проблем. Сегодня ценность в одном: лови рыбку, пока вода мутная. Если Россия будет не в состоянии своим авторитетом или разумной политикой защитить своих граждан на территории Эстонии, то рано или поздно они все равно получат общеевропейский стандарт.

- Остается единственное упование на мировую общественность?

- А что делать? Я не знаю эстонских законов, но, по-моему, для русских жителей здесь есть классический вариант: принять российское гражданство и получить вид на жительство. Только надо взвесить, к чему ты тяготеешь.

- Не интересовались, что стало с вашим заводом?

- А как же! Не удержался, заехал, прошел по цехам. Теперь во главе стоит наш бывший главный технолог. Естественно, завод уже не тот. У него, как и у российских заводов такого же "микроэлектронного" профиля, нет перспективы. Выпускают слуховые аппараты, которые экспортируют в 30 стран. Хорошо. Прошелся по территории. Было приятно, что нет запущенности. Люди копошатся, что-то делают. Отремонтированы коридоры, лестничные клетки. Рушится одно, строится другое. На первом этаже намечается торговый центр. Шестиэтажный красный корпус фактически весь сдан в аренду. Говорю с оптимизмом, хотя, конечно, ностальгия присутствует. Все же пять лет жизни вложил в этот завод. Что-то тоже пришлось сделать.

- Да, тенденция теперь уже не та, что была при вас. И люди, представить себе не можете, насколько подавлены. Обращаются в редакцию по бытовым вопросам и даже имя свое назвать боятся.

- Вот-вот, это меня поразило. Мне рассказали: звонят бывшему директору завода, а он стесняется встретиться. Чувствует какую-то вину за что-то. Мне это непонятно. Из своих коллег я не знаю никого, кто бы причинил зло эстонскому государству. Я не боялся даже тогда, когда знал, что буду арестован. Ордер на арест был выписан 26 августа, а я уехал в субботу в Москву. Уже был снят с работы. Вернулся и позвонил следователю. Надеялся, что разберутся, даже когда был в тюрьме. Я неисправимый оптимист.

- Видите, оптимист! А по-прежнему, стало быть, болит. Я, можно сказать, ваш биограф. Все помню в деталях, по числам. Тогда на вашем заводе создали комитет "В защиту Щепелевича". Люди круглосуточно дежурили у ворот тюрьмы, чтобы вас под покровом ночи не вывезли. "Петербургские ведомости" опубликовали мою статью о вашей тюремной эпопее.

- Да, пользуясь случаем, хотел бы поблагодарить газету "Молодежь Эстонии", которая очень меня тогда поддержала. Спасибо заводчанам и друзьям-товарищам. Хотел бы всех обнять и выразить глубочайшую благодарность, уважение за все, что они для меня сделали.

И опять к вопросу о лидерах. Когда вышел из тюрьмы, меня тепло встретили, собирались митинг провести. Я наотрез отказался. Вам передали, будто на кого-то обиделся. Нет. Уже тогда написал заявление в Верховный Совет СССР, чтобы подтвердили, что я гражданин России. Мы тогда все были гражданами СССР и думали, что выполняем свой долг перед ним, ожидая, что и Союз выполнит свой долг перед нами. Потому тогда от митингов и выступлений отказался. Зачем? Я гражданин России и должен предъявлять претензии своему государству, которое меня не защитило. Там, заявил, могу выступить. А здесь никакого права не имею. То же самое сказал, когда вернулся в Воронеж.

- Видите, как все тесно увязано. Не всегда думают о политике, когда выходят на трибуну. Вы позвонили, и я почему-то сразу вспомнила не чудовищное заключение вас в тюрьму, а предвыборное собрание избирателей. когда вы баллотировались в Верховный Совет СССР. Как вас поддерживали! А когда какой-то мужик зло набросился за незнание эстонского языка, как вы держали удар! Неудобно это говорить человеку, сидящему напротив. Но истина дороже.

- Зря жалеете, что уехал. Политик, как и спортсмен, должен вовремя уйти со сцены. Удар держать я могу сейчас и в России. А здесь нужны не столько лидеры, сколько средства, чтобы создавать юридические центры, которые учили ваших подопечных, как законодательно выжить в этих условиях. Пусть обратятся к русским бизнесменам, в Российское посольство, наконец.

- Не хочу обижать, но вы уже отошли от наших забот. Русская община настолько разобщена, что желающие подать не знают, в какую протянутую руку положить подаяние. Сколько вы жили в Эстонии?

- Пять лет с небольшим. Но если каждый месяц в тюрьме зачесть, как на фронте, за три, то получается не так уж и мало. Ладно уж, на прощание соглашусь. Все течет, все меняется. Может быть, когда-нибудь и взойду на трибуну, где вы так желаете меня видеть!

- Спасибо, Игорь Николаевич, что позвонили в газету. Для меня человек без памяти ущербен. А вы, как вытекает из сего, не изменили себе. Нам.

Беседовала
ЛЮБОВЬ ТОРШИНА.

Фото Василия ШАЛЯ.