Эстонский прилавок на мировом рынке

Открытость эстонской экономики внешним показателям и продавцам абсолютная. Во внутреннем валовом продукте (ВВП) за 1996 год экспорт составлял 73%, импорт - 86,5%. Это самые высокие показатели среди соседей и вообще среди стран Восточной Европы и Скандинавии. Вся страна занята тем, что обслуживает один большой прилавок, вот что означают эти цифры. Такое наше положение и без цифр ясно бывшим электронщикам, радиомеханикам, машиностроителям и представителям других, ранее распространенных на этой территории профессий, превратившихся в челноков или продавцов рынка Кадака. Они сейчас на передовой, а другие, в той или иной мере, их обслуживают.

Экономика такого типа может развиваться вполне успешно: географическое положение тому способствует, и в советское время создана подходящая инфраструктура. Кстати сказать, в то время эстонская экономика тоже была достаточно сильно открытой (в пределах Союза). С учетом взаимопоставок внутри большой страны в 1989 году в составе ВВП экспорт составлял 50,8%, а импорт - 62%.

В 1991 году наша экономика открылась Западу, и продукция эстонских предприятий тогда оказалась экспортноспособной. В 1993 году по отношению к 1991 году экспорт составил 192,5%. Казалось, бога торговли взяли за бороду. Забывалось, что секрет успеха был в мизерной цене рабочей силы. Средняя зарплата составляла около 40 долларов. Преимущество оказалось преходящим. Экспорт по сравнению с 1991 годом падал: в 1994 году - 156,5%; в 1995-м - 125%; в 1996-м - 119%. Вместе с экспортом сокращались или вообще закрывались производства, потому что местный рынок не способен обеспечить потребление в объемах, при которых хотя бы достигалась безубыточность продукции.

На снижение экспорта работало также удорожание эстонской кроны и особенно усиление конкуренции на рынке транзитных услуг с Финляндией и Литвой. В результате доля экспорта в ВВП до 1994 года росла, а потом пошла вниз. (В 1992-м - 61%; в 1993-м - 69%; в 1994-м - 79,3%; в 1995-м - 75,5%; в 1996-м - 73%)

Либерализация внешней торговли, сокращение собственного производства и рост внутренних цен привели к быстрому росту импорта. Доля импорта в ВВП составила: в 1992 году - 55%; в 1993-м - 73%; в 1995-м - 84,1% и в 1996-м - 85,6%. Цены на импортные товары и продукты уже в 1999 году вышли, в основном, на уровень мировых. Импорт в Эстонию покрывает с каждым годом все большую часть совокупного внутреннего спроса. Если в 1992 году - 55,4%, то в 1996 году - 76%. То есть во многих секторах рынка национальный производитель с рынка выдавлен. А иностранные инвестиции не способствуют росту экспортного потенциала.

За пять прошедших лет произошла полная переструктуризация импорта и экспорта. Снижается роль внешних связей со странами СНГ и растет доля Финляндии и стран Западной Европы, что усиливает, между прочим, зависимость эстонской экономики от колебаний спроса на западных рынках.

Было бы неправдой относить изменение структуры внешнеэкономических связей только на политические осложнения с Россией. Значительно сильнее повлиял общий спад производства во всех странах СНГ; рост железнодорожных тарифов; цены на сырье в России, поднявшиеся выше мировых, и активность по перехвату транзита соседней Финляндией. Незначительность связей со странами Балтии объясняется сходной структурой производства и неразвитостью кооперации. При этом оснований надеяться на перемены в этом деле нет.

Улучшение отношений с Россией и снятие двойных таможенных пошлин не внесет радикальных перемен. Некоторое время будет расти экспорт мясных продуктов, масла, сыров, кондитерских изделий. Но иностранные инвестиции в перерабатывающую промышленность России положат этому процессу предел. Строящиеся на иностранные (в основном американские) деньги порты в Ленинградской области и развитие транспортных артерий, связывающих Россию с Финляндией, не позволят радикально увеличить транзит и реэкспорт. Хорошо, если удастся остановить выдавливание местного производителя импортом. Надежды на улучшение платежного баланса не стоит связывать с внешней торговлей до тех пор, пока реализуется открытая либеральная экономическая модель без государственного протекционизма национальному производителю и поддержки экспорта.

По-видимому, правы руководители эстонской экономики, не рассматривающие улучшение политических отношений с Россией в качестве фактора резкого улучшения структуры эстонских внешнеэкономических связей. "Русский резерв" для Эстонии в другом. Скорее всего, он связан с туризмом. Туризм определил экономический бум последних лет в Таллинне. Пока что от общего числа приезжавших к нам в III квартале прошлого года 85% составляли финны, по 2% - немцы и шведы, а туристы из России и стран СНГ попали в число 5% прочих. Представьте, что случится, сли окажется, что попасть из России в Эстонию будет не сложнее, чем из Финляндии? Сколько туристов из России привезли бы сюда свои деньги? Не только в Таллинн, но и в погибающую Нарва-Йыэсуу, и в Пярну, и в Хаапсалу. При таком развитии событий получит стимул производство. По крайней мере ведущая отрасль сегодняшней экономики Эстонии - пищевая промышленность (на ее долю приходится 1/3 промышленного производства) - получила бы сильный дополнительный импульс. Вообще, сложилась бы новая ситуация в реальном секторе экономики. Но... Решиться на такой шаг, очевидно, нынешняя политическая элита Эстонии не способна. Больше того, даже русские политики тратят весь пыл свой на отмену таможенных пошлин, а не на изменение визового режима между двумя странами. Впрочем, их позиция к делу отношения не имеет.

А реальность такова, что добиться положительного внешнеэкономического баланса Эстония, очевидно, в ближайшие годы не сможет (независимо от поворота российско-эстонских отношений).

Но развить успех эстонского туристского бизнеса (баланс которого в 1992-1997 гг. был положительым) сможет вполне. В 1996 году доход от экспорта туристских услуг составлял 15,5% стоимости экспорта в целом. Облегчение визового режима и допуск в страну туристов из России и стран СНГ поможет довести долю и от туризма в экспорте, по расчетам специалистов, до 40-45% в объеме экспорта, и эта отрасль сможет стать, таким образом, источником мощного импульса экономического роста. Похоже, что это единственный резерв, сила действия которого, к сожалению, с каждым годом убывает. Русская туристская экспансия в Турцию или Грецию не создала опасностей государственному строю тех государств. Правда, там нет нас, над проблемой интеграции которых бьются сегодня национально ориентированные умы. Хотя любой здравомыслящий политик понимает, что дело это совершенно зряшное - и лучше бы сейчас тратить силы на получение денег из-за рубежа. А то вокруг нашего прилавка все меньше покупателей и все больше продавцов, как упрямо показывает вездесущая статистика.