Я стою на базареХорошо стою. На мне валенки с галошами, армейские теплые штаны, ватник и поверх ветровка с капюшоном. На руках хитрые литовские варежки: клапан откинешь, под ним митенки - перчатки с голыми кончиками пальцев. У меня санитарная книжка, гири клейменые, весы с проверкой Департамента мер и весов, накладные на товар с печатью, есть и сертификаты качества. Стою под навесом. Все же заботится о товаре и обо мне мой хозяин Володя, да будет всегда вода в его кумгане. Он мудрый, хоть и моложе меня, пенсионера-инженера, велит мне, ежели проверяющие начинают придираться, вручить им молча пару кило мандарин, яблок, чего еще, смотря по сезону, и почти всегда это срабатывает. Еще он понимает, что существуют на фрукты-овощи-бакалею усушка и утруска. Поэтому мне не нужно сбивать весы, чтоб покрыть недостачу от естественной убыли. Честная торговля - она сама выгодная в конце-то концов. Поэтому я могу подарить яблоко старушке, считающей сенты на ладошке.Базар - он родоначальник Большого рынка с его производством, перемещениями товаров по всему свету. Между прочим, в Европе современной базар есть по всем городам почти. Вот в США базаров нет, и много теряют их города в своем колорите. А кто бывал на восточных базарах, у тех остались яркие впечатления. Чего не хватает нашим здесь базарам, так это отсутствие возможности покупателю поторговаться: твердая цена на сегодня - и все тут. Базар - не только место купли-продажи: здесь люди общаются, здесь ходят слухи, здесь образуются мнения. В рабочем дне на базаре есть приливы покупателей, есть время - почти никого нет. Видимо, подкидывает покупателей "пачками" городской транспорт, утром и вечером - конец работы ночной, а потом и дневной, либо начало рабочего дня домохозяек. Тогда - нетерпеливая очередь и повышение бдительности продавцов: в толчее чего-нибудь стянут. Особо не осуждаю: жизнь заставляет взять луковку или морковку и сунуть ее в сумку даже очень респектабельную с виду старушку. Я вспоминаю, как, бывало, жена брала меня с собой в дамское кафе "Пярл", куда мужчине одному было входить не принято. Я любовался там не юными созданиями в мини, а очень ухоженными старушками-эстонками: их компании оживленно беседовали за кофе и пирожными - пенсионерки во время "оккупации". Нереально, увы, для меня дожить до времени, когда вновь можно будет увидеть их там же. Нет, я не вздыхаю о времени социализма и "оккупации". Для того чтобы старушки опять коротали время в кафе, нужно умерить личную алчность тех, кто определяет нынешний наш уровень жизни. Это так "просто", но нереально. Да, большинство людей оказались обездоленными, факт. Антон Павлович Чехов писал, что должен быть человек с молоточком, чтобы стуком напоминал о необходимости действенного сочувствия и помощи тем, кто нуждается. Сейчас, пожалуй, чтоб достучаться до каменных сердец имеющих здесь у нас власть, а через нее - деньги, не молоточек нужен, а кувалда! Вот в такие перерывы в работе появляются различные мысли и цепляются чередой размышления. Философ и математик француз Рене Декарт, изобретатель системы прямоугольных координат, писал: "Я мыслю, значит существую". Человек должен мыслить, но нет достаточно возможностей для этого занятия. Мы озабочены и занимаем свое время тем, что добываем себе средства на пищу и на жилье. Суетен наш мир, в нем не остается времени на размышление, на осмысление себя и того, что вокруг нас. Вот пошумели насчет денег КПСС. Это интересно: вернуть их и распределить что ли между всеми ее членами хотели? Да, их было много, у кого были партбилеты, что-то около 18 миллионов. Но вот куда делись средства профсоюзов? Ведь в профсоюзе был каждый работающий в бывших СССР и Эстонской ССР, и платили взносы, профсоюзы-то были куда богаче КПСС, им принадлежали капитальные строения санаториев и домов отдыха, пионерских лагерей и спортивных баз с их оборудованием и инвентарем, транспорт всяких видов и денежные средства. Куда это подевалось? Что сейчас профсоюзы? Уволят с работы, а профсоюз не выступает в защиту. Где коллективный договор с работодателем? Вот товарищ Лукашенко установил в Белоруссии двойное налогообложение в торговле, и профсоюзы остановили работу на базарах. Как в советское время, так и сейчас в аппарате профсоюзов Эстонии сплошь чиновники, а никак не организаторы, природные лидеры, которые идут к людям и работают среди них... Взгляните на политиков. Они объединяются в партии и межпартийные коалиции в борьбе за власть, а через нее - за теплое место, за деньги. Так почему не объединяются люди труда, скажем, торгового? Заела что ли жаба кажущейся конкуренции? Да на базаре всем места хватит. Просто не пришло осознание необходимости. Вот владельцы крупных магазинов, где есть острая между ними конкуренция, они имеют Объединение, и это Объединение обращается в правительство нашего государства с просьбами ограничить виды торговли на базарах, а некоторые базары просто ликвидировать. Призывают административные меры, чтобы добиться монополии, вместо честной конкурентной борьбы с базарами, где делают свои покупки более половины возможных клиентов этих торговых монстров. А пока люди, работающие на базарах, будут придерживаться принципа "каждый за себя, один Бог за всех", им трудно выстоять против организованного напора крупных капиталистов. Властям нужно поддерживать базары, потому что здесь рождается предприниматель, здесь проявляется инициатива и оттачивается умение человека дела. Именно здесь зарождается средний класс, класс зажиточных людей, составляющих основу стабильного и процветающего государства. Я так категорически говорю потому, что нет у нас промышленности крупной, для обслуживания которой появляется множество мелких предприятий. Вот пример: "Форд" не штампует шайбы, не нарезает винты. В США существуют десятки, сотни тысяч фирм, где работают не более полусотни человек. Стоят десятки прессов и штампуют шайбы, миллион шайб, но строго по общегосударственному стандарту, и снабжают "Форд" и других гигантов. Вот приближается процессия - проверка. Милости просим, у меня все в порядке. Конечно, любая проверка нервирует, не сахар это, особенно, если проверка сопровождается придирками. Вот и сейчас вижу даму, явно принадлежащую к национал-радикалам. Она принципиально разговаривает только на государственном языке сейчас, хотя я знаю по прежней моей работе, что она работала в санэпидемстанции, а образование получила в Ленинграде. Пожалуйста, пообщаемся на эстонском языке с удовольствием. Когда более 30 лет назад по требованию Совмина ЭССР меня перевели в Таллин (тогда он так писался), я стал изучать язык не на курсах, а из простого любопытства и симпатии к людям в процессе общения на работе, с соседями, появились друзья. По давнему знакомству эта дама мне говорила, что с надеждой ждет утверждения одиозных поправок к Закону о языке. Смотрю я на иных из наших сочинителей законов и обнаруживаю в себе еще не исчезнувшую с годами длинной жизни моей способность удивляться. Тяжкий труд очень - изо дня в день высматривать повсюду происки инородцев, без продыху жевать безвитаминную пайку злобы, зависти и подозрительности. Для этого требуется либо недоступное простому смертному самоотвержение (до фанатизма подобного фундаментистам Ислама), либо полная непригодность к какой-либо другой деятельности. ...Регулярно периодика сообщает, что обнаружены нарушения правил торговли, о взысканиях. Но вот, по-моему, все же журналисты в долгу перед тружениками прилавка. Ведь работают люди, работают в тяжелых условиях. Как у всех людей, у них есть не только обязанности, но и права есть, должны быть, по крайней мере. У них есть человеческое элементарное достоинство и право его защищать, если хамит иной покупатель, возведенный в короли. На базаре я ясно вижу, что во всем мире существуют только два вида людей: те, кто умеет только хотеть и желать, и те, которые стремятся к тому, чтобы желания осуществлялись. Мир и все его богатства принадлежат вторым. Пожелаем им успехов и удачи в добрых делах. Илья ГУДИМ.
|