Koрона за любовь

Вилла в Булонском лесу

Ее не сразу-то найдешь, эту виллу, спрятавшуюся в чаще Булонского леса. Сквозь узорчатую решетку ограды смутно белеет элегантный двухэтажный особняк под потемневшей черепичной кровлей. Ставни наглухо закрыты, двери тоже.

Почти сорок лет этот дом служит прибежищем загадочной и странной пары. Их всегда видели вместе. Никогда порознь. Она - худощавая, затянутая в талии, на высоких каблуках, с выбеленным неподвижным лицом. Он - изящный, породистый, седой, с грустными глазами. В нагрудном кармане твидового пиджака краешек неизменного платочка в тон галстуку. В руках, как правило, связка поводков с лающими мопсами. Когда накрапывал дождь (а эти двое гуляли в любую погоду), он заботливо держал над ней огромный зонт в мелкую клетку - маленький кусочек Шотландии под парижским дождем.

Так они шли под зонтом по аллее Булонского леса, он и она - чинная, немолодая пара, каких здесь немало прогуливается со своими собачками. И, глядя на них, трудно было вообразить, что этот элегантный господин и его молодящаяся спутница - бывший король Великобритании Эдуард VIII и его знаменитая жена Уоллис, ради которой он когда-то был вынужден отказаться от престола.

История их, по-своему необыкновенная, загадочная, полная нераскрытых тайн и захватывающих подробностей, стала одним из самых популярных мифов ХХ века. Мифом о власти любви, перед которой даже королевская власть бессильна. Стоит ли говорить, что обоим главным героям просто ничего не оставалось, как до последнего вздоха поддерживать этот миф, являя миру образец идеальной любящей пары. А ведь еще неизвестно, что на самом деле сложнее - отречься от короны или прожить вместе в любви и согласии целых 35 лет под прицелом всевидящих фотокамер и любопытных взглядов.

Но именно столько лет герцог и герцогиня Виндзорские прожили в изгнании - вначале на Багамских островах, где он был губернатором, потом в Париже, где вся его жизнь в сущности свелась к тому, чтобы держать над ней зонт в непогоду и выгуливать их собачек. История этого знаменитого брака нашла свое отражение в фотографиях, вещах, безделушках и реликвиях, во множестве хранившихся на вилле в Булонском лесу. Собранные вместе, они безмолвно свидетельствовали о том, чем может стать жизнь короля, оставшегося без страны, без трона, без подданных, но сумевшего сохранить свою единственную любовь, с которой его могла разлучить только смерть.

Герцогиня пережила мужа, скончавшегося 1972 году, на 14 лет. У них не было детей. После смерти Уоллис в соответствии с ее волей великолепная коллекция ее драгоценностей вместе с виллой и всем имуществом отошли Пастеровскому институту (научно-исследовательский институт, где проходил курс лечения герцог Виндзорский). Дом нуждался в срочном ремонте: в течение последних одиннадцати лет, когда герцогиня страдала от тяжелого атеросклероза и была прикована к постели, все пришло в упадок. У мэрии Парижа в долгосрочную аренду дом выкупил предприниматель-египтянин Мохаммед аль-Файед - один из богатейших людей мира, владелец лондонского магазина Harrod's и парижского отеля Ritz. Став владельцем обстановки и виллы четы Виндзоров, он провел масштабную реставрацию, по крупицам собрал те реликвии, что уже разлетелись по свету. Затраты на воссоздание виллы и сохранение коллекции вылились в фантастическую сумму - 30 миллионов фунтов стерлингов.

В сегодняшней Англии, когда после гибели бывшей жены, незабвенной леди Дианы, наследник престола Чарльз, принц Уэльский, продолжает свой многолетний роман с Камиллой Паркер-Боулз, давней истории герцога и герцогини Виндзорских придается политическое значение. Если сама возможность морганатического брака будет поддержана общественным мнением Британии, будущий монарх вступит в союз с лицом, не разделяющим его королевский статус - так называемый HRH (His/Her Royal Highness).

Женищина, похитившая сердце "прекрасного принца"

"История моя проста - это история обыкновенной жизни, ставшей необыкновенной судьбой", - так начинается книга воспоминаний герцогини Виндзорской. Она была издана в 1956 году, когда та была одной из самых известных женщин мира, чьей судьбе изумлялись и завидовали на протяжении десятилетий. Однако в 1896 году мало кому, кроме обывателей Блю-Ридж-Саммит в Пенсильвании, было дело до родившейся на свет Бесси Уоллис Уорфилд. Ее появление за несколько месяцев до женитьбы родителей вызвало скандал в благородном обществе, к которому принадлежали ее мать и отец. Вскоре кормилец семьи умер, мать осталась без гроша и должна была, чтобы выжить, зарабатывать шитьем платьев. Если бы не благодеяния состоятельной тетушки Бесси, не видать бы Уолли привилегированной частной школы для девочек. Второй брак ее матери оказался неудачным, отчим умер от алкоголизма. Вскоре благородное происхождение и хорошие манеры дебютантки балтиморского света стали ее единственным приданым. В 1916 году последовало замужество с летчиком-инструктором американского морского флота Эрлом Винфилдом Спенсером. Легко предположить, что молодая женщина будет искать в муже защитника и опору, но, по ее собственному признанию, нашла в мужчине и офицере "слабохарактерного ребенка". В 1927 году она оставила Спенсера и пустилась в странствия по белу свету. Судьба занесла ее аж в Китай. Через год последовало второе замужество - с англичанином Эрнестом Симпсоном, с которым она и приехала в Лондон.

Тут миссис Симпсон полностью отдалась устройству респектабельного дома, поиску новых друзей и своего места в свете. Как она добилась успеха? Конечно, меньше всего благодаря своей внешности. У Уоллис были некрасивые крупные руки, круглое лицо, и она носила мешковатые немодные платья. Громкий скрипучий голос только дополнял общий облик учителки. Если у нее и были какие-то таланты, так это прежде всего образцовая добросовестность, которой позавидовали бы все первые ученицы. Она выходила в свет как на уроки, старательно изучая на званых приемах, как следует вести себя, как одеваться, как поддерживать светский разговор.

Через год это была уже совсем другая женщина. Во-первых, она изменила тембр голоса, сделав его более напевным; во-вторых, отыскала для своего дома лучшую в Лондоне повариху и сама стала устраивать изысканные вечеринки.

Еще в 1931 году, на охоте в Мелтон-Моубрей ее представили принцу Уэльскому. Однако прошло несколько лет, прежде чем мимолетное знакомство переросло в нечто большее. Принц страстно любил Америку и все американское. Уоллис умела вызвать его на откровенность. Постепенно Эдвард начал посвящать ее в свои личные дела. Ее остроумие он принимал за ум, ее умение слушать - за интеллект. Он верил, что независимые суждения, а подчас даже дерзость были признаком незаурядного характера. Уоллис становится для него незаменимой и во многом определяет досуг и окружение принца, а с середины 30-х годов возобновляет свои связи с немецкими друзьями, всячески способствует профашистским симпатиям Эдварда. В ее салоне неоднократно устраивались его встречи с Риббентропом и другими германскими лидерами, наезжавшими в Англию с официальными и частными визитами.

Ситуация обострилась в январе 1936 года, когда умер Георг V. Уоллис быстро оформила развод с Эрнестом Симпсоном, полагая, что не годится быть любовницей короля Англии, имея при этом законного мужа. Тогда-то, в 1936 году, и началась ее настоящая карьера. В октябре она переехала в снятый для нее просторный четырехэтажный дом в фешенебельном районе. Здесь миссис Симпсон устраивала приемы и с успехом вошла в роль всесильной королевской фаворитки. На прием к Уоллис стремились попасть все виднейшие мужи европейской столицы - от промышленников и финансистов до генералов и дипломатов. Однако ее прославленный шарм, как ни странно, оставил совершенно равнодушным широкую английскую публику. Сама она считала, что англичанки, как и все прочие, просто не могут ей простить того, что она похитила сердце "прекрасного принца" - самого престижного жениха мира, в которого были влюблены все, от институток до зрелых матрон. Но какое ей было дело до них, если она уже завоевала своего самого главного поклонника. Для своего принца она стала незаменимой навсегда.

Матримониальные планы короля относительно дважды разведенной американки были категорически неприемлемы для английского истеблишмента и могли вызвать серьезные волнения в обществе. 10 декабря в присутствии ближайших членов семьи и премьер-министра Стэнли Болдуина им был подписан акт отречения от престола в пользу младшего брата Альберта, герцога Йоркского, ставшего королем Георгом VI. В радиообращении к нации Эдвард сказал: "Я не вижу возможности нести возложенные на себя обязанности без женщины, которую люблю".

Happy end. Что дальше?

Эдуард VIII навсегда войдет в историю человеком, отказавшимся ради любимой женщины от короны Британской империи. Но, в отличие от голливудских фильмов со счастливым финалом, озвученным победным колоколом, история на этом отнюдь не закончилась: им обоим предстояли еще долгие годы совместной жизни. Ей, небогатой американке из Балтимора - в качестве герцогини Виндзорской; ему, принцу Уэльскому, рожденному для трона и власти, - в качестве... любящего мужа.

Когда в 1987 году аль-Файед начал восстанавливать виллу, преданный слуга герцога Грегори Мартан открыл долго охраняемый клад. Приведя нового владельца в частные апартаменты старого хозяина, он приподнял тяжелую крышку из красного дерева. В старинной ванне, которой герцог никогда не пользовался, покоились сотни документов и фотографий.

Уже на закате своих дней герцог осознал, что они вместе с Уоллис оказались в капкане. Всевозрастающую власть и абсолютный контроль над их жизнью стал обретать семейный юрист. Страдая тяжелой болезнью - раком горла, герцог понимал, что дни его сочтены, а положиться на своего душеприказчика ни ему, ни его жене нельзя. Но что-то менять было уже поздно. И тогда он начал прятать свои бумаги - документы и фотографии - в громоздкую ванну под пудовой деревянной крышкой. Так постепенно был собран огромный архив.

Автор нескольких королевских биографий, Хьюго Викерс ответил на вопросы "Домового", приняв в своем поместье под Лондоном.

- Как вы думаете, г-н Викерс, почему принц Уэльский выбрал в жены именно Уоллис Симпсон?

- Многие люди задавались этим вопросом, ведь у принца были и другие подруги. Но думаю, прежде всего потому, что Уоллис была яркой личностью. Это видно из поздних телевизионных интервью. Посмотрите, как моментально она парирует вопрос корреспондента, спросившего, может ли она припомнить первые слова при самой первой встрече с принцем Уэльским? "Бог с вами, я не могу припомнить его последние слова!" (Это интервью Британскому телевидинию в 1968 году.) Она всю жизнь была гувернанткой и даже нянькой своему мужу, но в то же время могла бесцеремонно всучить ему связку поводков с мопсами: "Подержи!" - и уйти к парикмахеру. Никто никогда так с ним, Виндзором, не обращался. Похоже, бывшему королю это даже нравилось. Оказавшись после отречения в изгнании, он обнаружил себя в странном положении: всю жизнь он готовился к тому, чтобы выполнять представительские обязанности, а теперь ему навсегда надо было распрощаться с этой ролью. Если кто-то и может в этой жизни оказаться пожизненно, фатально безработным, то это бывший король. Денег у них было предостаточно. Так что единственное, что ему оставалось, - быть мужем своей жены. Например, известно, что, когда бы Уоллис ни выходила из дома, он всегда прерывал свои дела, чтобы спуститься вниз и проводить ее до стоящей у входа машины.

- И что это за дела, которые так легко можно было прервать?

- Увы, главная проблема герцога заключалась в том, что дел-то у него как раз не было никаких. А ежедневной заботой герцогини было организовывать его день. Составлялось расписание, оно печаталось на машинке в маленьком офисе внизу, и с утра каждого дня оно лежало у герцога на столе. По точному замечанию одного из их друзей, Уоллис себе совершенно не принадлежала: как Шахерезада, она должна была беспрерывно занимать каждую минуту жизни своего мужа. Когда он не играл в гольф или не обедал с приятелем, ему совершенно нечем было заняться. Похоже, Уоллис всю свою совместную жизнь с герцогом старалась исправить собственный имидж. Она не хотела оставаться в сознании людей роковой женщиной, разрушившей королевскую судьбу. Поэтому все, что ей оставалось, - быть образцовой женой. И она ею была, бесконечно ухаживая за Виндзором, угадывая каждое его желание. Психологически она как будто все время хотела оправдаться: "Если я сделаю его счастливым, они меня простят!"

- Но почему в таком случае эта пара оставалась бездетной? Был ли это сознательный выбор или у кого-то из них просто не было физической возможности иметь потомство?

- У Уоллис не было детей и в предыдущих браках. Известно, что вскоре после ее свадьбы с герцогом в 1937 году она прошла через операцию, не позволяющую ей стать матерью. Королевскую семью это как нельзя больше устраивало: дети герцога оказались бы в двусмысленной и опасной ситуации. Наследование трона старшей дочерью Георга VI, нынешней королевой Елизаветой, могло бы быть оспорено. Но, думаю, герцог хотел бы иметь детей... Вместо этого у них были породистые мопсы.

- Только ли любовь соединяла их все эти годы?

- Они были соединены самой историей. После отречения у Уоллис не оставалось выбора. Могу легко допустить, что ее саму вполне бы устроила роль подруги короля. Но после его отречения ее позиция оказалась более чем уязвимой. В действительности она не хотела быть женой изгнанника. По рассказам очевидцев, когда Уоллис услышала по радио об отречении, она впала в невменяемое состояние. Она уже тогда понимала, какой груз ложится на ее плечи. Между тем Эдвард, удаляясь в изгнание, не предполагал, что оно станет пожизненным. По свидетельству его кузена лорда Маунтбеттена, после отречения он уехал во Францию радостный, будто школьник, отправляющийся на каникулы. Формально как условие своего возвращения он потребовал для своей супруги, во-первых, титул Ее Королевское Высочество (Her Royal Highness) и, во-вторых, чтобы ее признали членом королевской семьи. Получив титул герцога Виндзорского, Эдвард думал, что месяца через два, когда уляжется весь шум, он сможет вернуться на родину в качестве "брата короля". У него и в мыслях не было, что он так сильно оскорбил свою семью и английский истеблишмент. Но семья и официальный Лондон навсегда отвернулись от него.

- Каким статусом он пользовался за границей?

- Формально герцог не был изгнанником. У него был британский паспорт, он мог каждую минуту пересечь Ла-Манш и вернуться в свою страну. Но он поставил свои условия и мог вернуться только в том случае, если бы они были соблюдены. Условия эти не принимались, и только поэтому пара жила в изгнании добровольно. Вдовствующая королева Мэри так никогда и не встретилась со своей невесткой. В глазах общества "эта женщина" не могла быть королевой Англии, супругой главы англиканской церкви: где-то по свету гуляли два ее живых мужа. Герцог Виндзорский лишь однажды нарушил многолетнюю добровольную эмиграцию. Во время единственной встречи в 1945 году в Мальборо-хаузе он спросил свою горячо любимую мать, вдовствующую королеву Мэри, почему семья продолжает так упорно отвергать его жену? И та дала ответ, достойный супруги монарха: "Я часто думаю, мой сын, о всех тех солдатах, которые пожертвовали своей жизнью ради нашей страны в двух мировых войнах. Ты же не хотел пожертвовать для страны меньшим - женщиной, не подходящей в супруги королю".

- Но наверняка были и еще какие-то причины, по которым герцог и герцогиня не могли вернуться в Англию?

- Да, конечно. Была еще одна, неявная, причина, о которой не принято было открыто говорить: перед самым началом второй мировой войны герцог сделал неудачную попытку "наладить отношения" между Англией и Германией. Возобновив свои старые связи, он лично встречался с лидерами фашистской партии и с самим Гитлером. Многие стали видеть в герцоге предателя, а его добровольная дипломатическая деятельность подверглась острой критике. Он же никак не мог поверить, что его "миротворческая" деятельность не имеет никакого значения в большой и серьезной политической игре.

... За время болезни герцогини много всего было украдено, вынесено, потеряно. Дом разорен. Никто в точности не знает размер понесенного ущерба. Файед восстанавливал виллу и саму коллекцию, покупая на аукционах разошедшиеся по свету реликвии, ему там и тут предлагали вещи Виндзоров. Последней его покупкой стал знаменитый обеденный стол, за который Мохаммеду пришлось выложить 150 тысяч фунтов. "А ведь он им когда-то достался даром!" - только и вздохнул египтянин.

Так почему же в начале 1997 года он решился продать с таким трудом доставшуюся ему коллекцию? На этот вопрос ни у кого нет однозначного ответа. Известно только, что аль-Файед пошел на этот шаг с большой неохотой. Дом в течение последнего времени был открыт для посещения публики, но никогда целью реставрации не было превратить виллу в частный музей. Условия долговременной аренды препятствовали этому. Невозможно было поддерживать дом как виллу-музей последних владельцев. Намерением аль-Файеда было восстановить утраченную страницу истории: отремонтировать виллу, собрать коллекцию, выпустить ее каталог, издать книги, снять фильм. Но лично у него не было ни малейшего желания "жить в музее". К тому же не исключено, что в ближайшее время вилла могла сменить владельцев. Ими должны были стать сын аль-Файеда Доди и ... принцесса Уэльская Диана.

Скрещение судеб

Удачливый египетский предприниматель был долгие годы близким другом отца леди Ди, покойного графа Спенсера. Дружили семьями, вместе проводили каникулы, ходили в круизы на яхте Мохаммеда, обедали в старинном Олтропе - имении семьи Спенсеров. После смерти отца Диана особенно сблизилась с Файедами. Ее мачеха Рейни призналась: "Мохаммед умел заставить Диану хохотать, но всегда был рядом, когда ей надо было выплакаться". Диана и аль-Файед участвовали в работе одних и тех же благотворительных фондов. Оба сполна познали на себе, что такое холод и неприязнь высшего света, отвергающего неудачников и чужаков.

Диана и старший сын Мохаммеда от первого брака Доди аль-Файед были знакомы более десяти лет. Каждому из них пришлось пройти через блистательный, многообещающий брак и мучительный развод. Вспыхнувший прошлым летом курортный роман неожиданно перерос в нечто более серьезное. Они задумались о помолвке. "Почему они все так ненавидят Доди? - спросила как-то Диана. - Неужели только за то, что он миллионер и сын миллионера?" Не только. Может быть, и за то, что славный Harrods - лучший универмаг Лондона, один из символов английской респектабельности и богатства - оказался в руках аль-Файеда. А может, Мохаммеда подозревали в причастности к дестабилизации партии консерваторов, а еще, возможно, недолюбливали за Виндзоров, за намерение пустить их реликвии с молотка, чтобы освободить дом в Булонском лесу и сделать его когда-нибудь парижской резиденцией Доди и Дианы.

"Как и я, Диана была отвергнута английским истеблишментом, - сокрушался старший аль-Файед. - Королевская семья оказалась такой мелочной, лишив Диану титула Ее Высочество - пресловутого HRH. Если бы у принцессы сохранился прежний статус, ей полагалась бы соответствующая охрана, специально подготовленный водитель. Тогда, может быть, и не было бы этой трагедии. Я никогда не смогу смириться с бессмысленной и жестокой смертью двух людей, которые были такими яркими, великодушными, полными жизни. Господь принял их души, теперь они нашли покой".

Сколько стоит кусок свадебного пирога?

Аукцион-распродажа был намечен на сентябрь 1997 года. Предшествовавшие ему публикации в прессе, телевизионные программы и выставки на трех континентах (в Европе и обоих Америках) уже порядком подогрели интерес публики, когда пришла трагическая весть из Парижа. Аукцион должен был начаться через семь дней после гибели Дианы и Доди. Мохаммед аль-Файед, посоветовавшись с Sotheby's, решил отложить торги на начало 1998 года.

Р.S. Все средства, вырученные от продажи имущества герцогов Виндзорских, фонд аль-Файеда (AI Fayed International Charitable Foundation) планирует пустить на благотворительные проекты.

("Домовой").