В первые дни нового года он принес нам свои новые рассказы. Они ироничны, но все-таки добры. Они о любви и о браке, что часто, к сожалению, не одно и то же, но... на этом и строится литература.

Дело о разводе

- Что, собственно, вы хотите?

Перед ним два хрупких, до первого ветра, старика.

- Там же все написано, - говорит старушенция, - он хочет разводиться.

- А вы?

- А мне все равно.

- Она меня всю жизнь обманывала, - сказал старик.

- Сколько вы прожили вместе? - спрашивает судья, сморкаясь в платок, больше похожий на скатерть.

- Люба, что он говорит?.. Извините, я плохо слышу.

- Он спрашивает - сколько лет я с тобой промучилась?

- Больше тридцати мы жили... А я ничего не знал, - сверкнул окулярами +15 истец.

- Он как мужчина - полный нуль, - сказала старушенция.

- То есть? - удивился судья.

- Я ему говорю: "Семушка, пойди-вынеси мусорное ведро, а он мне отвечает: "Мне неудобно соседей"... Никакой от него помощи.

- Она меня обманула, - повторил старик, не слыша, о чем идет речь.

- А сколько вам было, когда вы сочетались браком? - поинтересовался судья, уткнувшись в платок.

- А? - переспросил старик.

- Он спрашивает: сколько нам было лет, когда я совершила глупость и вышла за тебя?

- Мне - шестьдесят, а ей, получается, - шестьдесят три... Она меня кругом обманула... Меня все отговаривали, но я не послушался, женился. Она мне сказала тогда, что мы ровесники, а недавно она во всем призналась.

- Но стоит ли вам разводиться в вашем почтенном возрасте? - спрашивает судья, пытаясь умиротворить стариков.

- Он спрашивает: стоит ли нам разводиться в нашем таком возрасте? - переводит старушенция с голоса на голос.

- Стоит, стоит! - твердо сказал старик. - Я настаиваю... Понимаете, у меня был план - прожить до 90. И вот, когда мне исполнилось 90, она во всем призналась: в паспорте стоит неверная дата рождения... И я не могу простить.

- Хорошо, - сказал судья, борясь с насморком. - Будете жить совместно?

- А где его оставишь? Он без меня погибнет... Семушка, возьми меня под руку - здесь ступенька... Пошли, пошли, - нас развели.

- Развели?.. И правильно сделали.

Несчастный случай

Доктор Зайчик в неплохом настроении ехал с работы в своем стареньком "Жигуленке" и внимательно смотрел вперед, в чем ему помогали очки "для дали", и не мог не заметить одинокую женщину, стоявшую с поднятой рукой у края дороги... И тут Матвей Зайчик забыл то, о чем должен был помнить: не сажать женщину рядом с собой, а тем паче не пристегнутую крепко ремнями. И поехал!

За любезными разговорами Зайчик едва не врезался в затормозивший перед ним "Драндулет", но успел отвести удар, резко свернув в сторону... И дверца открылась, и несчастная выпала из машины.

Суд постановил - из-за потери трудоспособности пострадавшей - Матвей Зайчик обязан оплачивать ее существование до конца дней своих.

Зайчик хотел умереть сразу... но передумал. Пошел ходить-навещать свою жертву. Жертва оказалась очень милой женщиной... Травмы, нанесенные Зайчиком, не позволяли ей шевелить ни одним членом без посторонней помощи. И он, повинный, оказывал эту помощь, а за временем начал чувствовать двусмысленность ситуации: кто - он?.. Тем не менее, женщине становилось все лучше, и Зайчик даже отвез ее осторожно на своей машине домой.

И.. о, чудо! Пришло спасение! Гора с плеч! Она поправилась!.. Но было поздно... Они уже поженились.

Топор дровосека

С этого дня все перевернулось в Мучнике, пошло шиворот-навыворот, насмарку, к чертям собачьим. Что-то лесное, дремучее росло и ширилось в душе и морочило голову. Мучник ходил из угла в угол, захлебываясь в своих мыслях и совмещая несовместимое: "Плакала Саша, как лес вырубали, ей и теперь его жалко до слез..." - "Не плачь дитя, не плачь напрасно", - распевал он прилипшие к языку стихи.

- У тебя неприятности на работе? - беспокоилась мучникова жена. - Ты заболел? Я тебе компотика наварю, твоего любимого, хочешь?..

Мучник старался не смотреть на жену при свете, чтобы не остервенеть окончательно... Впору было умереть-утопиться, броситься под поезд метро, или убить себя газом, или с тоски удавиться... Но метро, слава Богу, в городе даже не планировали, газа тоже не было, а были электрические плиты, а вот жердь-перекладину - всегда отыскать можно.

"Может, все еще поправится!" - уговаривал себя Мучник... И поправилось... Она взбухла, а на пятом месяце и заметно стало, налилась, засветилась, захорошела неузнаваемо...

Надо же! - ухмылялся счастливый Мучник: "Откуда дровишки? - Из лесу вестимо!"

Алексей ОЛЬГИН