"Друг Билл", "друг Борис"... Не слишком ли фамильярно?

О чем же пишет Бжезинский в своей книге? Корреспонденту "Комсомольской правды" Андрею Кабаннникову удалось взять эксклюзивное интервью в Вашингтоне у самого автора, который прежде всего счел необходимым заметить, что в книге легко обнаружить его искреннее сочувствие к России. Бжезинский пишет в книге, что никто в этом веке не пострадал больше, чем русские, и показывает это в хронологии событий. По всем параметрам прошлого века Россия не уступала Западной Европе. И если бы ее история не прервалась (а весь советский период Бжезинский, надо полагать, из истории полностью исключает), то россияне могли бы сейчас быть такими же богатыми и благополучными, как, скажем, немцы.

Российских рецензентов книги, конечно же, шокирует, что Бжезинский решительно отказывает нынешней России в праве именоваться сверхдержавой.

- В моем определении сверхдержава - это страна, располагающая доминирующим экономическим влиянием, превосходством в технологиях, распространенным культурным воздействием и глобальной военной досягаемостью, - говорит Бжезинский. - Только сочетание этих четырех факторов дает право на подобный статус. Сегодня этим критериям отвечает лишь одно государство в мире - Соединенные Штаты.

А что, собственно, изменилось со времен Советского Союза, которому никто не отказывал в статусе сверхдержавы, удивляется корреспондент. Плохая экономика? Но она всегда была такой. Нет денег? Их никогда не хватало. Зато был и остается стратегический ядерный комплекс, способный за минуты превратить в руины любой участок вражеской территории. Точно такой же вопрос задавали Бжезинскому и представители российской элиты. Но даже сама постановка вопроса, считает именитый американец, свидетельствует о некой интеллектуальной слабости и утрате чувства реальности, поскольку любому трезвому аналитику ясно, что из сверхдержавы Россия превратилась в региональную державу третьего мира, правда, со все еще значительным ядерным потенциалом. К тому же Бжезинский поражается огромному отрыву российской элиты, которая строит себе роскошные дома и получает комиссионные на сотрудничестве с западными компаниями, от простых людей. Элита полна самонапускного величия и ложных вселенских амбиций. Зачем ей печься о мифическом статусе, в то время как обычные люди озабочены тем, как выжить?

Но ведь это Америка предложила лидерам демократической России формулу "зрелого стратегического партнерства", не унимался корреспондент. В пору "медового месяца" ее истолковывали как признание равенства, готовность уважать особые отношения Москвы со странами СНГ и Центральной Европы. Нет-нет, Америка не смогла бы разделить глобальную власть с Россией, честно и откровенно заметил Бжезинский. Даже если бы хотела этого. Ибо Россия слишком слаба, слишком опустошена, слишком отстала социально, чтобы быть глобальным партнером. Для Вашингтона Германия, Япония и Китай по крайней мере столь же важны и влиятельны.

Как известно, Америка оказала огромную помощь послевоенной Германии в восстановлении разрушенной экономики. Многие в России задаются вопросом, почему ей не предложено ничего вроде знаменитого плана Маршалла? После войны разоренная Европа все же имела обширный класс предпринимателей, отвечает Бжезинский. А кому было адресовать план Маршалла в посткоммунистической России? В ней не было объектов для успешной реализации такого плана. И все-таки объем финансовой помощи России со стороны стран Запада, по данным Мирового банка, превысил 130 миллиардов долларов. Проблема в том, что значительная часть их была украдена российской элитой, а затем добрая их половина инвестирована - но не в Россию, а обратно на Запад. Эти цифры приводил в одной из своих публикаций Григорий Явлинский.

Сегодняшние цели американской политики по отношению к России Бжезинский сформулировал следующим образом. Непосредственная задача заключается в том, чтобы уменьшить вероятность политической анархии или возврат к диктатуре. Долговременная цель - поощрение демократических реформ, поддержка экономического выздоровления, но предотвращение воссоздания евроазиатской империи, которая мешала бы Америке формировать новую евроатлантическую систему.

Ключевую роль в постсоветском устройстве США отводят Украине. Почему? Без 52-миллионного славянского государства, поясняет Бжезинский, восстановленная империя оказалась бы более азиатской и удаленной от Европы. Украина способна быть частью Европы и без России, Москва же может сделать это только через Украину, что и определяет значимость этой страны в формировании новой Европы. Иллюзии российской элиты по поводу своей привилегированной геополитической позиции и особой роли вызвали крепнущую подозрительность соседей к предлагаемой из Москвы интеграции. Когда в ответ на расширение НАТО Россия пообещала создать свой военный блок, выяснилось, что это возможно только с Белоруссией и Таджикистаном...

Не толкает ли нынешняя американская политика Москву к самоизоляции? Бжезинский с этим не согласен: "Благом для всего мира, и Америки в том числе, было бы превращение России в современное, процветающее, демократическое, неимперское, национальное государство. В равноправном соседстве с такими же полностью независимыми странами, возникшими на месте СССР. Эта модель будущего устраивает Америку, и США будут к ней стремиться".

Для Америки Россия, по мнению Бжезинского, слишком слаба, чтобы считаться партнером. Но слишком сильна, чтобы быть просто пациентом. Нынешние российско-американские отношения он оценивает положительно. Если не считать присутствующей в них излишней фамильярности. - Вы имеете в виду "друга Билла" и "друга Бориса"? - Ну да. Понятно же, что на самом деле никакие они не друзья. Что у них общего? Но картинное братание порой создает ложное впечатление и заслоняет собой подлинную суть проблем. ...Таковы, предельно откровенные, что для нас непривычно, рассуждения видного американского профессора об отношениях России и США. Вернее - поменяем их местами - США и России...

Татьяна ОПЕКИНА.
(По страницам российских газет).