Право на милосердиеЕсть люди (к счастью, их немного), на которых беды обрушиваются еще до рождения. Марина Николаевна - одна из таких. Прежде на эстонской земле появилась могила отца, а потом уже она сама. Отец работал электриком на маяке и погиб во время очередного аврала, оставив в отчаянии беременную жену.У Марины жизнь тоже не заладилась, хотя она на редкость доброжелательно говорит о бывшем супруге: "Хороший человек, просто не сошлись характерами". Единственная боль ее - Артем, родившийся инвалидом. Что только она не предпринимала, к каким только медицинским светилам не обращалась! Но... сыну в школу давно пора, а он произносит лишь два слова. Подошла очередь в спецсадик. Пришла мама посмотреть и видит: девочка бьется головой о стенку, мальчик стоит и рвет на себе волосы. Нет, сюда Артема не отдаст. В другом специальном детском учреждении были только трое русских ребят - здесь Артем и свои два слова забудет. Что делать? И тут знакомые подсказали: есть в Москве при Международной Ассоциации детских фондов реабилитационнный центр для детей, больных церебральным параличом. Поехала. Обещали устроить. Это только представить надо, что значит сдвинуться с насиженного места, где родилась, прожила 43 года. Да еще с ребенком-инвалидом и старой больной матерью. И все же Марина Николаевна решилась. Продала благоустроенную квартиру, оставила добрых соседей и школьных подруг, всегда спешивших на выручку. Десять месяцев лечения в реабилитационном центре отчасти помогли. Но ослабленный ребенок, родившийся в Эстонии, так и не смог адаптироваться в новых климатических условиях. Даже местные молочные продукты вызвали у него аллергию. Врачи настоятельно рекомендовали вернуть Артема в прежние условия. Председатель Российского детского фонда А. А. Лиханов в петербургском стиле написал письмо "почитаемому господину Коллисту", умоляя во имя больного ребенка вернуть семье Лавриновских вид на жительство. Письмо закончил словами: "Просим вашего милосердия". Но принцип: с глаз долой - из сердца вон - у нас ныне выше милосердия. Мало кто знает, какую кипу бумаг надо представить в консульский отдел Эстонского посольства в Москве, чтобы ходатайствовать о получении "вида": - вызов частного лица или учебного заведения; - справка о состоянии здоровья ( открытая форма туберкулеза, сифилис, наличие вируса СПИД, заболевание СПИДом, справка из психдиспансера); - справка из загса о семейном положении; - копии заграничного и внутреннего паспорта (со всех листов); - копия свидетельства о рождении; - справка о наличии жилплощади в Эстонии; - справка о легальных доходах в Эстонии; - квитанция об оплате госпошлины в размере 2300 ЕЕК (принимаются только доллары США или рубли по курсу); - 2 фотографии 4х5 (без овала). И все эти документы Марина Лавриновская собрала: на себя, на 9-летнего ребенка, на 70-летнюю мать. Причем ныне, как известно, справки тоже платные; а госпошлина за троих составила 7000 крон! Пока ходила по инстанциям, срок визы истек. Чтобы ее продлить, надо пройти по тому же кругу, обновляя справки, которые, оказывается, действительны всего четыре месяца. Но в восстановлении вида ее семье все равно отказывают. Письменных объяснений не дают, а устный отказ не обжалуешь. Марина Николаевна уже и не знает, куда обращаться. Пошла даже регистрироваться как нелегал. А в местном отделении Департамента гражданства и миграции нашлась добрая душа, отыскавшая в компьютере, что Лавриновским "вид" выдан аж до 2000 года. Так нелегалы они или нет? Да и виза продлена. Мотается Марина Николаевна с утра до позднего вечера, а дома, в купленной ею в том же районе квартире, - одни инвалиды. Раздается звонок, Артем берет трубку, слышит, но говорить не может. Тащит к телефону бабушку. Та говорить может, но ничего не слышит. В семье сейчас нет ни пенсии, ни пособия на ребенка, и кормилица без документов не может устроиться на работу. Из каждого правила есть исключение. Только кто их определяет? И для кого они, эти исключения? Если не для семьи Марины Лавриновской, то для кого же?
ЗавещаниеВ последнее время участились, на первый взгляд, странные звонки: где-то прочли или услышали, будто составленное завещание теперь надо каждый год подтверждать.Сразу вспомнился Закон о наследовании, вступивший в силу 1 января 1997 года. Согласно ему один экземпляр завещания хранится у нотариуса, и, если завещатель не желает его изменить, то оно не требует никакого подтверждения. - Может, - проконсультировал правовед Александр ЛУКИН, - ваши читатели услышали о такой разновидности, как "домашнее" завещание. Оно может быть составлено в присутствии двух незаинтересованных свидетелей дома или собственноручно написано самим завещателем. В последнем случае, действительно, такое завещание признается утратившим силу спустя шесть месяцев, если завещатель пребывает в полном здравии. Это положение регулируется ст.25 Закона о наследовании.
Антенна- Почему жильцы, квартиры которых подключены к кабельному телевидению, должны до сих пор ежемесячно платить за коллективную антенну? - обратился в редакцию Константин Замятин.Думаю потому, что большинство из нас осталось жить в советском далеке, когда квартплата исчислялась несколькими рублями и мы не вчитывались - за что и сколько платим. Многие даже не подозревали, что и тогда существовал договор между квартиросъемщиком и домовладельцем. А вот теперь пора бы договор сделать настольной книгой, изучая каждую его графу. Если не записано, что вы обязаны платить за антенну, стало быть, денежки с вас берут незаконно. "Что нужно сделать, чтобы не платить?" Написать заявление тому, кто берет с вас деньги. Отнести, проследив, чтобы его зарегистрировали, или послать заказным письмом. Только так теперь в нашем правовом государстве придется бороться с теми, кто набивает себе карман, пользуясь нашей правовой безграмотностью.
Ну не вынь же и положь!Все-таки в очень сложное время мы живем. Даже привычно-обычное требует, чтобы каждая деталь осмысливалась по-новому....Человек, позвонивший в редакцию, чувствовалось, очень стеснялся и переживал. Сын пришел из школы и попросил денег на памятник Игорю Северянину. - Ну как же так! - возмущался папа. - Ведь мы не можем даже заплатить за школьный обед. А тут сборы! Говорили мы долго. Но я так и не смогла его убедить, что, наверное, никто ничего не требует, просто сказали: кто сколько может. "Все равно не надо. Сын будет чувствовать себя ущербным: другие дают, а он не может..." С трудом "вытащила" из абонента номер школы. Позвонила. Как и предположила, Союз славянских просветительских обществ разослал по школам письма. Ну как тут поступить администрации? Наверное, как прежде, деньги стали собирать по классам. А вдруг еще и пофамильно? Но сейчас действительно надо думать и думать о формах. Ведь дети тоже разделились на богатых и очень бедных. Одни школьники ходят по залам "Штокмана" и выбирают наряды. Другим мамы со слезами перекраивают свои платья. Сейчас в школах, кроме сострадания (в том, что об этом помнят, не сомневаюсь), нужен такт и еще раз такт. Вот этого не хватало и в лучшие времена. Не знаю, как надо собирать деньги даже на самое благородное дело. Может, ящичек поставить, как в зоопарке, или на общем школьном собрании, чтобы не выделялось, кто кладет, а кто не может. Не знаю. Но на то и УЧИТЕЛЬ, который должен быть тем, о ком писал поэт: перед именем Твоим позволь смиренно преклонить колени. Любовь ТОРШИНА. По телефону 68-11-30 корр. Л.Торшиной можно звонить каждый рабочий день (кроме пятницы) с трех до пяти часов. |