Овца Долли произведет на свет роботаХит-парад науки-97Спустя несколько лет из "неприличного" поведения света Альберт Эйнштейн соорудил теорию относительности и перевернул наши представления о мире. С тех пор подобные перевороты вошли в привычку, физики стали спрашивать: "Достаточно ли эта теория безумна, чтобы быть верной?", и Вселенная приобрела черты абсурдистской пьесы. В семидесятых стали поговаривать, что существует очень страшная формула - Формула Мира, которая окончательно перевернет наши представления в сторону дурдома, но ее не знает никто, кроме академика Сахарова. Сахаров же ее скрывает, чтоб человечеству не навредить, и только однажды на лекции по рассеянности написал ее на доске. Опомнившись, Андрей Дмитриевич тут же Формулу стер, но один студент успел переписать ее на бумажку, бумажку спрятал, а сам сошел с ума. И теперь все спецслужбы - от КГБ до Моссада - ищут его тайник. Когда мир переворачивать стало немодным, интерес к науке у простого народа стал потихонечку угасать. В начале восьмидесятых это угасание приобрело размеры катастрофы - журнал "Сайентифик Эмерикен" потерял миллион подписчиков, научно-популярные журналы рангом пожиже либо закрылись, либо влачили жалкое существование. У самой науки появились проблемы уже совсем не научного свойства - финансовые вливания резко сократились.
Наука идет к народуНо в этом году интерес публики к передовым рубежам науки внезапно возрос. Телеведущие то и дело потчевали нас научными сенсациями. Как всегда, к середине декабря главный в научном мире американский журнал "Science" в очередной раз назвал десятку наиболее значительных событий этого года - и все информационные агентства тут же стали его цитировать. Лидером десятки стала клонированная овечка Долли. "Овечий эксперимент", в ходе которого клетка, взятая из вымени взрослой овцы, превратилась в полноценного ягненочка, считается самой большой научной сенсацией со времен расщепления атома и просто кишит научными парадоксами. Однако на сей раз вовсе не парадоксы взбудоражили человечество. Нечто другое заставляло нас приникать к экранам телевизоров и вчитываться в газетные страницы (в том числе и "ОГ"). Если можно клонировать овец, то почему бы не клонировать людей? Церковь заволновалась, политики взбудоражились, общественные организации объявили священный поход против овцы. И надо полагать, что скоро в мире не найдется ни одного мало-мальски приличного государства, загодя не запретившего клонирование людей. Наука, как известно, умеет много гитик и не умеет только одной - останавливаться на достигнутом. Сколько бы запретов ни выставлялось, клонирование людей станет в будущем таким же обыденным, как удаление зубов, разве что будет стоить еще дороже. В этом году, когда пейзажами "красной планеты" залюбовался американский Пасфайндер, вновь возник набивший оскомину вопрос: "Есть ли жизнь на Марсе?". Миссия Пасфайндера была организована после того, как ученые нашли следы микроорганизмов в марсианском метеорите. Потом, правда, выяснилось, что микроорганизмов в метеорите не было, но это уже никого не интересовало. В рейтинг-лист журнала "Science" входит еще одна космическая находка: ученые нашли на Европе - спутнике Юпитера - настоящий океан воды. А снимки европской поверхности заставляют самых смелых исследователей предположить наличие на планете разумной жизни и даже полноценной цивилизации, скрытой от нас под толстыми льдами. Эти открытия будоражат наше воображение вовсе не своей несомненной научной ценностью и даже не торжеством научно-технической мысли. Просто возрождается хорошо известная сказочка, и мы снова начинаем надеяться, что люди - все-таки не единственные во Вселенной и что Контакт с зелеными человечками может произойти еще при нашей жизни. Уже в декабре, как бы в подверстку к этим двум научным хитам, агентства сообщили, что всего в двух десятках световых лет от нас найдены солнечные системы, сходные с нашей. Еще две хит-сенсации года. Судя по последним генетическим исследованиям, неандерталец нашим прямым предком не является. Это, конечно, немалое облегчение. Как сказал профессор Стивен Ликок: "Все мы, конечно, произошли от обезьяны, но это было так давно, что нам уже можно и не стыдиться". Разгадана тайна биологического времени - оказывается, наши тела битком набиты тикающими генами и, стало быть, в принципе можно не тратиться на часы. Еще одним блистательным примером поп-науки станет создание искусственного разума. Сам по себе искусственный разум вроде бы и не нужен - зачем это нам создавать кого-то, кто умнее нас и может в конечном счете спихнуть человечество с колеса Истории? Но мы хорошо знаем, что умнейшие головы России, Европы и США обещают создать электронного гомункулуса чуть ли не в ближайшие десятилетия. И хотя журнал "Science" работы по искусственному разуму в свой хит-парад не включил, они в этом году заявили о себе достаточно громко. Так, американский физик Болонкин по всем СМИ торжественно пообещал, что спустя каких-нибудь двадцать лет наука, при его непосредственном участии, сможет перезаписывать человеческие мозги на специальные компьютерные чипы. В начале декабря мы писали об английском ученом Уорвике из Редингского университета, который вместе со своими коллегами и студентами наплодил целый улей потешных роботов, обладающих разумом пчелы. Как считает Уорвик, никаких препятствий к тому, чтобы догнать и перегнать человека по уровню интеллекта, у роботов нет. Конечно, когда дойдет до чего-то более конкретного, подадут голос церковники, политики и общественники и постараются законодательно запретить создание искусственного разума. И, конечно, из этих запретов ничего не выйдет. Замечаете общее? Если раньше научные сенсации волновали прежде всего обладателей пытливого ума, людей, стремящихся познать парадоксальные тайны Вселенной, то теперь это прежде всего повод пощекотать нервы более широким массам трудящихся. Иными словами, на смену благородному театру абсурда пришел комикс. С его ужасами, с его стандартными героями, с его посконными простотой и доходчивостью. Наука работает уже не только на тех, кто стремится познавать мир, но и на тех, кто стремится найти за ближайшим поворотом улицы кошелек, битком набитый исполнениями детских желаний. Наука отворачивается от элиты и идет к народу.
С поп-наукой к светлому будущемуТакой поворот вовсе не случаен. Наука подобна живому существу и наделена стремлением к выживанию. Характер ее открытий прямо связан с этим стремлением. Она отвечает на то, чего от нее ждут. Хотите глубокого познания - нате вам глубокое познание. Хотите чего-нибудь попроще - будет вам и попроще. Наука морщится, но делает. Мы присутствуем сегодня при зарождении новой сущности - науки "для народа" или "поп-науки". Поп-наука, ориентированная на сенсации типа "зеленых человечков", имеет куда больше шансов на выживание, чем та, к которой мы привыкли, смотря передачу "Очевидное - невероятное". Ученые, занимающиеся фундаментальными исследованиями, стоят дорого, просят еще больше, а когда разговор заходит об отдаче в виде "зеленых", начинают обижаться и дико нервничать и в конце концов признаются, что сейчас у них нет, но потом обязательно будет, причем много-много. Поп-наука, в свою очередь, имеет некоторое касательство к шоу-бизнесу, где реальные плоды вовсе не обязательны, главное здесь - само обещание этих плодов. Оно волнует сердца телезрителей, способствует привлечению рекламы и уже хотя бы потому имеет право на законную долю прибыли. Мы далеки от того, чтобы говорить что-нибудь обидное о действительно выдающихся исследователях, подаривших неблагодарному человечеству Долли, пейзажи Марса, фантастическое объяснение "коровьего бешенства" и многое другое в том же духе. Мы желаем им здоровья, успехов и по Нобелевской премии каждому. И мы вовсе не намерены сравнивать их с представителем поп-науки периода начального телевидения - народным академиком Т.Д.Лысенко. Тот, раздавая народу невыполнимые обещания, решал свои, отнюдь не научные проблемы, сегодняшние же научные кумиры толпы обещают выполнимое и, похоже, искренне преследуют при этом чисто исследовательские цели. Что же из этого выйдет? А выйдет компот. Некоторые исследователи полагают, что, попав на арены шоу-бизнеса, поп-наука волей-неволей должна будет измениться и структурно, и внешне. Каждая крупная лаборатория, каждый крупный институт в придачу к ученым секретарям и пресс-секретарям станет нанимать импресарио и ставить интересы имиджа как минимум наравне со своими научными интересами. Уже сегодня отсутствие импресарио тяжело сказывается даже на признанных научных лидерах. Примером тому может послужить недавняя история неприсуждения Нобелевской премии нашему ученому Летохову - ее присудили его более "раскрученным" в смысле имиджа американским последователям. Мы предполагаем, что забота о поддержании имиджа приведет к стандартизации образа удачливого исследователя. Эйнштейновские вихры уйдут в прошлое - они напоминают зловещую фигуру сумасшедшего ученого из фильма ужасов, пугают и потому не способствуют росту продаж. Хотя... эта его фотография с высунутым языком... Но нет, Эйнштейн имеет слишком неординарную внешность - чтобы его "продать", нужен гениальный рекламщик. Скорее всего, рекламодателей заинтересует более стандартизированный образ ученого. Жрецы поп-науки будут иметь вполне благопристойную внешность, не слишком, может быть, симпатичную (при массовой продаже товара это не нужно и даже вредно), однако располагающую и с неким налетом легкой эротики. Национальные институты научной информации будут оценивать ученого не только по традиционному индексу цитирования или загадочному импакт-фактору, но и по так называемому "формату" - параметру, включающему в себя рост, вес, а также соответствие лица утвержденному на данный момент стандарту. Возникнет также понятие "форматированный" ученый. К "неформатированному" ученому будут относиться как к неформатированной дискете. Нестандартные неудачники будут просто вынуждены искать новые способы изменения внешности. Так возникнет новое поп-научное направление исследований - одно из многих, которые если и не потрясут, то изрядно повеселят мир.
Владимир ПОКРОВСКИЙ.
|